Александр Головчук - Почему и нет? Часть вторая

Сажусь обратно на стул и начинаю ждать кавалерию из-за холмов. Как в вестерне. Они всегда прибывают, когда все закончилось. С трубой и звездно-полосатым флажком.

Бабах! - ушки выходит слегка отложило. Выстрел слышу.

Вот это на первом этаже. Ружьишко. Кто-то воюет. Пойти глянуть?

Неа...

Ищите дураков. Я и так тут навалил покойничков. Пусть уже другие.

А мы пока правый близнец перезарядим. На ощупь, естественно, чтобы и на долю секунды не терять дверь из поля зрения. Вот так, шпагу под правую руку на подхват, пистолет с одним зарядом и взведенным курком - под левую. И займемся нужным делом.

Бах!

А это с улицы. И что-то не серьезное. Пистолет. А вот звона стали не слыхать. А что слыхать? Патруль топочет, гремит амуницией. Но в дом их не пускают. Кто-то орет начальственно.

Ура! Слышу нормально. Наконец-то. И дымок в комнате вроде тоже стал рассеиваться. Вот теперь и левый близнец дозарядить можно.

А то кто его знает, что день грядущий нам готовит?

- Горский! Вы живы? - Голос с первого этажа. - Это майор Лешковский! - Ага. Старый знакомый. Как же, как же...

- Поднимайтесь, майор! Прикажите там захватить мокрый мешок, что ли. Или ушат с водой. Тут огонь разгорается. В дверях у меня три покойничка, не споткнитесь. Сейчас свечи запалю.

Майор топочет по ступеням. Не сам, с ним вроде как двое. У двоих шаг тяжелый, это сам майор и кто-то из полицейских или вояк, и еще каблучки. Женские. Хорошо, что я еще в сапогах. Встречать даму в сорочке еще туда-сюда, но босым - перебор.

Пока заливают огонь и оттаскивают покойников, зажигаю свечи в канделябре. Свет заливает комнату, высветив моего знакомца-конвоира майора Лешковского, какого-то усатого дядьку в мундире унтера внутренней стражи и милое личико пани Златы. Пани слегка растрепанна, а под глазом наливается хороший фонарь. В руке полька нервно сжимает младшего брата моих близнецов. Потайной пистолет. Малыш-то малыш, но калибр солидный, не меньше четырнадцати миллиметров. Эксклюзивная вещица. Это видно та хлопушка, что бамкнула на улице последней. Так мы, пани, еще и воевать умеем? И кто, скажите, порвал ваше платье, слегка, хм..., ну, не совсем слегка открыв нашим взорам ваши прелести, что вас саму нимало не смущает. И что это вы девушка так на меня глядите виновато...?

Да понял я, понял. В таком месте и таким составом за поручиками не ходят. А вот за генералами - могут. Опять Сережа башку за кого-то подставлял? За де Сангленом небось пришли? Тебе рот зажали и велели указать - '...а где тут ночует генерал от полиции'? Ты и указала мою комнатенку. Подстава, конечно. Но и единственный шанс, если вдуматься.

Ты ведь, солнце, знала, что я до полночи пишу? А иначе, какая ты агентша? А пока тебя спрашивали и лапали, де Санглен как-то улизнул и прислал подмогу. Или его и не было? Или...? Тогда - кто?

- Он успел уйти? - Я резко повернулся к хозяйке пансиона, загородив спиной майора. Требовательно гляжу ей в глаза.

Пани Злата непроизвольно кивнула головой. И мелко, по католически перекрестилась.

- Слава Иисусу Наисладчайшему... Их высочество...

Вышло интересно. Только сейчас женщина заметила, что крепко сжимает в руке разряженный пистолетик и крестится оружием.

Чего??!! Высочество?! Константин? Был здесь? Ах, тудыть его в качель... Говорила мне мама, 'много знаешь - скоро состаришься'. Тут с такими знаниями можно не состариться вовсе.

