Алексей Фомин - Спасти империю!

Петька обрадовался. Хоть Валентин и не сказал ему ничего особо оригинального (до такого элементарного объяснения он мог бы додуматься и сам), но поддержка со стороны, видимо, сыграла главную роль в освобождении от выдуманных страхов.

– И то верно, – согласился он. – Пожалуй, завтра же и схожу, попрошусь на прием к царице.

– Вот-вот, – поддержал его Валентин. – Повинись, что девку ее случайно убил, расскажи, как дело было… А пока будешь в тереме, глядишь, к тебе кто-нибудь сам с предложением подойдет или ты у сопровождающих девок что-нибудь выспросишь.

Силка ушел вместе с Петькой, а остальные земцы поднялись в свои комнаты – оставить рясы. Вскорости подошел и Сила, принесший от Петьки почти два десятка ядовитых пилюлек. Валентин вкратце пересказал друзьям разговор с Петькой.

– Думаю, как только Петька сунется в терем, либо черный маг, либо сама царица сразу среагирует и подставят ему новую девицу, которая будет снабжать его зельем, – заключил он. – А мы в свою очередь попробуем через Петьку на ту девицу выйти и подкупить ее. Будем тогда знать, что в тереме происходит.

– Петька Петькой, но уж слишком длинно и долго получается, – возразил ему Ероха. – Пусть Петька будет про запас. Ты лучше на царицыного братана надави. Сегодня как раз случай подходящий.

– А то я сам не помню про Черкасского… – огрызнулся Валентин. – Не факт, что с ним получится. Что я ему скажу? Не прячет ли твоя сестрица, князь, мужиков у себя в покоях? Да? Так?

– Да нет… Я чего… Я просто напомнить, – сразу сдал свои позиции Ероха.

Но Валентин уже сам понял, что хватил лишку.

– Ладно, Ероха, прости. Помню я про Черкасского. Не знаю только, с какого бока к нему подойти.

Сказав это, Валентин не слукавил нисколечко. Всю последнюю неделю он только об этом и думал. С одной стороны, и отношения сложились с князем вроде неплохие, и путь через него к царице наиболее короткий, но с другой… Ведь если он задействован в схеме Рыбаса-Веттермана, то ошибиться с Черкасским означает не просто земское дело провалить, а разоблачить себя перед Рыбасом. А это – полный провал.

В трапезной, которой из-за ее размеров больше пошло бы название «пиршественная палата», сегодня было непривычно оживленно и шумно, без того лицемерного благочиния, сопровождавшего обычно начало царских пиров. Пока не появился царевич, гости не торопились занимать свои места, расхаживая по залу и громко беседуя друг с другом.

Валентин прошел к своему месту. За царским столом еще никто не сидел, хотя кое-кто из гостей уже стоял возле своих обычных мест. Валентин подошел к Черкасскому.

– Здравствуй, светлый князь.

– Здрав будь, Михайла. Что-то давненько мы с тобой не встречались и не беседовали задушевно.

– Так сядем сегодня рядом и побеседуем.

– Это если царевич позволит.

Обычно земской посол сидел ближе к царевичу, чем глава опричной думы, но сегодня, не чинясь, Валентин встал рядом с Черкасским. В зале появился царевич в сопровождении Никиты Романовича, Басманова-старшего, их беспокойных отпрысков и Афанасия Вяземского. Гости царевича тут же поспешили занять свои места. Сначала сел царевич, вслед за ним Никита Романович и Басманов, а там уже и все остальные. И пир, без раскачиваний, сразу взял с места в карьер.

– Князь Михайла, – заговорил Валентин, когда гости уже пропустили по паре-тройке чаш, – намедни просился я в царицыны покои – быть принятым ею. В первое наше свидание сама царица пригласила меня к себе. Видно, интересным ей показалось глянуть, что за птица земский посол. Рассказывала она мне много и интересно о просвещении. Помнится, подумал я тогда, что это счастье великое, что царствовать на Руси будет именно она. Царица Мария пообещала тогда просветить меня в некоторых науках. Вот я и обратился к ней ныне, рассчитывая на то ее обещание. Но отказала мне царица в приеме. Князь Михайла, поспособствуй, поговори с сестрицей, попроси за меня.

