Михаил Королюк - Инфильтрация

— Филипп Денисович, а как письмо пришло? — переходящим в свист голосом спросил Андропов и, закашлявшись в конце фразы, сообразил, что забыл дышать.

— Необычно пришло, — бодро откликнулся Бобков. — На домашний адрес, хе-хе… В первый раз такое. Очень хочу с автором познакомиться, аж сил нет…

— За мной будете, — на автомате пошутил Андропов.

Вдоль длинного стола полетели смешки и замечания, де, не женский ли почерк.

— Товарищи… — Андропов постучал карандашом и впился глазами в сидящих за столом генералов, — кому еще в последнее время на домашний адрес приходили необычные письма, — сфокусировал взгляд на внезапно вздрогнувшем Григоренко, — с предложением дать ответ через газету «Красная звезда»?

— Мне… Было такое, — удивленно откликнулся начальник Второго главного управления и, наморщившись, стал вспоминать: — В прошлый вторник… или понедельник. Но там ничего интересного не было, бред какой-то…

— Где? — Юрий Владимирович резко подался вперед.

— Здесь, — кивок в потолок. — Нести?

Андропов чуть помедлил:

— После коллегии.

Едва за Григоренко закрылась дверь, Андропов ринулся к сейфу. На стол рядком легли три фотокопии и один оригинал. Над ними, бормоча, хищно навис председатель КГБ:

— Так… Предатели — раз. Серийные убийцы и насильники — два. Террористы — три. Все отправления из Ленинграда, от двадцать пятого марта. И еще одно, с прогнозами, оттуда же, от второго апреля.

Сел и, обхватив голову, с усилием помассировал виски. Итак, определились первоочередные задачи. Надо делать разработку, поиск и ликвидацию. Точнее, ликвидацию, разработку и поиск, в таком порядке. Но сначала — последняя проверка. Суетливо схватил трубку, набрал Ермолаева. Выслушал серию длинных гудков и, немного успокоившись, нажал кнопку селектора:

— Найдите мне Ивана Авраамовича.

— А он здесь, заходил с час назад, узнавал, когда коллегия закончится, — откликнулся секретарь.

— Жду, — кивнул Андропов и откинулся на спинку кресла, по которому разу обдумывая ситуацию.

— Иван Авраамович, — Андропов чуть поморщился от усиливающейся головной боли, — сначала кратко — есть успехи по Полякову?

— Есть, — отчеканил полковник.

— Да? — поразился Андропов. — Так быстро?

— Отчасти повезло. Поляков с женой две недели как в санатории в Кисловодске, его сына мы отправили в командировку в Ленинград, а матери неделю назад сделали по срочной холецистэктомию, лежит в госпитале. Так что мы могли спокойно заходить и работать. С другой стороны, с вашими наводками работать одно удовольствие.

— Понятно, — задумчиво протянул Андропов. — Ну давайте подробности. Хотя… подождите минутку.

Пошарил в ящике стола, достал таблетку пенталгина и привычным жестом закинул в рот.

— Давление, видимо, меняется, — пожаловался Ермолаеву. — Продолжайте.

Ермолаев кивнул:

— Начну с дачи. В пристройке организовано полноценное рабочее место краснодеревщика, с токарным станком и привезенными из-за рубежа инструментами фирмы «Блек энд Деккер». Судя по всему, это его хобби. На даче и в квартирах почти вся мебель и детали интерьера — самодельные. Поэтому объем работы по поиску тайников очень большой. Сразу скажу, если бы не ваше указание просветить рентгеном — почти наверняка мы бы тайники в мебели не нашли, настолько высококачественно они изготовлены. Я бы сказал, с большой фантазией и любовью. Специалисты из отдела технического обеспечения только головой качают. Всего пока в мебели найдено восемь тайников: семь пустых, в одном обнаружена закупоренная пробирка с очень мелкими таблетками. Уже получено предварительное заключение — при растворении таблетки образуются чернила для тайнописи, флюоресцирующие при облучении в дальнем ультрафиолете.

— Состав был известен?

— Нет, впервые с таким столкнулись.

— Так, — поджал губы Андропов. — Дальше.

— Несессер не обнаружен, вероятно, взят с собой в санаторий. Наши сотрудники уже вылетели в Кисловодск. В ручке одного из спиннингов действительно обнаружен хитрый тайник, в котором хранилась кассета со специальной самозасвечивающейся фотопленкой «Микрат 93 Щит». Мы проверили — такая фотопленка Полякову не выдавалась, так что, вероятно, была похищена им со склада опертехники ГРУ. Фотопленку заменили, изъятую проявили. На отвлекающем слое засняты пейзажи и портреты, на боевом — два последних выпуска журнала «Военная мысль», издаваемого Генштабом под грифом «секретно». Издание предназначено для генералов от уровня комдива и выше. Также на даче обнаружены две приставки к малогабаритному фотоаппарату «Тессина» для вертикальной и горизонтальной съемки. На квартире у матери найдены листы тайнописной копирки, изготовленные типографским способом и вделанные в конверты для грампластинок. Образцы отправлены в отдел техобеспечения на экспертизу, но уже сейчас можно уверенно утверждать, что копирка — зарубежного производства. — Ермолаев замолчал, мысленно пробежался по докладу и добавил: — На сегодня это все. Обыски продолжаются, работают посменно сразу пять бригад, так что, возможно, будут еще находки.

— М-да, — тускло процедил Андропов, сцепил ладони и уперся в них лбом. Потом полез в ящик стола за таблетками.

— Товарищ Андропов, — робко напомнил Ермолаев, — вы уже приняли одну…

— Черт! — ругнулся Андропов и раздраженно кинул упаковку в ящик. — Ладно, все понятно с этим генералом. Плохо, Иван Авраамович, очень плохо… Просмотрели мы его. Было что на него раньше?

— Нет. Не пьет, не курит, жене не изменяет. Семью любит. Из увлечений — только столярное дело и коллекция охотничьих ружей. Траты соответствовали получаемому денежному довольствию. В идеологическом плане не выделялся ни в одну из сторон — за коммунизм не митинговал, но и двусмысленных разговоров не вел, всегда держался середины. Не за что было зацепиться.

— Ясно… Ладно, изложите все в рапорте. Давайте отрабатывайте на полную катушку его. Циневу доложите, с Ивашутиным я сам пообщаюсь.

Когда контрразведчик ушел, Андропов вызвал доверенного порученца и, посмотрев на него совершенно больными глазами, выдал распоряжение:

— Сходи к Борису Семеновичу, на послезавтрашний вечер, часов на восемь, пусть подготовит все по схеме «Гараж».

Пятница 15 апреля 1977 года, 15:30

Ленинград, Измайловский проспект

Полчетвертого. Я зашел в ванную комнату и присел на холодный край. Месяц. Месяц назад, плюс-минус несколько минут, я вывалился в этот мир. Время подводить итоги. Я наклонился вперед и, улыбаясь, погладил кафель.

Счастлив ли я? Да, безусловно! Животным счастьем вырвавшегося из капкана зверя. Меня тряхнуло от ужаса — я припомнил свои последние годы. Горько сочувствую себе, оставшемуся доживать там. Бедняга…