Дмитрий Дивеевский - Ось земли

Аналогичную информацию сообщал резидент в Берлине Зарубин, имевший на связи блестящего агента «Брайтенбаха». Он также был вызван в Москву и в самый разгар процесса получил орден боевого Красного Знамени. Подобные сведения шли и от резидентуры НКВД в Париже, имевшей на связи агента № 138, он же близкий конфидент Троцкого банкир Дмитрий Навашин, знавший практически все о связях Льва Давыдовича с единомышленниками в СССР. Даже если забыть о том, что НКВД уже получил показания подельников Тухачевского, не менее интересные документы обнаружились в архиве А. М.Горького который именно в 1936 г. передала в Москву его прежняя любовница Мария Будберг-Бенкендорф, в миру Мура, проживавшая в Париже. Ах, какая откровенная переписка российских политиков и эмиграции с Алексеем Максимовичем имелась в этом архиве, который она никак не хотела отдавать Сталину. Но все же отдала. И кто же был тот оракул, который сумел уговорить ее на этот шаг? Ведь там не только Тухачевский упоминался, там фигурировали имена многих оппозиционеров, прямо или косвенно связанных с заклятыми врагами англичан – американскими финансистами? Представьте себе профессор, уговорил ее вездесущий Роберт Брюс Локкарт.

Так что для Сталина все было уже ясно. Другое дело – показательные процессы. Я ведь не все здесь рассказал. Например, Сталин получил информацию о том, что Миша сдал немцам мобилизационный план на 1936–1937 годы. С учетом этого плана они потом разрабатывали свой план «Барбаросса» проводили командно-штабные учения и так далее. Ну, и как использовать эту убойную агентурную информацию на судебном процессе? За сдачу мобплана в любой, самой демократической стране ставят к стенке. Это тотальное предательство всего и вся. А использовать сведения нельзя. Даже упоминать о том, что ты знаешь о факте предательства и то нельзя! Никак! Приходится скрывать наличие подобных убедительнейших агентурных данных и извините, ломать дурака, выбивая от обвиняемых признания в «связях с империалистическими разведками».

– Но где сегодня эти агентурные данные? История хотя бы с опозданием должна узнать истину!

– Досье Бенеша уничтожил Никита Хрущов. Ему нужно было обелить Тухачевского и максимально очернить Сталина. Однако многие эпизоды этого дела разбросаны по архивам. Они имеются и в особом архиве президента России. Может быть, когда нибудь, они увидят свет. В принципе их можно собрать в одно досье и создать более-менее ясную картину реальных событий.

Порфирий замолк и утер лицо клетчатым батистовым платком.

– Ну, хватит, Сашхен, я устал. Не советую смотреть завтрашний спектакль в этом театре. Недостойное зрелище, скажу тебе как литературный критик. НКВД сильно перестарался в подготовке обвиняемых. Тут я с Иосифом Виссарионовичем не согласен. Прямо скажу, палку он перегнул. Драка дракой, а вот лицедейство ни к чему.

– Значит, не такой уж ты и сталинист, Порфиша – перешел на свойственный собеседнику тон профессор – как только к деталям приближаемся, так ты воздух и спускаешь. Насчет необходимости насилия как коза начинаешь блеять.

– Ты, что, думаешь, я тебя сюда притащил, чтобы доказать, что процессы были нужны? Нет, братец! Тут с нашей меркой подходить нельзя. Отвратительные они были, эти спектакли. Для нас с тобой отвратительные. А как те люди их воспринимали, которые тогда жили и боролись, нам не понять. Потому что это другие были люди. Я в этом убежден.

– И чем же они от нас отличались?

– Ты, историк, лучше меня знаешь, какой была первая половина двадцатого века. Никогда люди не уничтожали друг друга с такой ожесточенностью, никогда на свете не существовало одновременно так много кровавых диктаторов. Когда я пытаюсь охватить сознанием то сумасшедшее время, знаешь, какая мысль у меня появляется?

– Интересно, какая?

– Это был широкий прорыв бесовщины в жизнь целых народов. Вот знаешь, сидели эти бесы за барьером религий, пакостили как могли, но в широкое поле их не пускали. Однако бесы барьеры эти подгрызали, подгрызали и однажды барьеры разом рухнули и тогда хлынула бесовщина в политику и грянула Первая мировая, а затем сразу несколько революций и разразился на Земле праздник нечистой силы. И длился этот праздник аж до 1945 года.

– Интересная картина. Что-то в ней есть. А дальше что?

– А то, Сашхен, что борьба-то в 1945 году не кончилась. Какие сегодня барьеры нашу с тобой Родину от бесов ограждают?

– Демократическая и гласная система. Она не даст им развернуться.

– Что ты говоришь! А Ельцин, по твоему ангел был? Или, может, его команда состояла из херувимов? Только враг человеческий мог такой урон стране нанести, какой тогда был нанесен. А ведь Ельцина и иже с ним демократическая система на свет произвела.

– Ну и что?

– А то, что в России еще ничего не решено. Вот что тебе показательные процессы должны были продемонстрировать! У российской власти совесть исчезла еще до революции. И до сих пор она не вернулась. Почему при Сталине нашлись тысячи людей, которые неправедный суд по всей стране творили? Потому что у них совести не было. Прокурор с Богом в душе, а значит и с совестью, таких приговоров не выносил бы. Они были все до одного безбожники. А эти, сегодня, кто? Не безбожники ли? Значит и их власть до неправедных судов, а потребуется и до показательных спектаклей может скатиться. Это закон жанра!

– Может, это ступень развития?

– Ты, Сашхен, пойми: чертовщина в России свободно гуляет. Ты посмотри, кто вокруг Путина собирается: дивизия «Мертвая голова», пустые души! Это стадо ослов, которые строят умные морды, сладко жрут и жутко размножаются. Но по скудости души, по равнодушию к народу и по страстной любви к самим себе они не в состоянии построить честную и достойную жизнь. И не дай Бог, в стране случится заваруха, недовольства и всякие протесты, в том числе и уличные. Власть без совести будет с ними бороться не только по-ельцински. Вдобавок она вспомнит и про неправедный сталинский суд. Попомни мое слово, Сашхен, вспомнит.

– А как же власти избежать такого пути?

– Только истинным верованием. Не свечкодержанием некоторых политиков, а ночными слезами перед киотом и стонами: «Боже, прости меня, грешного». Тогда и понимание пути придет. А эти …. Боже ж ты мой! Верой, страстной верой! Только тогда власть будет сильная и справедливая.

Сергей Доморацкий мучился от непонимания и от неприятия того, что происходило в стране. Сумерки, постепенно опускавшиеся на Советский Союз с момента убийства Сергея Кирова в декабре 1934 года, окончательно превратились в ночь к началу 1937. Два года изо дня в день в стране накалялась атмосфера классовой борьбы. Партия во главе со Сталиным не покладая рук искала и находила новых врагов и врагами этими оказывались в первую очередь политические и государственные работники страны. Но не могло это всеобщее умопомешательство не затронуть и граждан, совершенно к делу государственного строительства непричастных. Сам подход к методам борьбы как к «чисткам» подразумевал, что вместе с «сором» будет выметена и часть чистого человеческого материала.