– Даже не знаю, что тебе сказать, Михайла… – ответил Черкасский. – Уж больно своенравна она. И… Все-таки она царица. Что ей мои просьбы? Но… Обещать не обещаю, а попробую.

Дальше эту тему Валентин развивать не стал, посчитав опасным и преждевременным форсировать события. Их разговор с князем свернул на менее рискованную тему и вряд ли вернулся бы к ней сегодня, если бы не обрывки разговора, донесшиеся к ним от соседнего стола. Пир шел своим чередом, уже произошла одна перемена блюд, вовсю гремела музыка, и кое-кто из опричного народа уже успел станцевать не один танец. Разговоры за столами уже шли на повышенных тонах. Отчасти из-за громкой музыки, отчасти из-за непомерного количества вина, поглощенного пирующими.

Молодой князь Хворостинин орал своему соседу так, что только мертвые, наверное, его не слышали:

– Вот ужо невест на смотр царевичу соберут – тогда и повеселимся! Полторы тыщи самых лучших девок со всей Руси привезут!

– Так то царевичу! – отвечал ему сосед. – Ты-то при чем?

– Ха!.. Как это я при чем?! – зашелся в пьяном хвастливом угаре Хворостинин. – Да царевичу из них всего пять-шесть отберут, и из них уж он сам выбирать будет. А с остальными что делать?! Кому они нужны?! Знамо дело! Нам с тобой они нужны!

– Так их по домам сразу отправят! – упорствовал его сосед. – Отберут некоторых, а остальных – по домам!

– Знамо дело, по домам… А ты не зевай!

– А когда это будет, Дмитрий? – поинтересовался у Хворостинина сосед. – Ну… Сбор невест этих самых?

– Слышал сегодня на приеме, что царевич сказал? Это когда земский ему новый трон подарил. Слышал?

– Не-эт…

– Эх ты, тютя… Хочу, говорит, сейчас же и с невестой, и на царство венчаться.

– Так на царство венчаться он через год будет, – разочарованно протянул сосед.

– А ты думаешь, девок собирать быстро? Да и не будет он год ждать! Это дядька хочет его до пятнадцати лет мариновать. А он сам столько ждать не будет! Так сегодня и заявил! Да если хочешь знать, тайный указ – невест собирать – уже разослан по всей Руси. Вот увидишь, еще до Пасхи девки съезжаться начнут.

– Постой, постой… А что же царица Мария?

– А что ей сделается? Она-то при чем? Братнина вдова – она и есть братнина вдова. Она здесь ни при чем.

– Выпьем за это. Ну… Чтобы девок этих самых поскорее привезли.

Парни осушили свои кубки, закусили, и их беседа, претерпев, видимо, очередной поворот, свернула в сторону с женской темы. Дотоле молчавший и внимательно слушавший эту пьяную болтовню князь Черкасский, обернувшись к Михайле Митряеву, негромко спросил:

– Ты тоже слышал это?

О том, что царевич, его дядька иль царевичевы дружки надумали искать Ивану невесту, Валентин слышал впервые. Все-таки он не общался с царевичем целую неделю, за что тут же укорил себя. Это была недопустимая промашка, тем более что всю эту неделю и Василиса не видела Ивана. Уж слишком рьяно они взялись за постройку воздушного шара. «Эдак можно в очередной раз, увлекшись чем-то, и о собственной казни узнать лишь задним числом», – с досадой подумал Валентин. Но промашка промашкой, а воспользоваться нежданно появившейся возможностью надавить на князя Черкасского и его сестрицу Валентин решил без всяких колебаний, мгновенно пустившись в авантюрную импровизацию.