Сергей Шкенёв - Диверсанты Его Величества. «Рука бойцов колоть устала...»

Его Императорское Величество Наполеон Бонапарт расстройством желудка не страдал. Должен император хоть чем-нибудь отличаться от обычных людей? Тем более привычный повар готовил такие же привычные блюда и за здоровьем французского монарха присматривали стазу три русских врача. Беспокоило другое. Что сейчас творится во Франции? Хотя светлейший князь Кутузов и уверяет, будто там не происходит ничего страшного, но как-то не верится. Английская армия не совместима с понятием «ничего страшного». Или в России иные представления? Скорее всего так и есть… И немудрено, с их-то оружием.

Наполеон сжал кулаки, и в висках застучала кровь. Кипящая от ненависти и обиды кровь…

— Вам дурно, сир? — Секретарь императора потянулся к колокольчику на столе. — Я вызову корабельного лекаря.

— Не нужно, я здоров.

— И все же, сир…

— Нет, я сказал! Продолжим наши занятия.

— Как будет угодно Вашему Величеству. — Лейтенант обмакнул свежеочиненное перо в чернильницу и занес его над листом бумаги: — С чего начнем восьмую главу, сир?

Наполеон диктовал мемуары. Поначалу лишь для того, чтобы скрасить утомительное плавание по беспокойному весеннему морю, но потом увлекся и выдавал не менее двух глав в день. Воспоминания детства и юности он решил пропустить (кому интересна жизнь крайне небогатого корсиканского мальчика?) и начал повествование со времени собственного коронования. Заботясь о благодарных потомках, император всех французов говорил правду, только правду. И ничего, кроме правды. Несколько однобоко, конечно, но многие ли мемуаристы могут похвастаться непредвзятостью? Или «Записки Цезаря» являются образцом объективности?

Забегая немного вперед, скажем, что творение Бонапарта никогда не было опубликовано, и количество людей, знающих о его существовании, строго ограничено. Впрочем, дорогой мой читатель, если вам довелось в свое время обучаться в Московской дипломатической академии и слушать курс лекций Устина Романовича Черчилева «Об искусстве лгать, не произнося ни слова неправды», то вы понимаете, о чем идет речь. Достойные лекции, рекомендую.

Императору никто не мешал — немногих выживших на войне генералов разместили на других кораблях, а два уцелевших маршала остались в России, дабы предстать перед судом за совершенные военные преступления. У Франции больше нет маршалов. Да и нужны ли эти алчные выскочки, давно и прочно уверовавшие в собственную незаменимость?

— Вы указали точное количество пушек, Леклерк?

— Еще нет, сир.

— Пишите только о шестифунтовых орудиях.

— Я так и собирался сделать, Ваше Величество.

Да, в своих воспоминаниях Наполеон приводил численность вторгшейся в Россию армии и не допустил ни малейшей неточности. Если не считать за таковую стыдливо позабытые полки не французского происхождения. А что такого? Войну вели Россия и Франция, и какое дело потомкам до каких-то там испанцев, баварцев, сардинцев, неаполитанцев, вестфальцев, саксонцев и прочих голландцев с поляками? Они не считаются! Лишь портят статистику, а без них причины поражения вполне объяснимы и общие итоги выглядят не столь удручающе. При чем здесь количество пушек?

Кстати, об артиллерии — сегодня за завтраком фельдмаршал Кутузов клятвенно заверил, что взамен изъятых в качестве трофеев орудий французская армия получит английские. Хорошего качества, недорого и с рассрочкой платежа на два года. Где он их возьмет, черт одноглазый?

Днем ранее. Побережье Нормандии.

— Ну что, будем брать, Михаил Касьянович? — заросший бородой гусар вопросительно посмотрел на командира. — В хорошем состоянии, в деле почти не бывали, зарядные ящики полны.

— У этой лафет поцарапан.

— Зато по два запасных колеса отдают бесплатно. Берем?

— Ты, Осип Мартынович, меня уговариваешь, что ли?

— А кого же еще?

Нечихаев кивнул в сторону стоявших поодаль англичан:

— Это они должны уговаривать. На коленях стоять и слезно умолять взять их дрянные пушчонки хотя бы по цене металла.

Офицер в грязном и порванном во многих местах красном мундире не знал русского языка, но по интонациям понял смысл сделанного капитаном выговора. Понял и едва заметно усмехнулся. На месте этих дикарей, изо всех сил старающихся доказать цивилизованность, он бы попросту воспользовался правом сильного и отнял орудия, попутно прикончив свидетелей. А тут даже не подозревают о подобном варианте, наивные дикари… Но экономные, чего не отнять. Впрочем, продавая шестую по счету батарею за неделю, можно рассчитывать на достойную и обеспеченную старость даже при заниженных ценах.

— Рублями будете брать или предпочтете что-то иное? — Мишка обращался к англичанину с некоторой неопределенностью, не желая называть предателя ни мистером, ни господином. — Могу предложить, франки и фунты.

Артиллерист в глубокой задумчивости почесал рыжую макушку. С английскими банкнотами связываться не хотелось из-за стремительного их обесценивания, а в шиллингах стараниями парламента серебра стало столько же, сколько жемчуга в навозной куче. Золото не предлагают… Может быть, действительно франки? Еще лучше — приятные на вид и на ощупь двойные наполеондоры! И наплевать, что за монеты с портретом французского императора могут запросто вздернуть на виселицы — знающему и опытному человеку при соблюдении определенных предосторожностей нетрудно этого избежать. Лондонские евреи с удовольствием поменяют, не забыв про собственную выгоду…

— Мне долго ждать? — Нечихаев нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Решайте!

А в голове у англичанина продолжали метаться мысли. Все же рубли гораздо надежнее франков — их, в отличие от последних, не подделывают уже года два с лишним. Вернее, перестали подделывать после так называемой «ночи длинных молотков», когда несколько десятков находящихся на содержании у парламента фальшивомонетчиков были обнаружены мертвыми. Причиной смерти стали обыкновенные гвозди, коими ко лбу несчастных приколотили поддельные пятирублевики со знакомым всей Европе курносым профилем. Во Франции подобное мероприятие произошло примерно в то же самое время и получило у легкомысленных потомков галлов название «День веселых дятлов». Да, оно понадежнее будет…

— Лучше рубли, сэр!

— Расплатись, Осип Мартынович. — Мишка сразу потерял всякий интерес к разговору и отвернулся. — Пусть в следующий раз побольше привозит.

Капитан играл на публику, и его безразличие было напускным. Он, конечно же, заинтересован в продаже англичанами их собственного вооружения вообще и артиллерии в частности. Вернувшийся из очередного похода в Россию фрегат «Баламут» привез известия о капитуляции французского императора, подписании «Всемирного Имперского Кодекса» и скором возвращении остатков наполеоновской армии во Францию. И не куда-нибудь, а именно сюда, дабы сбросить в море уцепившихся за кусок побережья незваных гостей. У самого Нечихаева на это сил не хватало — ну что могут сделать несколько сотен гусар (четыреста семьдесят три человека, если считать с недавним пополнением и морской пехотой с обоих кораблей) против многотысячного экспедиционного корпуса? Если только нервы помотать… или кишки на кулак, что чаще всего.