Пани, поняв, что проговорилась, прикрыла рот ладошкой, наконец, бросив железку на пол. А я на всякий случай отступил за стол, на поверхности которого лежали уже готовая к бою моя пара пистолетов и обнаженный клинок.

Если бы взглядом можно было убить, то я бы от взгляда майора помер на месте. Надо разряжать обстановку, а то усач уже на свое ружьецо косится. Он по выправке и ухваткам такой же унтер, как я балерина. Гвардеец или телохранитель. Но майор - опаснее.

- Ваш руководитель, который только по недоразумению не стал и моим начальником, действительный статский советник де Санглен, в этой самой комнате сказал очень правильные слова, майор. 'Одно дело делаем...'.

Я того, что говорила пани - не слышал. Слово Горского! А оно много для меня значит. - Я старался говорить убедительно и твердо. Подействует?

Не похоже.

Вон, как напрягся. Сейчас что-то будет. Только я вам не барашек на алтаре. Придется вас валить, ребята. Всех. Простите пани, не женская у вас профессия...

- Прекратить! - Голос да Санглена мог заморозить Терек летом.

Майор моментально расслабился, пренебрежительно глянув в мою сторону, усач остался неподвижен, но лоб его вдруг покрылся крупными каплями пота. Чего-то видно этот волчара разглядел во мне больше майора. Разглядел. Но не отступил бы. Хоть ружье в стороне, да и разряжено оно, скорее всего, а к ножу за голенищем или тесаку у бока я бы ему прикоснуться не дал. Уважаю...

Яков Иванович явился как нельзя вовремя. Как всегда элегантный, словно на улице не два часа ночи, а ясный полдень.

- Итак, Горский, чего вы не слышали? И не коситесь на свои пистолеты, они вам не понадобятся. - Де Санглен чуть усмехнулся.

- Не знаю о чем вы, ваше превосходительство. Могу только рапортовать о налете на пансион, в коем вы мне порекомендовали остановиться каких-то воровских людей. Троих поверг я, одного, видимо, подоспевший унтер-офицер из внутренней стражи. Я тело видел из дверей и слышал, как выпалило ружье. Были ли еще - не знаю, поскольку из комнаты еще не выходил.

- А как же! - де Санглен расплылся в улыбке. - Обязательно были. Вернее был. И сбежал бы, кабы не наша очаровательная пани Злата. Она этого человека мало того, что подстрелила, так еще и умудрилась сделать это так, что тот остался жив, - пани облегченно вздохнула, - и сейчас просто жаждет встретиться с вами, майор. Чтобы облегчить душу исповедью, по всей вероятности. Пани Злата, вам тоже следует привести себя в порядок. На ваш пансион напали обычные грабители. Не правда ли, поручик?

- Точно так, ваше превосходительство. Совсем распоясался криминальный элемент. - От этого определения де Санглен слегка приподнял удивленно брови, но я браво тараторю дальше. - Но на свою беду сей народец наткнулся не на мирного обывателя, а не русского офицера и не менее отважную, прекрасную хозяйку пансиона. Именно так и было.

- Вот и отлично. Майор, займитесь задержанным! А мы с вами, поручик, еще чуток побеседуем. Не против?

- Не смею противоречить.

- Вином угостите? А то от всех этих переживаний, голова уже кругом идет.

- Извольте, ваше превосходительство, могу предложить отличный Кагор. И монаси приемлют...

- Наливайте, Горский.

Вот так мы сидели, выпивали и мило беседовали где-то час. Наш душевный разговор прерывали порой только придушенные крики с первого этажа. Там шла исповедь последнего оставшегося в живых из налетчиков. Как же он сейчас завидовал своим погибшим товарищам! Хоть и стойкий был парень, но заговорил после сорока минут мук, которые ему самому наверняка казались часами. Майор оказался спец, хоть до Гаврилы ему еще расти и расти, как юнкеру до полковника. Похоже, ему просто нравился процесс. Бывают такое...