Михаил Королюк - Инфильтрация

— Выбрали следующий подход: разбрасываем по ключевым городам сейсмические и радиационные датчики. Если они регистрируют факт массивного ядерного удара по территории страны и при этом на определенное время теряется связь с основными командными узлами РВСН, то инициируется автоматический запуск над территорией нашей страны нескольких командных ракет, оснащенных мощной сигнальной аппаратурой. Они в полете транслируют специальный контрольный сигнал и пусковые коды для всех компонент ядерной триады. Приемная аппаратура отдельных пусковых установок, приняв такой сигнал, переходит к немедленному запуску баллистических ракет в полностью автоматическом режиме, обеспечивая гарантированный ответный удар по противнику даже в случае гибели всего личного состава.

— Неплохо придумано… Надо форсированно внедрять, — сказал Андропов взволнованно. — Это же реальная угроза, наличие возможности нанесения обезглавливающего удара будет их провоцировать.

— Делают, внедряют, Юрий Владимирович, — принялся успокаивать шефа Бояров. — Но функционирующей системы пока нет и в ближайшие лет семь еще не появится. Военные обещают поставить эту систему в строй только году к восемьдесят пятому. И, совершенно верно, до этого у США объективно есть окно возможности для нанесения обезглавливающего удара по СССР, особенно в случае прихода к власти в США правого крыла республиканцев, где хватает отъявленных фанатиков-антикоммунистов. Поэтому сейчас принципиально важно подтолкнуть американцев к заключению реально работающего договора о разоружении, иначе они наводнят Европу своими ракетами и году так в восемьдесят третьем — восемьдесят четвертом будут испытывать большой соблазн ими воспользоваться. Вот мы и хотим начать вливать через Агронома дезу о том, что такая система у нас вот-вот заработает.

— Служба «А» в курсе?

— Да, Владимир Петрович активно участвует в разработке операции.

— Хорошо, — подвел черту Андропов и замолчал, обдумывая предлагаемую контрразведчиками комбинацию. — Принимается. Давайте ДОР.

Неторопливо водя карандашом по строчкам, прочел план дела оперативной разработки Огородникова, потом размашисто расписался на первом листе.

— Интересно, что они придумают после того, как им станет известно о «Периметре?» — протянул он задумчиво.

— Генштаб считает, что на следующем этапе они попытаются получить одностороннее военное преимущество за счет стратегической системы противоракетной обороны своей территории. Но там лет десять как минимум исследований и испытаний надо… Так что лет пятнадцать безопасности, а с учетом сроков развертывания такой системы и двадцать — двадцать пять, мы получим даже без существенной модернизации компонентов триады. А там да, придется думать, как будем прорывать такую оборону, в случае чего. Мысли есть, время есть, так что Генштаб считает ситуацию управляемой.

— Хорошо. — Андропов прихлопнул ладонью по листам и побарабанил пальцами. — Есть надежда, что скоро мы получим еще несколько каналов, по которым можно будет подтвердить эту версию американцам.

Контрразведчики понимающе переглянулись.

— Так, — перешел Андропов к следующему вопросу, — что дал первый допрос Митрохина?

— Говорить начал сразу, как бидон свой увидел, остановить не можем, — с готовностью откликнулся Бояров. — Еле успеваем записывать. Охотно рассказывает, как делал выписки, как выносил, как хранил. Но пока отрицает какие-либо контакты с противником. Якобы просто готовил материалы впрок, но не передавал. Ничего, теперь никуда не денется, все расскажет.

— Это, товарищи, — веско произнес Андропов, — крайне важно. Что именно, кому и когда. Очень важно. — Он пристально посмотрел в глаза сначала Григоренко, потом Боярову и повторил с расстановкой: — Особенно — кому. Очень. Важно. Кому.

— Понятно, — кивнул Бояров. — Узнаем. Вопрос времени. Скорее раньше, чем позже.

— Хорошо. Если удастся разговорить по этому вопросу — сразу сообщайте мне. И протоколы допросов доставьте завтра вечером, после заседания Политбюро. Почитаю… Так, на этом пока завершаем. Григорий Федорович, пошли на коллегию, время.

Разглядывая на коллегии комитета очередного докладчика, Андропов внезапно поймал себя на мысли, что обвисшие брылы и опущенные уголки рта делают генерал-лейтенанта Алидина похожим на потертую жизнью собаку-боксера. Усмехнувшись про себя, убрал взгляд вниз и попытался прислушаться. Получалось плохо, мысли все время соскакивали на два таинственных письма, напичканных подсказками. Кто стоит за этим глупым псевдонимом? Квинт Лициний Спектатор… На латынь похоже. Интересно, как пишется… Вывел в записной книжке: «Qvint Liciniy Spectator» и с сомнением изучил. Нет, определенно, латынь — это не его…

Тем временем начальник Управления КГБ по Москве и Московской области перешел к резюмирующей части:

— У нас есть две группы доказательств, позволяющих сузить круг расследования. По совокупности использованных материалов мы пришли к выводу, что террористы, совершившие взрывы в Москве в январе этого года, совершали покупки в одном из трех городов: Ереване, Ростове-на-Дону или Харькове. Кроме того, при сварке бомб из утятниц использовался особый электрод, применяемый только на оборонных предприятиях. В настоящее время выделяем в этих городах группы, которые могут иметь идеологически обусловленные мотивы: националистическое подполье, различные неформальные объединения. Также изучаем психически больных. Наиболее перспективным направлением считаем группу из трех националистически настроенных фигурантов из Еревана. Один из них, ранее осужденный на пять лет по шестьдесят девятой статье за организацию так называемой «национальной объединенной партии Армении», Степан Затикян, работает на Ереванском электромеханическом заводе сварщиком и имеет доступ к спецэлектродам. Два других, его дальние родственники и соседи, также состояли в указанной антисоветской организации.

— Как вышли на них, Виктор Иванович? — вяло поинтересовался Андропов. Сколько уже таких «перспективных направлений» расследовали…

— Мм… в ходе проверки анонимного письма с сигналом. — Алидин достал из папки фотокопию и, отойдя от небольшой трибуны, передал Андропову: — Пришло через Филиппа Денисовича.

— Угум-с. — Андропов скользнул по фото взглядом наискосок и посмотрел на Алидина: — Виктор Иванович… — Тут рука председателя, держащая письмо, дернулась, и он позабыл, что хотел спросить.

«…путем публикации на третьей странице газеты „Красная звезда“ заметки…»

Явственно побледнев, он тщательно прочел короткий текст. Потом, переборов ощущение удара об стенку, еще раз. Внезапный ступор сменился стремительным полетом мысли.