Дмитрий Дивеевский - Ось земли

– Спасибо за заботу, дорогой критик. Не извольте беспокоиться, не возникнет в моей душе такого желания. А вот сопроводить меня попрошу. Посмотрим, насколько Вы неколебимый сатрап диктатора.

– Но, но, без выпадов!

– Чье бы, так сказать, дойное животное мычало….

– Ну, архивариус, за все ответишь.

Выбрав для путешествия второй день процесса над «Параллельным троцкистским центром», друзья отбыли в Москву 12 января 1937 года.

– Напрасно ты, Порфирий, в литературные критики ударился – ехидно молвил Александр Александрович, глядя на своего дружка, облачившегося по случаю в полосатый костюм с галстуком, словно какой нибудь присяжный поверенный. Слабость Поцелуева к переодеваниям смешила Зенона. В этом необычном человеке явно пропадал талантливый лицедей. Сейчас он важно прохаживался по пустому залу заседаний Дома Союзов, готовясь к речи. Он так и не согласился провести Зенона на сам процесс над Радеком, Пятаковым и еще рядом бывших членов «ленинской гвардии», а притащил его в помещение ночью, под предлогом ознакомления с обстановкой. За высокими окнами Колонного зала мерцали мелкие зимние звезды, поблескивали лаком спинки дубовых стульев и массивные столы президиума. Поцелуеву, якобы, очень хотелось, чтобы профессор окунулся в незримую атмосферу темных страстей, которая еще не выветрились в зале, и понял, насколько тяжела и ответственна сейчас политическая жизнь Москвы. Завтра здесь будет происходить очередное судебное действо, которое Порфирий был не в состоянии оправдать, и его мучила тоска. Профессор же, в отличие от Порфирия воспринимал происходящее по своему. Он был пришельцем из будущего и его мало волновала правота или неправота таких процессов. Он просто хотел понять, что же это было такое. И еще ему было интересно, как себя будет вести Порфирий, попавший в совсем непростое положение.

Между тем, Порфирий взобрался на трибуну и откашлялся. Сделав значительную паузу, он устремил взгляд на профессора, сидевшего во втором ряду, вытянул в его направлении руку и прогрохотал своим великолепным баритоном:

– Разложившаяся Европа подменила ценности и понятия, овладев новой наукой одурманивания масс.

Зенон понял, что докладчик имеет в виду его прямую причастность к разложившейся Европе и заинтересовался докладом. А оратор продолжал:

– История распорядилась так, что масса всегда развивалась в категориях вождизма. Неважно, какого вождя хотела масса: диктатора, короля или генсека, важно то, что она всегда хотела такового. Хуже того, без вождя масса начинала вести себя антиисторически. Однако игра с истинными вождями Европе надоела. Много риску и много крови. Европа придумала подмену – псевдодемократические парламенты, как бы заменяющие вождей или предлагающие массам вялых вождезаменителей. Результат здесь простой: вместо истинных вождей Европа изобрела вождя группового, который прячется за спиной парламента. Именно эта группа лиц, обычно состоящая из богатейших граждан и управляет работой парламента, а соответственно и правительства. Какова цель такой конструкции? Цель эта проста – создать такую систему управления массами, которая удовлетворяла бы интересам этой группировки.

Явно довольный собой, Поцелуев отхлебнул из стакана и победно посмотрел на Зенона. Он явно был в ударе. Зенон вяло хлопнул в ладоши, зевнул и равнодушным голосом заметил:

– Мысли совершенно протухшие. Правда словосочетание «вялые вождезаменители» вызывает ассоциацию с секс-шопом. Прошу продолжить.

Зенон сверкнул глазом, но ввязываться в ссору не стал и продолжил:

– После Великой Октябрьской революции у русского народа не было принципиального выбора. Он хотел вождя и этот вождь все равно появился бы. Можно посмотреть на возможные варианты. Кто, если не Сталин? Ленин? Нет. Владимир Ильич был обречен. Троцкий? Возможно. Но тогда война и гибель революции. Киров, Орджоникидзе, Микоян? Все на голову ниже Сталина. Сталин был единственной достойной фигурой на место вождя и он стал им волею Господа!

Зенон аж подскочил на стуле и завопил:

– Ты опять за свое, Порфирий! Где это видано, чтобы Господь допускал к трону такого богоборца! Это вопреки его воли!

– Вопреки Господней воли и волос с твоей башки не упадет, Сашхен.

Другое дело, что Господь дает право выбора. Но это иной вопрос. Кого Сталин карал в своем богоборстве, истинных православных? Как бы ни так! Вся русская православная жизнь ближе к революции от Бога отпала. В грехе погрязли! Вот Господь Сталина своим орудием и сделал. Но заметь, щадящим орудием. Другие-то в сравнении с ним просто бесами были.

– Пусть так. В преследовании церкви особо шибко троцкисты постарались. Но ему-то с какой стати снисхождение делать? Не первым, так вторым богоборцем был! И дело не только в преследовании церкви. Дело в нарушениях заповедей Христа. Вот тут-то твой любимчик отличился. С противниками беспощадно расправлялся, что мы сегодня утром и увидим. Превышал, превышал Иосиф Виссарионович пределы необходимой самообороны. Заговор, может, только в головах его ненавистников появлялся, а он эти головы уже отрывал. А заодно и их родне.

Порфирий соскочил со сцены, подбежал к Зенону и схватил его за грудки. Глаза его бешено блестели:

– Да ты…! Да я…! Ты хоть думаешь, архивариус нечесаный, что несешь? Вы там, в Европе ни хрена не понимаете и понимать не хотите. Да Сталин сто раз прав был, когда оппозицию гнобил. В какой ситуации он находился? В страшной! С одной стороны – построение пролетарского государства. Он слабенький цветок надежды в народе посеял и дал ему прорасти. Вырос цветок надежды или нет, я тебя спрашиваю? Или ты не видишь, кто стал носителем надежды? Да мужицкие дети стали, которые сели за штурвалы истребителей, и рабочие, почуявшие себя вершителями новой истории, и офицеры из крестьянских хлопчиков, готовые жизнь за советскую власть отдать. Да много кто еще. Повторяю, цветочек очень хрупкий, невиданный, а вокруг тучи темных сил. Это и партбюрократия, готовая собственной задницей дело пролетарского государства задушить, это и внешний враг, а самое главное – политическая среда, несущая в себе либо буржуазную заумь, вроде Бухарина, либо троцкистский антихристианский космополитизм. Настоящая серная кислота для идеи пролетарского государства. И что получается? Если Сталин цветочек надежды на усмотрение серной кислоты отдаст, то сгубит она его! Удушит и в себе растворит. Понимаешь, архивариус!?

Тот же Тухачевский, честно тебе скажу, по закону не виновен. Прямых доказательств подготовки военного переворота нет. Ни одного приказа Тухачевского по стягиванию войск и концентрации их вокруг Кремля не имеется. Но они непременно были бы, не предприми Сталин мер пресечения. Сегодня с подачи Хрущова и внучат прежних троцкистов вокруг «заговора маршалов» навалили горы лжи. Как сказал Сталин, истину охраняют батальоны лжи. А истина в том, что заговор был и возглавлял его Тухачевский. Будь это семидесятые годы, госбезопасность стала бы ждать, когда преступный замысел дозреет до конкретных действий и только тогда прибегла бы к мерам пресечения. А тогда ситуация была такова, что НКВД не стал ждать перерастания преступного замысла в переворот, а пресек его на месте. Хотя, если желаешь, друг мой, я ознакомлю тебя с этой интригой более детально.