Дмитрий Дудко - Воины Солнца и Грома

— Хуже того, — продолжал Потос, — в городе появились сикарии. Один Яхве знает, кого из достойных и преданных Риму людей поразят их кинжалы. От разбойника можно откупиться золотом, а этим нужна только кровь! Вот мы и будем лечить все эти болячки… кровопусканием и прижиганием, хе-хе-хе!

— И как же вы собираетесь натравить чернь на иудеев так, чтобы вас никто не уличил? — осведомился Валерий.

— Как? Чудом, почтенный Валерий. И сотворит его мудрый Захария, маг и некромант. Возьмешься ли ты, рабби, совершить силой чар нечто такое, чтобы весь Пантикапей содрогнулся, а виновными счел иудеев? Скажем, за пять тысяч сестерциев?

— Семь тысяч, уважаемый Потос. Священнодействие если и покупается, то за священное число.

Валерий недоверчиво покосился на пышноволосого самаритянина, не спеша разделывавшего жареную куропатку и бросавшего куски собаке.

— Сейчас за магов и чудотворцев выдают себя все, кому не лень.

— Я — ученик того, кого люди называли Симоном Магом. Мы же звали Учителя Великой Силой Божьей.

— Симон из Самарии? Помню. Таскал за собой блудницу из Тира и величал себя Юпитером, а ее Минервой и Еленой.

Захария поднял на римлянина пронзительный, властный взгляд, достойный переодетого царя.

— Она была — в этом низком и продажном мире — не простой блудницей, а священной, жрицей Астарты. В духовном же мире — Энноей, Божественной Мыслью, падшей в материю, откуда ее может освободить лишь Великая Творческая Сила Бога. Эти два мировых начала вы, римляне, зовете Минервой и Юпитером.

— Это все в духовном мире, а в земном, помнится, чудеса вашего Юпитера кончились тем, что он взялся летать и разбился при всем честном народе.

— Разбилась его земная оболочка. Дух же вознесся превыше материального неба и его светил — к Богу, который есть Свет и Огонь. Ранее Учитель похоронил себя в земле и воскрес на третий день, когда его дух вернулся из подземного мира.

— Такой же фокус проделал один плотник из Палестины. Только он перед тем на самом деле умер — на кресте. А воскресшим его видели почему-то одни его ученики. Они же и похитили его тело из могилы — так мне рассказал мой друг Понтий Пилат, а он тогда был прокуратором Иудеи.

— Этот плотник случайно набрел на великие истины, едва доступные его уму, и на радостях объявил себя Мессией и сыном Бога. Истинным Мессией, Христом, был наш Учитель.

Черный пес поднялся и пристально оглядел собравшихся.

— Чтобы Яхве блудил с женщиной и прижил с ней ребенка? В такое могли поверить только галилеяне, эти полугреки, — ухмыльнулся Потос.

Валерий нетерпеливо постучал пальцами по столу:

— Пока что я тут не вижу ни мессий, ни чудотворцев, а только самаритянина, болтающего о богах и чудесах.

Рубрий ожидал, что ученик Мессии бурно возмутится или начнет выкручиваться и заискивать, дабы не упустить хотя бы пяти тысяч. Но тот по-прежнему говорил тоном воплощенной Истины, снизошедшей до мира смертных.

— Тебе нужны доказательства, преторианец? Думаешь, тебе сейчас явится сам Бог или хоть одна из семи его эманации, сотворивших мир? Для этого в тебе слишком мало духовности. А вызывать низших духов не так просто, как думают невежды. Пусть для тебя высшую Истину засвидетельствует… собака. Орф! Поговори с римским всадником.

Черный пес взгромоздил передние лапы на стол и устремил на Валерия глаза, вспыхнувшие вдруг красным огнем. Раскрытая пасть с мощными клыками заполыхала мертвенно-белым пламенем, и из нее раздался хриплый, рокочущий голос:

— Не нащупывай, римлянин, кинжал в складках своей тоги. Ты был бы уже мертв, пожелай этого те, кому я повинуюсь, и твой труп ужаснул бы даже варвара. Прибереги кинжал для тех пятерых, что встретят тебя по дороге домой в переулке у гимнасия. Кошелек с двадцатью авреусами и два перстня с индийскими рубинами — хорошая добыча для них.

Захария положил руку на загривок собаке.

— Орф — сын того пса, который у многих отбил охоту насмехаться над Учителем и не признавать его Мессией.

Лицо Потоса стало белее его льняного хитона. Дрожащий Спевсипп был готов признать Мессией хоть самого Орфа. Лишь Валерий оставался внешне спокоен.

— Не бойся, песик. Я же не Геракл, сразивший твоего двуглавого тезку… А твой папаша, говорят, то ли покусал своего хозяина, то ли при всех назвал его мошенником.

Пес грозно зарычал. Шерсть его встала дыбом, над ней появилось зловещее бледное сияние, а в пасти среди белого пламени задрожали синие молнии. Захария легонько погладил зверя.

— Спокойно, Орф. Подчинить себе его отца, и то на время, мог лишь очень сильный маг. Симон бар-Зеведей по прозвищу Петр. Вот кто опасен! И не только своей магией. Он связан с Братством Солнца и создает общины вроде ессейских, где все общее, как у каких-нибудь лесных варваров. Учитель предлагал ему поделиться магической силой, и за хорошие деньги. А этот нищий рыбак… отказался! Хорошо, что он в Риме, а не здесь.

— Человек, которого нельзя купить… Для империи такой опаснее любого разбойника, — медленно проговорил Рубрий. — Если ты его враг, тебе можно верить.

— Братство Солнца! Неужели тень Савмака вернется из Аида? — всплеснул руками Спевсипп.

Благообразное лицо Потоса словно обратилось в злобную шакалью морду. Губы истончились в презрительной гримасе.

— Ам-хаарец [7] Ам-хаарец — «народ земли», простонародье (евр.). , — выговорил он по-еврейски и повторил по-гречески: — Земнородные. Чернь! Темные исчадия Земли, подобные титанам, гигантам, Тифону. И если эти чудовища обретут силу Солнца… Рабби Захария! Вызови из Шеола [8] Шеол — преисподняя (евр.). всех демонов, но спаси Боспор от этой чумы!

— Все не понадобятся. На такой городишко хватит и троих, — деловито произнес Захария.

Валерий молча кивнул головой. Пламя в глазах и пасти адского пса вмиг погасло, и он снова устроился возле ложа хозяина, утащив перед этим изрядный кусок жареного барашка. Преторианец поднялся из-за стола.

— Действуйте, но помните: посол кесаря, как и жена Цезаря, должен остаться вне подозрений. Доброй ночи, друзья.

— Для нас с Валентом этой ночью будет много работы, — сказал Захария.

— Для меня тоже, — подал голос, оторвавшись от сочной баранины, Орф.

— А поднять завтра толпу — это уже моя забота. Нужных людей я хорошо знаю по фиасу [9] Фиас — религиозное братство. Бога Высочайшего, а они знают многих других. Пойдем, почтенный Валерий. Со мной трое сильных рабов-сарматов с мечами, и мы сумеем проучить тех пятерых негодяев у Гимнасия, — сказал Спевсипп.

Пятеро воров действительно разбежались от длинных сарматских мечей, и так поспешно, что Рубрий подумал: не согласись он с затеей Потоса, эта стычка могла бы кончиться для посла Рима совсем иначе.