Андрей Захаров - Перекрёсток времён. Бородатые боги

Возле пристани у форта, названного Коваленково в честь погибшего первого его коменданта старшего лейтенанта Коваленко, гостей ждал большой плот-баржа, оборудованный невиданной для аборигенов техникой и условиями. Капитаном этого плавающего транспортного средства был голландец Питер ван Лейден, умело управляющийся с большим парусом, расположенным в центре на толстой мачте. На плот погрузили кувшины с нефтью и часть имущества: все, что смогло на нем уместиться. Гордостью голландца был установленный на плоту двигатель от «ханомага», вращающий большие колеса с лопастями, расположенные по бокам плота. Когда плот плыл по течению – он использовал парус, когда против течения – шел с помощью двигателя и колес. По периметру плота были борта из толстых досок, а на носу возвышалась небольшая башенка с установленным на площадке пулеметом «максим».

Пока размещали на ночь вновь прибывших, к Уварову подошел молодой немецкий летчик Клаус Хорстман. Он уже полностью выздоровел, участвовал в строительстве форта и был оставлен здесь для несения службы.

– Герр оберст! – окликнул Олега Клаус на немецком языке, но затем перешел на русский: – Господин полковник! Разрешите?

Не ожидавший этого Уваров все же решил выслушать немца.

– Я слушаю вас, лейтенант!

– Господин полковник! Прошу вас, заберите меня отсюда! – чуть ли не плача проговорил немец.

– Не понял. С чего бы это вдруг? К вам что, здесь плохо относятся? – поинтересовался Уваров. Хотя сам прекрасно понимал, каково немцу из сорок первого года находиться среди ненавидящих фашистов красноармейцев – «лучшей» жизни не пожелаешь!

– Я… я не хотел сказать. Но… аллес… больше не могу, – запинаясь, путая немецкие и русские слова, произнес Хорстман. Затем он обратился к Уварову на немецком языке: – Вы говорите по-немецки? Мне так легче объяснить!

К радости Хорстмана, Уваров знал немецкий язык. И не только немецкий, но и английский тоже. Офицеров спецназа в Советском Союзе обучали языку вероятного противника – основных стран – членов НАТО: Германии, Великобритании и США. Кроме того, уже уволившись из армии и работая на гражданском предприятии, ему неоднократно приходилось ездить в ФРГ для заключения необходимых контрактов, так что практика была.

– Я вас внимательно слушаю, Клаус, – по-немецки ответил Олег. Ему вдруг стало жалко этого немецкого парня, оказавшегося не в своей тарелке.

– Господин полковник! Только вы меня сможете понять, так как вы из нашего будущего! – начал свой рассказ немец. – Меня здесь или убьют, или я сам повешусь!

– Не стоит. В жизни все может измениться, поэтому я вам советую жить дальше, – успокоил его Уваров. – Расскажите лучше все поподробнее. Может, сумею вам помочь.

Первое волнение немца уже немного прошло, он успокоился и начал рассказывать. Когда он был ранен и лежал в госпитале, на него никто особого внимания не обращал, все были заняты другими делами. В первые дни попадания в новый мир Клаус боялся, что его, как врага, просто пристрелят. Но этого не случилось. Затем он понемногу освоился, подружился с другим немцем – Гансом Штольке, – и с помощью переводчицы Оксаны начал учить русский язык. Вроде все было нормально. Но когда его перевели на строительство форта и оставили здесь, для немца начался сущий ад. Почти каждый из находившихся в форте красноармейцев пытался его как-то поддеть, унизить и нагрубить. Подставить подножку или якобы случайно уронить на него что-нибудь. Один раз даже устроили «темную», накинули на голову одеяло и хорошенько избили. Если бы не капитан Бондарев, то точно бы убили. Все это происходило, когда в строительстве форта участвовали уголовники. Когда они сбежали, убив при этом нескольких красноармейцев, женщину и коменданта форта, жизнь немца не стала лучше. Оставшиеся бойцы всю свою злость решили выместить на Клаусе.

– За время службы в люфтваффе я не сделал ни одного выстрела по русским и не сбросил ни одной бомбы! Это был мой первый вылет на Восточном фронте! – пытался оправдаться Хорстман. – За что они так со мной, я ведь никого не убивал?!

– Вам, Клаус, не повезло трижды, – покачал головой Уваров. – Первый раз – когда ваш самолет сбили и вы приземлились на территории противника. Второй раз – когда попали сюда. И третий – когда очутились один среди вчерашних врагов. Наши люди долго не смогут простить того, что натворили ваши соотечественники, солдаты фюрера…

– Но я не был фашистом! Я не был членом партии! Я только любил небо и очень хотел летать! – недоуменно произнес немец.

– И бомбить чужие города и села?! Не считайте меня наивным! – резко ответил Уваров. – Вы сознательно шли служить в армию. В воюющую армию, где должны были выполнять приказ и убивать! Поэтому сейчас не стоит прикидываться безвинной овечкой, давайте лучше ближе к делу. Что вы конкретно от меня хотите?

Поняв, что на жалость Уварова не взять, Хорстман, тяжело вздохнув, продолжил:

– Я все это понимаю, господин полковник. Но я не понимаю другого. Почему командование использует меня нерационально?

– Поясните…

– Я летчик. Хорошо знаю авиационную технику. С отличием окончил военную школу. Я офицер, а меня используют как простого, плохо обученного солдата. Это неправильно. Я многое знаю и могу.

– Что именно можете?

– Например, построить самолет или планер. Можно и аэростат-монгольфьер или дирижабль…

– Что?! Вы серьезно?

– Абсолютно. Я уже все обдумал и просчитал. Опыт у меня есть. Еще до военной школы я работал на одном из авиационных заводов Германии. И в военной школе, в Вильдпарке-Вердере, мы изучали различные летательные аппараты, – спокойно ответил Хорстман. – Это озеро – идеальное место для использования гидропланов. Для постройки простого самолета времен Первой мировой войны или простого дирижабля сложных материалов не надо, все можно самим изготовить. У нас имеется несколько автомобилей, которые можно использовать…

– А вы правы, черт возьми! Это мысль! – воскликнул Уваров. – Разведка с воздуха – вот чего нам сейчас не хватает. И мы станем действительно летающими богами для местных!

– И не только разведка, но и бомбардировка, и огневая поддержка, а также перевозка грузов! – добавил немец, улыбаясь. Клаус уже понял, что своим предложением зацепил русского полковника и теперь его жизнь может измениться к лучшему.

– Собирайтесь! Завтра поедете с нами в Новоросск!

За день до отправления из Уаман-канча состоялся важный для всех союзников ужин обеих элит. На нем решали, как жить дальше и чего они хотят. Присутствовали: со стороны местных – Синчи Пума, Анко Альо, Иллайюк и Качи, со стороны новороссов – Климович, Новицкий, Антоненко-старший и Уваров. Переводчиками были Иллайюк и Николай Антоненко. Лену они решили не приглашать. Такие дела лучше решать мужчинам.