Пётр Макаров - Часовщик

‑ Куда ездил? А мыто платил ли?

‑ А не везешь ли людишек беглых, да в розыскные листы вписанных? Ща посмотрим.

Внимательно вглядываемся в физиономии обозников и охраны. Но тут обычно глухо. Самый грабеж начинается со слов:

‑ А не везешь ли товар заповедный? ‑ и пошел шмон. Если купчишка не допрет сразу откупиться, полетят на землю ткани, железо, стеклянные самоделки. Естественно, к рукам доблестных проверяющих что‑то, да прилипнет. Да еще больше попортится и рассыплется ‑ поди, собери да продай "проверенные" ткани с земли. Когда по ним не раз прогулялись хорошо, если пешком, да еще порой и раскатали в дорожной пыли. А время‑то идет, вот и подходит купчишка к старшему, меняет хозяина не слишком объёмистый кошель. Кто посообразительнее или поопытнее, сразу сговариваются, тогда досмотр недолог ‑ просто поднимем, иной раз копьями, укрывающую груз ткань, да осмотрим "личный состав".

Потом, в зависимости, от сценария проверки, начинаем делить. Или распределяется наворованное, или старший, "от щедрот" выделит банде немного, до трети. Гнусно и мерзко, как в дерьме запачкался. Когда "подносишь" кому, еще можно воображать себя невинной жертвой системы, а вот брать...

Разбойнички, не будь дурнями, нам не попадаются. Выставить при нападении дозор в стороны более‑менее серьёзная шайка может, это куда лучше, чем попасться на горячем. Вот если бы донесли ‑ мол, там‑то и сям‑то купцов пограбили и побили, да не в первый раз ‑ тут сорвалась бы доблестная дружина искать, выгрызать и искоренять. На ворах‑то взятое, по закону ‑ наше. Особо бывалые вспоминают, как ловили иной раз обнаглевшие шайки в удачные годы, да сколько на них взяли. Но не сейчас ‑ единственные бандиты на дорогах Тулы ‑ мы и мытари.

Однако, я и для себя пользу извлек. Сговорился со старшим, отказавшись от доли, да и начал периодически заглядывать к себе в поместье. Работу проверить, советом помочь, да молотом помахать. Начали ставить запруду на дальнем ручье, с прицелом на перенос производства и новый цех металлообработки. Раньше не знали, отобьёмся ли в самом поместье, теперь можно и расшириться. Далековато, конечно, два часа рысью, но если порубежники не сплохуют, можно успеть добежать к крепостце, укрыться от налета. Зато в усадьбе, наконец‑то, можно будет избавиться от вездесущих дыма, пыли и грохота.

Помню, делал ходовой винт. Ну, не целиком и сразу, а заготовку. Взял купленный "медный", а на самом деле, бронзовый, прут. Разметил, пользуясь простейшим делительным кругом и линейкой, соединил точки разметки чертилкой. Потом с малым съёмом прошел, зажав в двух центрах, и закрутив через поводковый патрон. В следующий приезд, прошел чуть поглубже, потом еще и еще. Так как винт длинный, пришлось мастерить сопровождающий люнет, двигающийся совместно с резцом. Соответственно, и суппорт, хотя бы в виде стального блока, ходящего по деревянной направляющей с бронзовой накладкой. Чем бронза хороша, кроме малого трения ‑ дорабатывать её просто, относительно стали.

Самое неприятное было в обработке ‑ неравномерность вращения. Тяжелый маховик не прицепишь ‑ помощник не провернет, или не остановит быстро, а с легким я исчерпал запас ругательств на год вперед. Человек, всё‑таки, природой отработан отнюдь не как привод токарного станка, при вращении момент крутящий меняется серьёзно. Пришлось задействовать новообретенные способности, стараться прочувствовать разом систему СПИД [6] станок‑приспособление‑инструмент‑деталь , и холопа‑привод. Кажется, приобрел ценный опыт ‑ контроль удаленного устройства, читай, организма холопа. Не менее ценно, чем сам ходовой винт. В работе помогло, но не сильно, наверное, не хватает опыта. Ближе к осени, когда контролировал и правил винт, пришлось немало поработать напильником. Очень немало, в силу привитого давно перфекционизма.

А в перерывах, кои длиннее, чем настоящее рабочее время ‑ попро... тьфу, вымо... в общем, дорожный патруль ‑ смотрите лучше на экранах, не попадайтесь на дороге.

Савва даже округлился, кажется. Поборы ему не внове, и оказавшись в той же ситуации, но в другой роли, он не испытывает никакого дискомфорта. То, что я отказался от доли в награбленном, его очень расстроило. Пришлось провести профилактическую беседу, мол наши визиты в поместье к следующей весне принесут больше, чем вся банда за лето соберет. Оставлять его при патруле не решился. Вроде бы и не из болтливых человече, а подольют на привале, от щедрот, да пойдет разговор ‑ не дай боги, сболтнет о том, чему учу. Еще самоконтроль и дыхание, наверное, небольшая крамола. Зато, если дойдет до разговоров о том, в какой церкви дьяк молитвы быстрее и громче чтет ‑ быть беде. Выложит Савва в запале что‑нибудь на мотив "славяне‑внуки божьи", да приложит поверх еще, что только потому Христа мол, и послал Род, которого христиане как господа чтут, что начали в мире кровавые жертвы "ангелам" приносить, да старую веру извращать... останется заполировать именами "ангелов" ‑ Перуна и Стрибога с компанией. К возвращению со службы нам приготовят шикарную трибуну для проповеди ‑ поленницу хорошо высушенных бревен. Или просто запрут меня с семьёй и ближниками в срубе, привалят хворосту к стенам, да пустят покукарекать шикарную птичку ‑ красного петуха. Так что, приходится беречься.

Вернулся я, значит, со службы. Обозрел хозяйским оком сделанное, благо немного нового было ‑ в поместье я раза четыре‑пять заглядывал. Халявная в этом году служба, не то что в прошлом. Потетешкал малого, уломал пригнанный из Литвы полон не искать лучшей доли. Собственно, уломать не сложно ‑ ведешь на склад, озвучиваешь цены, потом к мужикам деревенским, чтобы показали‑рассказали, как у меня всё заведено, да сам в сторонку. Полонянник, развесив уши, слушает о товарном кредите "на обустройство", о том, что здесь до меня было, да о ценах на товар. Чешет репу, оглядывая новые стены, за которыми отсидеться от набега можно ‑ от тысячной банды не отобьёшься, но и не полезет большая банда на порубежное поместье. Оглядывает новые поля, мысленно прикидывая ‑ не вешают ли ему лапшу на уши, могли ли всё это вспахать обычной сохой. Тягловую силу прикинуть несложно, крестьяне лишние скотные сараи не строят. Вызнаёт у холопов, тяжела ли заводская отработка, заодно выслушивает совсем уж небывальщину ‑ что "старые" холопы, еще на саблю мной взятые, не за еду и кров горбатятся, а получили весной по хоть малой, да доле с прибытка заводского. Как правило, это сопровождается представлением в лицах:

‑ Что, ребята, славно потрудились зимой, пора и счет подбить. Прежде новые, кто летом у меня осел ‑ всем я работу целиком зачел. Пров, ты с сынами больше оговоренного привез, тебе зачту за год с четвертью. И погляди, да с Анной своей поговори ‑ отпустите ли ко мне своего младшего в ученики? Хорошо работает, руки не к заду сырыми нитками пришиты. Помолчи пока, посмотри, да подумай, а через два дня и приходи.