Дмитрий Старицкий - Фебус. Принц Вианы (СИ)

Потом со вкусом пообедал в компании капудана, его штурмана и своих рыцарей. По моему предпочтению был приготовлен плов из свежего барашка (в носовом трюме их целая отара для нашего прокорма теснится). Правда, капудан называл это блюдо «пилав». Но все равно было очень вкусно. Прям, как дома.

А после обеда играл с капуданом в нарды, которые тут назывались трик-трак, и уверенно продул ему восемь су*.

Предложил продолжить игру на деньги в шахматы, но этих фигурок на корабле не оказалось. Хотя Хасан-эфенди знал эту индийскую игру и сказал, что его корабельный плотник вырежет нам фигурки из дерева.

Играть же в кости или местный аналог наших наперстков, я сам отказался. Плавали — знаем. Дурных не мае.

Предложил кроме шахмат вырезать также набор шашек и пообещал капудана научить играть в «Чапаева».

Все же плыть нам еще долго, надо же как-то развлекаться.

Вторую половину дня я посвятил проверке обустройства всех своих людей и лошадей: как устроили их, как покормили, нет ли жалоб.

Потом отдыху, во время которого усиленно, согласно ритму литавр, валял Ленку по широкой оттоманке в предоставленной мне шикарной каюте. Под конец, упав с оттоманки на палубу, покрытую пушистым ковром, мы продолжили афинские игры там же где упали, не вставая. Как сладка молодость, как ярки ее впечатления и ощущения. По первому разу не все это понимают.

Ночью любовался звездным небом, после того как проверил караулы, в которые поставил валлийцев. Лишний раз убедился, что я на планете Земля. На своих местах оказались и обе Медведицы, и Орион, и Млечный путь. На большее мои познания в астрономии не распространялись.

Караулы я выставил на всякий случай, но с бодрянкой в подвахте, а также внушением остальному воинству спать вполуха, держать оружие под рукой и клювом не щелкать. Не доверял я что-то сарацинам, которые паслись в команде у капудана, особенно после сеанса свободы, когда они стали смотреть на меня злыми волками.

После завершения погрузки в Сен-Назере, я взошел я на палубу галеры последним. Надел на голову корону и заявил капудану.

— Как христианнеший государь приказываю вам немедленно отпустить на волю всех христианских пленников на этом судне. Ибо невместно мне находиться там, где мои единоверцы томятся в плену и страдают в рабстве.

Таковых оказалось не очень-то и много.

Четверо православных худых голубоглазых амхарцев* с кожей цвета маренго из далекой Абиссинии, где царствует «чорный властелин», которого называют негус, который, кстати прямой потомок библейского царя Соломона и Шебы — царицы Савской. Когда в двадцатом столетии коммунисты свергали последнего императора Эфиопии Хайле Селассие, то он был 556 поколением этой непрерывной династии. Самой длинной в истории.

Один зеленомордый низкорослый копт*

Два католика — кастильца*, постарше и помоложе, похожие друг на друга как близкие родственники.

И один совсем православный ортодокс*, по внешнему виду так просто запорожец, одетый в обрывки красных шелковых шаровар. Такого оставалось только побрить, оставив усы с оселедцем, и годен в свиту Тараса Бульбы.

Освобожденных я приказал отвести на бак. Вымыть их не мешало бы, как следует и лохмотья с них отстирать, а то смердели все старой козлиной посильнее скотного двора. Аж глаза рядом с ними слезились.

Все остальные гребцы на галере оказались неграми разных оттенков черной кожи. Как мне объяснили — язычники, которых купили в Марокко у португальцев.

Когда уводили освобожденных христиан к шпироту*, один здоровенный негр цвета спелого баклажана — чисто Кинг-Конг, яростно бесновался, пытаясь сорваться с цепи, стуча огромными кулаками по ближайшим поверхностям, и что-то выкрикивая, явно привлекая к себе всеобщее внимание.

— Что он кричит? — спросил я.

В ответ мне сарацины только пожали плечами.

— Он кричит, что его крестили португальцы, — обернулся старший из кастильцев. — Только он говорит по-португальски с таким жутким акцентом, что его очень тяжело разобрать.

— Скажите ему, пусть он перекрестится, — потребовал я.

Кастилец незамедлительно перевел тому на португальский мое требование.

Негр тут же успокоился и торжественно, я бы сказал, широко осенил себя крестом животворящим. И запел красивым густым басом. Чисто Поль Робсон.

— Что он поет?

— Молитву, — ответил мне кастилец. — Отче наш. Тоже вроде как по-португальски.

И усмехнулся уголком рта.

— Освободить его, — приказал я, — и отправить с остальными на бак. Отмываться!

Старшими над помывкой поставил Микала и Филиппа, как уже имеющими подобный опыт с дю Валлоном на Луаре. Все нужное для тщательного мытья у них запасено, сам проверял.

Все остальные разборки с расконвоированным контингентом я оставил на потом. Пообщаюсь с чистыми. А то от их вонизма глаза режет.

Проходя обратно на ют мимо наклонных мачтовых вантов, ухватился за веревочные ячейки, подтянулся и сделал «уголок». Получилось! Нормальное тело мне пацанчик оставил. Тренированное. Надо будет попробовать сейчас размяться по Мюллеру, а потом со шпагой. Вроде как последствия сотрясения мозга прошли. Не мутило, не кружило, не болело…

Но, пришлось играть с капуданом в нарды, — дипломатия, епрть, утешая себя, что в третьем тысячелетии они тоже вроде как спорт, вместе с шахматами.

После незамысловатого обеда я спросил капудана. Так вскользь, как бы меня эта тема совсем не интересует, а я просто поддерживаю светский треп с хозяином «поляны».

— Хасан-эфенди, а почему вы не плаваете на запад? Там вроде как земли есть, мне говорили, нам незнаемые. Вы — сарацины, более опытные мореходы, чем мы, даже в Китай ходите, как я слышал. Неужели через этот океан вы никогда не плавали? Я не имею в виду лично вас, но других ваших моряков.

— О, мой прекрасный эмир, — ответил мне старик, — это для вас — франков, те воды — Океан, а для нас они — Море Мрака. Действительно говорят, что удачливый капудан может за этими водами обогатиться несметно, коли отыщет в них растущую из вод гору Гиверс, в которой спрятано волшебный султанат*, дома в котором выстроены из золотых кирпичей, заборы из серебряных слитков, а дороги выложены железной брусчаткой. Там даже песок пляжей серебряный. Жители там не особо гостеприимны, но если «крокодилу моря» удастся по-хорошему договориться с местными обитателями и их султаном*, то дождавшись противоположного благоприятного ветра, при поддержке своего фатума его корабль благополучно вернется домой, а его экипаж до конца жизни, ни в чем не будет нуждаться. Серебряный песок пляжей там считается как ничей. Но с большей вероятностью они там и погибнут все, потому как Море Мрака не только холодное, но и очень грозное своими свирепыми штормами и жуткими морскими тварями. Кисмет*. Я слышал всего про один такой случай, что ушедший на запад корабль вернулся назад в Магриб с грузом серебра. И то было это лет двести назад, если не больше.