В. Бирюк - Найм

Как вода в котлах закипела — пошла уже мойка. И людей, и зверей. До какого же состояния они своих собак довели! Собачки у них паршивенькие, но нельзя же так! Толпа бритых наголо мокрых дворовых шавок… Сюрреализм гавкающий… Кошек брить не рискнули — так… сбрызнули… кипяточком.

Не успеваю. Ничего не успеваю. Любава выскочила, пыталась на шею кинуться. Извини, деточка. Не до тебя. Прокуй ноет — а где кузня?

Пошёл с поднявшимися Чимахаем и Звягой посмотреть — что они тут наваляли… Мда… Начать и кончить. А за завалом из веток знакомые ритмичные звуки, знакомая картинка голой мужской задницы между раздвинутыми женскими ляжками — Ивица со своим… «поливальщиком» момент ловят. Как последний день живут. И то правда — надо этого «поливальщика» назад отправить. От греха подальше. Гниловатый парнишечка. Хоть и в Пердуновке, а лучше бы — без сильно воньких.

Кстати, эти ахи мне про «жениха» напомнили — скоро светать будет, надо дебила своего будить. Пошёл, нашёл, пошептал. Точно, слушается! Ну, слава богу, хоть одна забота долой. Ага. И три новых — поднять, покормить, к делу приспособить. Рискнул — дал в руки топор. Работает! Нет, на лесоповал или даже на корчёвку — нельзя. Мозгов-то нет! А вот брёвна обрубать, да обтёсывать под заданный размер — может.

Чимахай со Звягой не худо поработали за эти полторы недели. Вывалили лес по всему холму, где я селище поставить собираюсь. Молодцы мужики, порадовали. Только это — начало. Теперь начинаем следующий этап. Даже два. Надо всё дерево с бугра выкорчевать. И надо ставить подпорную стенку по склону этого холма.

А ещё надо Акимовский сухой лес из штабелей сюда привезти. И надо свежего леса навалять. И надо шинделя понаделать, и надо тёса натесать, и надо отсыпку грунта сделать, и хорошо бы канавы дренажные прорыть, и подземный ход — ну должен же быть в замке средневекового феодала подземный ход, и с колодцами… А ещё надо чего-то сделать с печками. И тут у меня фантазия останавливается. Поскольку, «Ванька и печник» — не вытанцовывается… «Я подумаю об этом завтра».

У меня в голове всё ночной поход продолжается, а на дворе-то уже светло совсем. Из Рябиновки лодочку притащили. Построил бурлаков. «Спать — дома будете». Двоих добавил для ровного счёта — по паре на судно.

В «Трое в одной лодке, не считая…» три юных леди без напряга тащат своё судно бечевой. Такие великобританские, извиняюсь за выражение, бурлачки. Там, правда, канал, а не по реке против течения. Но у тех ледий — лодка нормальная, килевая и гружёная. А здесь плоскодонки и пустые — вытянут. Даже без Монмаранси с его добавками в ирландское рагу.

К середине утра вспомнил — у меня ж ещё и заимка есть! Там же тоже люди мои. Надо проведать. Запрягли телегу, припасов туда кое-каких. Раз на телеге, то и Марану взять можно. Так-то ей ножками… тяжело. Ну, поехали, «богиня смерти». Похвастаюсь местами своей жизни.

Дурак и сволочь. Я — дурак, Кудряшок — сволочь. Что не ново в обоих пунктах.

Я уже как-то грустил об особенностях построения команды из здешнего человеческого материала. Одну деталь пропустил — лидеры второго уровня пытаются прорасти в первый. Это же не капралы урфинджусовские. Деревяшки карьеристами не бывают. А вот отбросы человеческие, но со свойствами лидера — пытаются прорасти из отбросов. Сделать карьеру. Никогда не сталкивались с собственным ногтём, который сквозь твоё же мясо и прорастает? Вот, примерно, так же.

Для получения лидерства вовсе неважно наличие капитала, или высокого происхождения, или физической мощи. У Кудряшка — ничего этого нет, даже ноги нехожалые. И не надо — были бы мозги и желание. А «рычаг архимедов» из чего угодно сделать можно.

У Кудряшка есть только жена. Худая жена — неверная, гулящая, битая… Но — официально законная.

У «пламенного горниста» с этой официально чужой женой… отношения. Любовный треугольник. Я с этого смеялся. Какая она ему жена, когда она под всеми моими мужиками по-всякому побывала и не один раз. Шлюшка общего пользования. Ну есть у неё с этим… «горнистом» какие-то… симпатии — ну и фиг с ними.

Ответ неверный. Это я так думаю. По стереотипам моего 21 века. А тут «Святая Русь» со своими законами, и век — двенадцатый, со своими правилами, нормами и понятиями.

Она Кудряшку — жена венчанная. Которая «да убоится мужа своего». Ибо на то — воля божья!

Понятно, что прямо против моего господского приказа она не пойдёт. Воля господина вровень с волей господа. После перенесённой порки и прочих дел — особенно. Но и не надо против моей воли — я же никаких ценных указаний по её поводу не выражал. А в остальном — мужнина власть над ней. Одно слово — овца. С очень паршивым пастырем.

После моего ухода, Кудряшок потребовал от жены исполнения супружеского долга. Ну как же без этого? Святое дело, муж в законном праве своём. И «это» — было исполнено. С некоторыми дополнительными элементами, которые обеспечили «показательно, громко, больно». Когда «горнист» не стерпел и кинулся на защиту своей подружки, то на его голову обрушилась целая проповедь. О Законе Божьем и вытекающих из него правилах поведения «жены доброй».

Врёт Кудряшок складно, не хуже, чем профессиональный поп с амвона. Мне, к примеру, до него ещё далеко. Это я объективно говорю — накатанных оборотов у меня мало. Остальные… крестьяне. Их дело — внимать. «Горнист» вообще, по сути — некрещёный ещё язычник. А тут — кары божьи в натуральную величину на том и на этом свете.

Но Кудряшок проявил милосердие, умилился раскаянию юноши, высоко оценил «души прекрасные порывы», предложил «трубку мира» и свою дружбу. Вспомнил, что «господь велел делиться». В качестве «трубки мира» была предложена «жена законная». Её и «покурили». И — «любовный треугольник» превратился в бордель. Причём — двусторонний. «Ты — мне, я — тебе». Я тебе — «половину» свою законную, а ты мне — свою половину, заднюю. А чего удивляться? Разве не сказано в Писании: «и будут двое одна плоть». Типа: если ты мою жену раскладываешь, то это эквивалентно как меня самого. И я тебя — симметрично. Чисто по дружбе, в знак приязни и уважения. Отдариваться-то на Руси — первейшее дело.

Пошли в ход приёмы и методы «не повседневного применения»: и «этажерка», и «тяни-толкай», и «гамбургер скособоченный»… Хотен, естественно, мимо такого веселья пройти не мог. Любознателен он. Как всякий сплетник. Кудряшок к старшему по команде — со всем уважением. «Любой кусок мяса на ваш выбор, господин старший надзиратель». Пока оно — тёплое и шевелится. Сложность акробатических фигур и вариации позиций существенно увеличились.