Александр Мазин - Вождь викингов

— Можно мне передать Хрёреку твои слова? — спросил я.

— Зачем? — удивился Лис. — Хрёрек и сам всё знает. Но то, что ты — из хирда Сокола, может сослужить дурную службу, если судьба сведет тебя с Сигурдом Рагнарсоном. Держись Ивара, Ульф! Против него Сигурд не пойдет никогда.

Хм-м-м… Что это, если не вербовка? Разве что — предупреждение…

— Я слыхал: конунг Харальд должен тебе за своего сына Эйвинда, — сказал Ивар.

До Ивара я добрался только на следующий день. Вчера мы с Лисом порядочно набрались, и я понял, что непригоден для серьезного разговора. Не сказать что сегодня я был как огурчик. Но мыслил внятно.

— Скорее это я ему должен, — возразил я. — Свадебный дар моя невеста Гудрун так ему и не вернула.

Ивар усмехнулся:

— Не хочешь его отдавать?

Мы с Иваром сидели на камне у кромки воды. Вдвоем, если не считать десятка Иваровых хирдманов, расположившихся шагах в ста.

— Могу восполнить, если надо, — без особой охоты ответил я.

— Мой отец Рагнар обойдется без этой мелочи, — сказал Ивар.

— Рагнар?

— Всё, что получила та, что стала твоей невестой, предназначалось ему.

Точно! Как я мог забыть. Дар Рагнару Лотброку, чтобы тот взял Эйвинда с командой в Большой Поход.

— Ладно. Если так, то, пожалуй, да. Харальд мне обязан. Я сидел с его сыном, когда тот умирал.

— Харальд Щит вернулся домой с большой добычей, насколько мне известно, — заметил Бескостный. — И он — твой друг. Верно?

— Мы не ссорились, — дипломатично ответил я, догадываясь, к чему клонит Рагнарсон.

Харальд Щит сменил Эйвинда на посту вожака, когда с тем приключился несчастный случай. И прошел вместе с нами весь долгий путь до Италии и обратно.

— Это хорошо. Ты пойдешь в Вестфольд. На своем корабле. У меня есть для тебя дело в Вестфольде.

— Хочешь, чтобы я предложил вестфолдингам присоединиться к тебе?

Бескостный презрительно фыркнул.

— У норегов конунгов — как блох на собаке. И Харальд — один из них. К тому же он стар. Нет, ты сделаешь другое. Мне нужен человек, а может, и несколько, которые знают восходные берега Англии. Такие, что уже там бывали. А главное, мне нужен человек, который знает тамошние воды. В другое время я отправил бы туда наших купцов — чтобы всё вынюхать, но, боюсь, я их больше не увижу. Жители тех земель не доверяют людям нашего языка. Ты понял, что тебе следует сделать?

— Вполне, — подтвердил я. — Но у меня мало людей для дальнего похода и только один корабль, совсем небольшой. Я стану добычей первого же морского ярла, которому глянется мой кнорр.

Уж это я понимал хорошо. Только хитрость и везение выручили нас, когда три месяца назад нас «перехватил» драккар сконцев. И то, что они — даны, не имело ровно никакого значения. На море имеет значение только сила. Ну, может, еще родственные связи и давние взаимные обязательства. Хотя последние вполне можно нарушить, если возможная добыча перевешивает.

— Я могу дать тебе людей, — предложил Ивар. — Кого ты хочешь?

— Красного Лиса, — не раздумывая, ответил я.

— Неудачный выбор.

Точно. Лис ненавидит норегов.

— Тогда… — Я задумался.

Хольдов у Ивара много. Но кому я могу доверять?

— Гримар Короткая Шея, — сказал я.

— Уверен? Мне показалось: вы не очень ладите.

Настолько «не очень», что Гримар даже попытался меня укокошить. Но я ему доверял больше, чем другим хольдам Бескостного. Во-первых, я его побил. Во-вторых, он, как-никак, родич Медвежонка. И наконец, в третьих — у Ивара он совсем недавно.

— Гримар. И с ним — пятнадцать хирдманов.

— Ты сказал: у тебя небольшой кнорр, — напомнил Ивар с усмешкой.

— Зато трюмы у него вместительные, а я пойду без груза, так что можно взять много воды и продовольствия.

— Хорошо, — кивнул Бескостный. — Я подберу тебе славных воинов. Сделай то, что мне надо, Ульф, и я не останусь в долгу.

Итак, мы отплываем в Норвегию. Трюм загружен припасами, на палубе не то чтобы тесно, но плотненько. Ивар за слова ответил. К условленному сроку Гримар Короткая Шея въехал в ворота моей усадьбы. С Гримаром пришли пятнадцать матерых хускарлов. Привезли телегу с хавчиком и увесистый мешок с серебром на расходы. Серебро Гримар торжественно вручил мне. Я — главный.

Ночевала «группа усиления» на открытом воздухе — люди привычные. Что характерно: на Гудрун Короткая Шея даже не глянул. Как отрезало. Знал бы, не стал сдирать с него двадцать пять марок. Сумма, блин, серьезная. Без малого шесть кило серебра. Ладно, в хозяйстве пригодится. Как раз на постройку дома хватит. Хотелось бы, конечно, самому присмотреть. Чтоб всё правильно и в нужных местах. Но уповаю на Пэррика. Он должен постараться. Хотя бы из благодарности. Пальцы на ногах у него, естественно, не отросли, но всё остальное вылечили. Кушает с общего стола, любимым делом заниматься дали. Что еще человеку нужно? Разве что — жену. Мужик оказался куда моложе, чем я думал поначалу. Еще и сороковника нет. Жену я ему тоже обещал, если доволен останусь. Очень мне хочется дом с камином и полами деревянными. Доски, ясное дело, недешевые. Пилорамы еще не скоро изобретут, но ради себя, любимого, скупиться не будем.

Прощальная страстная ночь с Гудрун. Клятвенное обещание вернуться. С добычей, естественно. Хотя, должен отметить, «корыстолюбие» моей девочки существенно уменьшилось. Не то чтобы совсем на «нет» сошло — подаркам по-прежнему рада, но без алчности. Будущее обеспечено. Одних носимых драгоценностей — килограмма три. А это только малая толика. Основная масса сокровищ поделена на три часть. Часть добытых ценностей передана мною Рунгерд — для оборота. И если что со мной случится (профессия викинга — в группе риска) — чтоб им с маленьким Хельги было на суп с мясом. Часть спрятана дома, в потайном чулане. И еще целый сундук с драгметаллами зарыт в укромном месте, о котором знаем только мы с Гудрун да Медвежонок. Это «резервный» фонд, и замаскировали его знатно: даже деревце сверху посадили.

Кнорр загружался под руководством Ове. Я наблюдал. Пригодится. Просмоленные ящики с общим оружием, «долгоживущая» еда, куча всяких запасов и приблуд для экстренного ремонта судна, если таковой понадобится. Родичи моих недорослей привезли «сухпайки»: кто сколько мог. Халявщиков здесь нет. Вихорёк, к примеру, деньгами в казну внес, поскольку фермы своей у него не имелось. Солидно так внес: золотой монетой. И все видели. В том числе и недоросли, которые, спорить готов, золота отродясь в руках не держали. Уважуха. Монету ему, правда, я дал. Надо ж сынка приемного поддержать.

Скиди приехал последним, когда погрузка уже была закончена. С дядькой приехал, Хедином Полбочки, и французской баронессой, женушкой своей. Беременность малышке Орабель пошла на пользу. А может — любовь. Любовь, она любую женщину делает прекрасной. Скиди ее с седла снял бережно, обнял, шепнул что-то на ухо и ловко взбежал по сходням. Все его имущество было собрано и упаковано заранее.