Михаил Ланцов - Смерть Британии! Царь нам дал приказ

12 апреля 1884 года. Где-то на просторах Москвы

Александр, пожалуй, впервые за многие годы не спеша, ехал верхом по московским улочкам. Всего один взвод кремлевских кирасир сопровождения, несмотря на протесты руководителя Имперской охраны, и покой. Давно забытый покой.

По всей видимости, московские обыватели не ожидали вот так, без помпы, увидеть Императора, времена, когда он просто прогуливался по городу, давно стали легендой. Да еще при такой небольшой «кавалькаде» разнообразной «группы поддержки». В последние годы выезд Александра из ворот резиденции обычно проходил совершенно иначе, напоминая больше военную операцию. Сначала перекрывалось движение по всему маршруту, а потом мимо любопытных зевак проносилась вереница диковинных легковых автомобилей [42] Автомобиль — Александр, дабы не путаться, ввел привычный термин. Ему. Остальным же было абсолютно все равно, как называть эти новинки. На первоначальном этапе автомобили классифицировались как легковые, грузовые, пассажирские и специальные. Указанные автомобили были редчайшими эксклюзивами, стоящими безумных денег. Из-за того, что в них использовались компактные паровые двигатели высокого давления с замкнутым контуром с малым рабочим телом. Вроде тех, что использовали братья Добль в 20-х годах XX века. Из-за сложности подобные двигатели собирали штучно в лабораториях НИИ Точного машиностроения. Двигатели внутреннего сгорания в правительственных автомобилях не использовались из-за высокого шума. с умопомрачительной скоростью тридцать-сорок верст в час. [43] 30–40 верст в час = 55–74 км/ч, потому как указание идет на имперскую версту; равную 1,853 метра (аналог морской мили).

Здесь же — ехал себе человек и ехал. Тихо, аккуратно, без всякого апломба. Так, будто средней руки чиновник из среды отставных военных двигался по не самым важным делам. Да, его, конечно, сопровождали кремлевские кирасиры, что говорило о высокой важности персоны, но ничего принципиально это не меняло. В представлении простых москвичей Император не мог выехать при таком малом эскорте. Поэтому на него практически никто не обращал внимания. Так что до Донского кладбища Его Императорское Величество доехал без приключений и каких-либо лишних вопросов.

Престарелый сторож на воротах потребовал от Александра спешиться, по всей видимости, не узнав своего Императора. И он подчинился, посчитав старичка правым. Потом последовала недолгая прогулка и вот он стоит у могилы Николая Ивановича Путилова, безвременно почившего во время несчастного случая. Мощный забор формировал миниатюрный дворик, внутри которого сидел в кресле Николай Иванович, отлитый в бронзе. Да так качественно, что в полумраке легко подумать, что он живой.

Впрочем, в этом небольшом дворике Александр оказался не один. Внутри, на скамейке для посетителей, сидел, задумавшись, старый знакомый, который уже много лет не попадался ему на глаза. Старое, поношенное, но чистое пальто с аккуратными заплатками на двух прорехах, в котором посетитель места упокоения Путилова кутался, ежась от прохлады, такие же видавшие вид сапоги. Поношенные армейские бриджи. И небольшой выцветший кофр, стоящий на скамейке рядом с ним. Глаза человека были закрыты, но он не спал, губы его едва заметно шевелились. Александр жестом приказал остановиться обоим сопровождавшим его внутри кладбища кирасирам, а сам тихо прошел вперед.

— Доброе утро, любезный Владимир Григорьевич. — Довольно громко произнес Александр, стараясь своим голосом привлечь внимание сидящего. Тот вздрогнул и открыл глаза.

— В… Ваше Императорское Величество? — с чувством глубокого удивления произнес Шухов.

— А мне говорили, что вы умерли. Погибли во время пожара в доме.

— Как видите, это не так, — произнес Владимир с поблекшим взглядом.

— Вы позволите? — повторил свой вопрос Император, кивая на скамейку.

— Да, да. Конечно, — закивал, подвинувшись к краю скамейки, Владимир. Император сел на освободившееся место и тихо заявил:

— А теперь рассказывайте. Все рассказывайте. И не нужно ничего выдумывать. Мои люди видят вас только со спины и нашего разговора не слышат. Можете не опасаться какой-либо огласки. Даже факт того, что мы с вами встречались, не уйдет за пределы этого дворика. Вы ведь сами убежали. Так?

— Так.

— Если мне не изменяет память, то вам к моменту «трагической гибели» прочили пост заместителя наркома путей сообщения. Ваша карьера была на взлете. Научно-исследовательская деятельность финансировалась в полном объеме. Почему вы ушли? Что случилось?

— Понимаете, меня очень сильно напугали.

— Вас? Почему же вы не обратились в контрразведку?

— Я обращался, но… это не помогло.

— Вот даже как? — задумался Александр. — Я весь внимание. Что у вас там произошло?

— Все началось через полгода после гибели Николая Ивановича, как раз когда я в первый раз услышал о возможном назначении на пост заместителя наркома. Мне стали приходить странные письма с угрозами и требованиями отказаться от повышения, — Шухов вздохнул. — Сначала я не придал им значения, посчитав чьей-то глупой шуткой. А потом стало происходить нечто ужасное. Сначала карета, в которой я должен был ехать по делам, упала с моста. Лошадь понесла и… А ведь вода была мартовская. Десяти минут не прошло, как я бы погиб в ледяной воде.

— А почему вы вообще решили, что это было покушение?

— Я… Мне об этом написали прямым текстом в следующем же письме. Неизвестные обещали убить всех, кто мне дорог… Но я опять не поверил, — Шухов задумался. — И очень зря. Вскоре погибла моя племянница…

— Лошадь понесла?

— Нет, что вы, нет. Угорела во сне. Говорили, что кто-то по дурости или невнимательности закрыл задвижку на печи раньше того момента, как прогорят дрова. Отдых на съемной даче и обернулся для нее вечным сном…

— И вы подумали, что ее кто-то убил?

— Да! Лишь в тот момент я понял, что всё серьезно! И вспомнил о странных слухах, ходивших в наркомате после смерти Николая Ивановича. Он ведь не случайно погиб… его убили. Увы, я догадался слишком поздно, когда уже ничего нельзя было сделать.

— В самом деле? А начальник контрразведки заявил мне о том, что это был несчастный случай. Да и Яков Николаевич, ставший его преемником, твердил то же самое.

— Конечно. Несчастный случай. Но настолько странный. У многих тогда бродили мысли о том, что Николая Ивановича убили. Этот локомотив двигал за собой развитие Наркомата транспорта и путей сообщения семимильными шагами и, опираясь на ваше доверие, мало с кем считался. И эта негибкость стояла костью в горле у сотрудников разных ведомств, особенно из числа молодых да горячих. Да и старые «аристократы» тоже не скрывали своего раздражения. В общем, они пытались его «уйти» не один раз, но вы Николая Ивановича прикрывали.