Евгений Сапронов - Чёрный сокол

– Олег Иванович, – услышал он позади голос Неждана, – мы управились. Всех повязали! Шлемы надели, щиты из башни забрали. Готовы вдарить на нехристей.

– Какое там вдарить! – возмутился Горчаков. – Они опомнились и луки похватали. У меня доспехи добрые, а вас перестреляют. Вадим, сумку подай!

Олег загнал третий магазин, передернул затвор, показался в дверном проеме и тут же запрыгнул обратно. А стена напротив двери тотчас превратилась в подобие дикобраза. Горчаков выглянул снова и открыл огонь. Расстреливать монголов, как в тире, больше не получалось, они рассредоточились вдоль стен и взяли дверь на прицел. Несколько человек рубили топориками проход на улицу. Высовываясь из-за стены, Олег расстрелял третий магазин. И получил еще две стрелы в наплечник и две по шлему, они ушли в рикошеты, но удары по голове были чувствительными.

Горчаков попробовал стрелять из пистолета, буквально на секунду показывая врагу правую руку, плечо и голову. Получалось скверно. Монголы не давали прицелится. Впрочем, на такой дистанции этого особо и не требовалось. Олег свалил еще семерых, но и у него прибавилось отметин на наплечнике, а одна стрела ударила по забралу, чуть ниже смотровой щели, да так, что Горчаков покачнулся и едва не сел на пятую точку. Впечатление было таким, будто он пропустил на ринге прямой удар. Про правую ногу, которую тоже видит противник, Олег как-то забыл, а монголы напомнили, и Горчаков заработал себе болячку. Ножные латы были вдвое тоньше шлема, грудной пластины и наплечников. Узкая и тяжелая бронебойная стрела пробила отличную закаленную сталь. Правда, не навылет, ее кончик воткнулся в голень где-то на сантиметр – не опасно, но неприятно.

Атаковать никто не мог, и ситуация складывалась патовая, но время работало на славян.

Из трапезной, вдруг донеслись крики, топот и грохот.

– Ну, вот, – обрадовался Олег, – а теперь и мы ударим!

Он отдал Вадиму "Грач" и натянул на руку латную перчатку.

– За мной! – скомандовал Горчаков, поднимая меч.

Дверь на втором этаже не была забита гвоздями, ее просто подперли бревном. Проведя внизу "зачистку" рязанцы и новгородцы убрали бревно и атаковали монголов с улицы. Кочевники смешались, и им стало не до стрельбы по дверям, из которых выскочил сначала Олег, а за ним восемь новгородцев, включая подошедших на помощь и Неждана.

Горчаков до этого уже уполовинил число неприятеля, а теперь силы сравнялись. Привыкшие, к конному бою, и учившиеся только маневрам и стрельбе, монголы не выдержали рукопашной. Один за другим они валились на залитые кровью войлоки.

– Пленных берите! – крикнул Олег, подавая пример и обезоруживая одного из немногих еще уцелевших.

Горчаков провел стандартную связку, не сделав ни одного лишнего движения. Сначала, он взмахом меча справа налево отшвырнул слегка изогнутую саблю монгола в сторону и вниз. Затем, обратным движением наотмашь хлестнул его по уху и щеке, развернув клинок плашмя. Продолжая движение, Олег отвел руку до предела и изо всех сил резко ударил сверху по оружию ошеломленного противника, которое тот еще не успел поднять. Пальцы монгола не удержали рукоять, и сабля, совершив красивый пируэт, улетела в сторону. Швырнуть врага на пол, и скрутить его – это уже было делом техники. Горчаков кроме бокса, занимался еще вольной борьбой и самбо. Потому что без борцовской подготовки в ИСБ вообще, ловить нечего.

Олег осмотрел поле боя. Подчиняясь приказу, воины убивать монголов уже не пытались, но и взять – подойди, попробуй!

Врагов на ногах осталось только девять. Шестеро стояли полукругом у стены, а троих загнали в угол, что было еще хуже.

– Неждан, – Горчаков повернулся к вертевшемуся поблизости приятелю.

Одной рукой он держал выкрученную кисть монгола, а второй никак не мог дотянуться до пряжки его пояса. Больше связать супостата было нечем. Олег не успел еще закончить просьбу, а новгородец уже сам обо всем догадался и начал снимать ремень с ближайшего трупа. В старых доспехах Горчакова он выглядел экзотически и угрожающе.

В миланских латах, выполненных по образцам конца шестнадцатого века, которые носил Олег, человек, был похож на робота с гладкой изогнутой пластиной вместо лица. А Неждан напоминал сейчас железного дятла с острой макушкой и клювом.

Первые доспехи Олега тоже были миланскими, но ранними, такие носили, когда Жанна д,Арк освобождала Орлеан.

К "позднему милану" полагался шлем "армэ", который раскрывался на две или три части на навесах и защелкивался на голове. А в начале пятнадцатого века носили обычный конический шлем – "бацинет" с "шейной" кольчугой и съемным забралом, которое немцы прозвали "собачья морда". По мнению Горчакова ничего собачьего там не было, а вот дятел или буратино – самое подходящее название.

– Давай остальных вязать, – сказал Олег приятелю, когда они закончили возиться с пленным. – Шубу возьми.

Монголы спали на толстых войлоках и укрывались длинными до пят тулупами. Одеваться у них времени не было, и теперь по полу были разбросаны пастели кочевников, одежда и оружие. А поверх всего этого в алых лужах остывали десятки трупов. В трапезной висел острый запах свежепролитой крови, вонь немытых тел, мочи и тяжелый смрад пробитых внутренностей.

– Вот он, "вкус победы! А так же и запах", – прошептал Горчаков, криво усмехнувшись.

– А шубу-то зачем? – не понял Неждан.

– Сейчас быстро идем к тем, троим, что в углу и сходу кидаем им на головы шубы, – поделился планом Олег, – я среднему, а ты тому, что справа.

Стоящий в центре монгол инстинктивно вскинул круглый щит, но тулуп накрыл его, на секунду заслонив обзор. Этого оказалось достаточно, потому что вслед за одеждой вперед метнулся Горчаков и ударом ноги впечатал противника в угол. Бросок Неждана вышел не таким удачным, монгол отскочил назад, шуба упала на его саблю, зато сам он, отступая, подвернулся под руку Олегу и тут же получил латной перчаткой в щеку. Горчаков бил наотмашь и не сумел "вырубить" противника с одного удара. Монгол отлетел, ударился о стену и тут подскочивший Олег, поставил в этом деле точку, длинным боковым ударом, который англичане называют "свинг". Третий противник хотел воспользоваться тем, что Горчаков повернулся к нему спиной, но не успел и только подставился сам. Один из новгородцев ударил его мечом плашмя по руке и выбил оружие.

– Опять шубы берем? – спросил Неждан, когда они шли через комнату.

– Не будем мелочиться, – ответил Олег, – берись за тот край! – он указал рукой на широкий дубовый стол, длинной метра под три.

Новгородец только фыркнул в ответ и мотнул головой так, что на лицо с лязгом свалилось носатое забрало.

На то, как друзья изображали бульдозер, стоило посмотреть. Горчаков, правда, получил при этом концом палаша по шлему, да так, что в глазах сверкнуло. Но дело они сделали: одного монгола сбили с ног, троих отбросили и прижали к стене. Неприятельский строй был разорван, со всех сторон на помощь кинулись свои, и в два десятка секунд все было кончено.