Гарольд Койл - Группа «Янки»

Но кроме Шона, были дети. Их сын, также Шон, как старший, уже понимал, что что-то было не в порядке. Для шестилетнего ребенка он был очень проницательным и видел обеспокоенность и страх, которые его отец и мать всеми силами пытались скрыть. Он не говорил об это, но его тревогу можно было понять по тому, как он каждое утро спрашивал у отца, вернется ли тот домой.

Он не засыпал, пока отец не возвращался, а затем выбирался из кровати, бежал к отцу, обнимал его и не намеревался отпускать. Шону приходилось нести сына в кровать, укладывать и некоторое время говорить с ним. Трехлетний Курт был сущим чертенком и полной противоположностью брата. Годовалая Сара быстро росла и стремилась во всем походить на своих братьев. Ее непрерывное сочетания исследования мира и озорства делало все, чтобы разорвать рутину.

* * *

Переход от мыслей о доме и семье к мыслям о подготовке к войне взорвал затуманенное сознание Бэннона. Ощущения были примерно такими, как будто он попал в другой мир. Однако, погружаясь в столь глубокие размышления, он не мог пребывать ни в каком. Он должен был двигаться и пребывать в реальном мире, надеясь на лучшее в других.

Расплатой за движение стал новый приступ боли и ломоты в мышцах.

Медленно и осторожно он пошевелил всеми частями тела. Все еще сидя, он остановился, немного отдохнул и сделал шаг. Здесь не могло быть спешки. Мозг работал так же медленно, как и остальные части тела в два тридцать четыре ночи.

- Что же, думаю, пришло время для утреннего надирания задницы Гаргеру, - сказал Бэннон, обращаясь больше к самому себе, нежели к Улецки. - Можно подумать, то, что он получает от меня по башке уже три дня, его чему-то научит. Господи, спаси меня от младших лейтенантов!

Сперва на лице Улецки отразилась легкая усмешка. Затем он произнес:

- Да уж, особенно от одного такого.

- Не лопни от самодовольства, Лыжа. Единственное, за что ты мне нравишься, так это за то, что я тебя не знал, когда ты был младшим лейтенантом.

Улецки посмотрел на Бэннона, все еще ухмыляясь:

- А я им никогда и не был. И никогда не собирался. Так и сказал вербовщику ROTC [4] От англ. Reserve Officers Training Corps - служба подготовки офицеров резерва . Естественно, как только они узнали, кто я, они меня приняли. И вот он я, зрелый старший лейтенант армии США, защитник границ свободного мира, призванный сделать мир безопаснее и демократичнее.

Бэннон ухмыльнулся и покачал головой:

- Господи, Солнце еще не встало, а этого бешеного быка уже понесло. Я лучше пойду, пока не затянуло туда же.

Они рассмеялись. Было удивительным для военных найти место для юмора в два тридцать четыре ночи.

- Пойду-ка я сначала в третий взвод и прочитаю Гаргеру утреннюю лекцию о важности соблюдения радиомолчания. Потом - в механизированный взвод, посмотрю, чем они заняты. Думаю, вернусь к подъему. Когда ты последний раз проверял батареи?

- Примерно двадцать минут назад. До подъема их вполне хватит.

- Лучше бы ты был прав. Я не хочу, чтобы в машине, которую занимают и командир и старпом с утра был только один из них и при этом имел выжатый вид. Это плохо для нашего облика.

С притворным удивлением на лице, Улецки выпалил:

- Облика? Вы хотите сказать, что мы собираемся беспокоиться о том, как мы выглядим? Боитесь, что солдаты возьмут с нас пример?

- Полегче, старший лейтенант. Вы же знаете, что старпом тоже может поиметь с утра бодрящих звиздюлей, как и командиры взводов.

Втянув шею в плечи и опустив руки в притворной капитуляции, Улецки ответил:

- Да, сэр, да, сэр, только не бейте меня слишком сильно, сэр, - и с ухмылкой на лице повернулся к рации.

Порывшись в куче хлама, служившей ему кроватью, Бэннон вытащил экипировку и начал собираться. Куртка, противогазная сумка, разгрузка с оружием и прочей экипировкой и, конечно же, шлем.

Надевая все это, он всегда ощущал себя боевым быком перед выпуском на арену. Экипировка, которую полагалось носить американскому солдату, делалась явно без учета мнения танкистов. Бэннон снова вспомнил об этом, выбираясь через небольшой задний люк. Пролазить через эту собачью дверцу всегда было проблемой. В темноте и полной экипировке это было еще веселее. Но в этот предрассветный час ему даже нужно было какое-то испытание.

Он испытал облегчение от возможности встать на ноги и размяться.

Холодное и туманное раннее утро было очень освежающим после нескольких часов в тесном БТР-е. Оно напомнило ему, однако, апрель или май дома в Пенсильвании, так как август в Германии больше напоминал весну в Новой Англии.

Холод освежил его сознание, и он задумался о вопросах, стоявших перед ним сегодня. Вчерашний день было жарким и солнечным, а воздух - влажным, так что большую часть утра гарантированно продержится сильный туман. Это означало, что нужно будет развернуть пост прослушивания в долине, впереди позиций группы, хотя еще дальше на востоке были развернуты кавалеристы [5] Кавалерийскими в армии США именуются отдельные танковые полки . Эта была задача для механизированного взвода, и хотя они, наверное, так и сделают, как только увидят сгущающийся туман, Бэннон собирался напомнить им, когда доберется до их позиций. Старая поговорка – «Если вы однажды забыли кому-то что-то напомнить, он однажды может забыть то, что необходимо сделать» - не выходила из головы.

Глаза начали привыкать к темноте. Он смог разглядеть ближайшую машину, похожую на его штабной бронетранспортер, которая выдвинулась вперед, к линии деревьев. Это была одна из гусеничных «Improved TOW Vehicle» или ITV, приданных группе «Янки» из механизированного батальона, которому была придана она сама, стоявшая впереди на опушке леса. Маскировочная сеть была убрана, а молотообразная турель пусковой установки поднята и направлена вниз, в долину. Эта машина образовывала один из наблюдательных постов или НП группы, используя свой тепловизионный прицел, чтобы вести наблюдение в темноте и тумане.

Бэннон подошел к ITV, дабы убедиться, что экипаж не спит. Он зацепился за корни деревьев ногой, а нижняя ветка дерева хлестнула его по лицу. Он на мгновение остановился, оттолкнул ее в сторону и двинулся вперед, помня о необходимости поднимать ноги, чтобы не зацепиться за коряги и отталкивая руками ветки. Бэннон решил, что не будет бороться со всем этим, и направиться на позиции 3-го взвода в обход леса.

Это было не слишком правильно, но было еще темно, а боевые действия еще не начались, так что он решил сделать это. Еще один раз.

Когда он добрался до ITV, молотообразная турель медленно поворачивалась вправо, демонстрируя, что члены экипажа не спят и действуют. Зная, что они держат люк задраенным, Бэннон достал нож и три раза стукнул рукояткой. Ожидая ответа, он услышал, как кто-то побирается через оборудование и других членов экипажа, чтобы открыть дверь. Борясь с замком, один из членов экипажа повернул ручку и раскрыл люк нараспашку. Перед Бэнноном оказалась темная фигура, которая наполовину высунулась из люка и спросила: