Дмитрий Дашко - Мы из Тайной канцелярии

Карета остановилась в полусотне шагов от кабака. Я спрыгнул с козел, открыл дверцу и, глядя на настороженные лица копиистов, произнёс:

— Ивана нужно подменить. Можем спугнуть дичь.

— А где он? — спросил Турицын.

— Неподалёку, рядышком совсем. В кабаке через дорогу сидит.

— В кабаке?! — Василий оживился. — Это я завсегда, с превеликим удовольствием.

— Погодь, — охладил его порыв Хрипунов. — Пропусти-ка. Я пойду.

Он спрыгнул на землю и отправился в кабак.

Турицын вздохнул:

— Что за невезуха такая! Всегда так!

— Не переживай, вдругоряд не обойдём, — заверил я.

Поступила ещё одна картинка от Ивана. К «клиенту» присел плюгавенький мужичок, пропойца пропойцей. Один глаз у него был затянут бельмом, во рту наблюдался серьёзный недоштат зубов. Криво ухмыляясь, он что-то прошамкал. «Клиент» брезгливо отодвинулся, но плюгавый был настойчив, вцепился в его одежду и принялся наговаривать на ухо. Что было дальше, я не узнал. В кабаке появился Хрипунов, сменивший Ивана.

Елисеев забрался внутрь кареты.

— Ничего не понимаю: сидит, пьёт. За кой леший его сюда понесло?

— Много пьёт?

— Нет, по глоточку. Будто смакует.

— А чего смаковать? Вино есть вино! Его кушать надо! — изрёк Турицын.

Я с ним согласился:

— Именно! Не похоже, чтобы он сюда нажраться пришёл. Думаю, ждёт кого-то. Нервничает. Свиданка у него тут на случай всяких неожиданностей.

— Знать бы с кем, — шмыгнул носом Иван.

— А для чего мы его караулим?! — воскликнул я. — Узнаем! Надеюсь, Федька не оплошает.

— На Федьку надёжа слабая. На вино хмельное слабоват. Ежли зачнёт, пьёт без удержу. Через то немало на своей шкуре испытал — поди, дублёная уже стала, — сказал Турицын.

— Ты мне Федьку не хай! Особливо за глаза, — жёстко сказал Иван.

Василий пожал плечами и смолк.

Сидеть было скучно. Разговор совершенно не клеился. Я пожалел, что нет у меня при себе никакой книжки: время бы скоротал. Но как-то не сложилось. Дорогое удовольствие, к тому же своих литераторов шиш да ни шиша, а переводные романы утомительны в силу своей специфики. Я и до попадания в прошлое ими не увлекался, предпочитая поддерживать отечественного производителя. При всей его сермяжности, он ближе, понятней и родней.

Про газеты вообще молчу: любой «нумер» местных «Ведомостей» не вызывал ничего, кроме зевоты. Не умеют местные борзописцы завлекать читателя, расцвет жёлтой прессы и серьёзной аналитики ещё впереди. Публикуют государственные указы, перепечатывают новости из зарубежной прессы, ведут наивную до умиления хронику происшествий. Ну и коммерческие объявления, как без них. Всё это на серенькой плохонькой бумаге, скверно пропечатано и столь же скверно изложено. Будто нарочно, дабы глаз спотыкался.

Сколько собирался просидеть в кабаке наш «клиент» — одному богу известно. Минуты тянулись за минутами. Турицын так даже задремал, словно справный солдат. Мы с Иваном обменивались мысленными сообщениями и валяли дурака, других занятий всё равно не нашлось.

Оглянувшись назад, признаю, что вели мы себя в тот день и час слишком глупо и беспечно, не понимая, что имеем дело с хитрым и жестоким противником. Но сделанного не воротишь, убиваться и сожалеть поздно. Не на кого было равняться, приходилось извлекать выводы из своих ошибок, а не учиться на чужих.

Появление Хрипунова застало нас врасплох. Было достаточно взгляда, чтобы понять: случилось непоправимое. Он тяжело дышал, лицо было растерянным. Таким я его ещё не видел.

— Беда у нас, — оправившись от волнения, сказал Фёдор.

— Что стряслось? — спросил враз проснувшийся Турицын.

— Обвели нас вокруг пальца…

— Нешто сбёг гадёныш?

— Хуже, Вася, намного хуже: убили яво, да так ловко, что никто и не сообразил.

На улице было тихо, ни единого крика: никто не звал полицию или лекарей. Тишина эта напрягала, выводила из себя.

— Погоди, Фёдор. Давай по порядку, — попросил я, с ужасом представляя, что произойдёт дальше. Тысячи мурашек побежали по коже.

— Чего тут сказывать! — махнул рукой Хрипунов. — По всему видно: траванули яво. В питьё яду смертельного брызнули и всё, улетела душа в небеса.

— Отравили, значит, — задумался я. — А почему ни крика, ни ора?

— Дык никто не знает ищё. Я смотрел-смотрел на него: вижу, сидит нелепо. Потом брык! Носом в тарелку! А у самого выпито с напёрсток. Мне енто сразу подозрительным показалось. Ближе к нему подсел, прислушался — не дышит уже. Совсем копыта откинул, упокойничек. Тогда я тишком-тишком и на свежий воздух, к вам с сообщением. Такие вот пироги с блинами, братцы!

— А, может, приступ сердечный: прихватило некстати, он и умер? — предположил Иван.

— Вряд ли. Мне про кабак сей доводилось уже слыхивать. Не одного тут зельем снотворным уже потчевали, чтобы опосля разуть да раздеть аки телёнка беспомощного. Правда, чтоб до смерти… Не было такого. Ну да всё впервые приключается. Не повезло нам.

Я кивнул. Понятно, здесь орудуют местные предшественники наших клофелинщиков. В принципе, «клиент» выглядел денежным, могли польститься. А дальше издержки производства: перемудрили с пропорциями, перелили отравы, и всё, случайно отправили незадачливую жертву на тот свет.

Впрочем, повторюсь: не нравились мне все эти «случайности», слишком много их на нашем пути.

Да уж… лопухнулись мы изрядно.

Общую мысль высказал Васька Турицын:

— И стоило за ним угорелой кошкой мотаться?! Сразу надо было за жабры брать, ещё в доме у Трубецких.

Я был готов принять всю вину на себя. И впрямь, перебдел… на свою дурную голову! Заигрался в великих сыщиков! Доказательную базу собирал! Дособирался в итоге!

— Господи, во что же мы вляпались! — застонал Иван.

Он обхватил руками голову и мерно покачивался на жёстком сиденье. Проняло его сильно.

Я бросил на Ивана взгляд и разом успокоился. Хватит последние волосы на себе рвать! Что случилось, то случилось.

— Вылезаем, — приказал я. — Пойдём наводить в этом небогоугодном заведении шороху.

— Сдурел?! — вскинулся Турицын. — Нас всего пятеро, включая кучера. Ежли такой компашкой сунемся — назад живыми не выйдем. Тутошним плевать, что мы из Тайной канцелярии. Убьют, что высморкаются.

— А мы им сопли подтирать не собираемся, — чересчур браво заявил я. — Иначе никак. Покуда за подмогой бегаем, они все следы спрячут. Вовек не докажем, хоть пори всех с утра до вечера.

Канцеляристы согласились с моими доводами. Решили действовать нагло и с нахрапом, полагаясь на русское авось. Иногда срабатывает.

Кучер, узнав, что мы собираемся сделать, неожиданно быстро согласился.

— Раз зовёте — схожу. Чего не помочь честному народу?! Заодно и косточки разомну.

Всей пятёркой мы зашли в кабак.