Юрий Гулин - Кодекс звезды

— Наверное, права, — неохотно согласился Жехорский.

— А раз права, — рассмеялась Спиридонова, — то хватит хмурить брови — пора на выход!

На улице, рядом с «Метрополем», их ждал автомобиль, дверца которого была предупредительно распахнута. Так полагалось, пусть до Большого театра, где проходил V Всероссийский съезд Советов, и пешком-то было всего ничего. По условиям безопасности посадка в автомобиль должна проходить быстро, без задержек. На этот раз всё происходило иначе. И вызвал заминку один из помощников Спиридоновой, который спешил к ней с каким-то срочным докладом. Председатель ВЦИК распорядилась пропустить порученца и выслушала его негромкое сообщение с каменеющим лицом. Потом повернулась к мужу.

— С Лениным ночью случился удар! Он срочно госпитализи…

Конец фразы заглушил первый выстрел. Михаил сгрёб Машу в охапку и повалил на землю, прикрывая своим телом. Он радовался каждой пуле, вонзающейся ему в спину, — лишь бы не ей! — и не расслышал за грохотом стрельбы слабого Машиного вскрика.

Всё было кончено в течение одной минуты. Охрана Спиридоновой и Жехорского положила всех нападавших, потеряв в перестрелке двух бойцов — раненые не в счёт. Окровавленных Жехорского и Спиридонову погрузили в автомобиль, и тот, отчаянным криком клаксона разгоняя встречных собратьев по колесу, помчался в ближайший госпиталь.

Гостиница ВЧК в здании на Лубянской площади

— То, что вы предлагаете от имени товарища Троцкого, либо провокация, либо измена! — Дзержинский чеканил слова, глядя прямо в глаза собеседнику. — И пока я не выясню, что именно, вы будете находиться под домашним арестом!

Дзержинский взял со стола бронзовый колокольчик и позвонил. Вошёл адъютант.

— Проводите товарища к коменданту, — распорядился Дзержинский. — Пусть найдёт для него свободную комнату и выставит у дверей охрану. Покидать комнату до моего особого распоряжения ему запрещается!

Собеседник Дзержинского встал и осуждающе покачал головой.

— Напрасно, Феликс Эдмундович. Вы поступаете неразумно…

Известие о происшествии возле гостиницы «Метрополь» застало Дзержинского одетым — он как раз собирался покинуть номер. Сверкнув глазами, глава ВЧК и нарком государственной безопасности стремительно вышел за дверь и крупными шагами направился по коридору в сторону лестницы. Вскоре в той стороне прозвучали выстрелы…

Петроград

Небольшой смерч пронёсся по этажам и лестничным маршам комендатуры и преобразовался перед столом коменданта Петропавловской крепости Пяткова в генерал-майора НГБ.

— Я начальник Первого главного управления НГБ Бокий. — Генерал вещал отрывистым голосом, лицо его было мрачнее тучи. — В Петрограде вот-вот может вспыхнуть мятеж! Прикажите объявить по гарнизону тревогу и закройте все ворота!.. Вы с ума сошли?!

— Разберёмся, товарищ Бокий! — Пятков в одной руке держал наведённый на генерала маузер, а другой рукой жал кнопку вызова под столешницей. — Разоружите генерала от греха, — приказал комендант вошедшему в сопровождении двух бойцов адъютанту. — Так будет надёжнее, — незлобиво сказал, обращаясь к обезоруженному Бокию, Пятков. — А теперь будем разбираться: кто тут сошёл с ума.

Комендант покрутил ручку телефонного аппарата.

— Барышня, дайте 13–13… Спокойно, товарищ… — с лёгким укором дёрнувшемуся было Бокию.

— Товарищ Лацис? Это Пятков. Тут у меня в кабинете товарищ Бокий… Да… Понял… Есть исполнять!

— Ну вот, всё и прояснилось, — улыбнулся Пятков Бокию. — Вы арестованы! — И точно добавил бы «Ничего личного, товарищ», кабы знал такое выражение.

«Вот, Ёшкин каравай, и началось!» Ольга успела укрыться за углом, и теперь пережидала, пока мимо проведут арестованного Бокия. «Теперь главное — не опоздать!» Очутившись у себя в кабинете, начальник специальных курсов «Штык» полковник Абрамова первым делом объявила боевую тревогу и приказала раздать курсантам оружие и боекомплект. Только-только управилась, как прибыл посыльный от коменданта. Пятков требовал её к себе по «срочному делу».

— Буду, как штык! — заверила Абрамова, отсылая посыльного. Потом добавила: «И со штыками!» — это уже, разумеется, не вслух.

Захват комендатуры произошёл стремительно, для посторонних глаз незаметно. Даже часовой у входа пока ни о чём не догадывался. «Что умеем — то умеем!» — довольно кивнула короткому рапорту Ольга, потом переключила всё внимание на коменданта. Пугать людей до икоты, даже не прикоснувшись к ним, она умела профессионально. Глядя прямо в округлившиеся глаза Пяткова, заговорила особым свистящим полушёпотом:

— Скажи честно, Лёша, ты в чём-то, окромя ареста Бокия, отличиться успел?

Комендант нервно сглотнул и отрицательно мотнул головой.

— Это хорошо, — по-змеиному улыбнулся Ольга, — это очень хорошо. Есть шанс уцелеть. Теперь слушай сюда. Если не хочешь, чтобы я тебе муди прямо тут оторвала и твоей младшенькой подарила вместо погремушки, отвечай, Лёшенька, быстро и без утайки: кто ещё в крепости состоит в заговоре?..

Через несколько минут она вызвала в кабинет командира одной из комендантских рот, которому могла доверять. Тот прибыл быстро и вытянулся пред ней, не выказывая удивления от произошедших в комендатуре перемен: наслышан был про Ведьмины умения, лишь стрельнул глазами в сторону поникшего на стуле Пяткова.

— Сукой наш Лёша оказался, — сказала Абрамова, глядя прямо в глаза офицеру. Тот взгляд не отвёл, лишь кивнул. — Так что временно комендантом буду я, а ты моим заместителем. Вот этих, — Ольга протянула офицеру лист бумаги с признаниями Пяткова, — под арест! Полку — тревога. Ворота закрыть. Арестованного генерала сюда. Мои ребята будут тебе в помощь. Всё ясно?

— Так точно!

— Исполняй!

Когда через несколько минут в кабинет вошёл Бокий, там уже не было Пяткова, а на столе дышал кипятком стакан с чаем, рядом приветливо подмигивала сырно-колбасным взглядом тарелка с бутербродами.

— Проходи, Глеб Иванович, — голосом радушной хозяйки произнесла Ольга, — подкрепись. Чай, оголодал в неволе-то?

Бокий шутки не поддержал, присел к столу, на угощение и не взглянул.

— Что, всё так плохо? — посерьёзнела Ольга.

— Хуже некуда, Ольга Владимировна! Ленин госпитализирован в тяжёлом состоянии!

— Худо! — кивнула Ольга.

— Это ещё не худо… То есть худо, конечно, — поправился Бокий. — Но… — он поднял глаза на Ольгу. — В Москве убиты Дзержинский и Спиридонова, тяжело ранен Жехорский.

Ольга только на секунду прикрыла глаза, потом решительно поднялась.

— Пошли!

Путь их лежал на радиостанцию Петропавловской крепости. Там Ольга приказала дежурному радисту: