Рябинин Б.С. - ЗАБЫТЫЙ СКАКУН

В этот день скакали пять жеребят, в том числе Бедуин. Бедуин очень беспокойно вел себя в дороге и при: чинил немало хлопот сопровождавшим его людям. На Бедуине скакал Козачук – опытный жокей. Белун сам вывел Бедуина и, незаметно пожимая руку Козачуда, сказал:

– Ну, Иван Федорович. – И дальше слова застряли в горле.

Нужно самому быть «конником» и присутствовать на ипподроме, когда там происходят большие бега или скачки, чтобы понять тот азарт, с каким обычно смотрится это необычайное по красоте и напряжению зрелище. С тех пор как престарелый английский лорд Дерби основал ежегодный приз своего имени, выдаваемый резвейшей из лошадей, конские бега и скачки стали любимейшим видом спорта миллионов людей в разных концах света, а само слово «дерби» приобрело интернациональный смысл и стало синонимом больших; соревнований двух, трех и четырехлетних лошадей. В Англии, когда разыгрывается большое дерби, закрываются все учреждения, парламент прерывает свою работу, и все спешат на ипподром.

Но ипподром – это не только красивое зрелище быстро бегущих лошадей. «Ипподром, говорит один из знатоков конного дела, – грандиозное конехранилище, здесь – вся история коня, начиная от степных скакунов и кончая холеной лошадью, которую с величайшим комфортом отправляют за границу на мировые состязания. Здесь состязаются не только лошади. Здесь выставляют свою работу тысячи людей, упорно выращивающих на конезаводах лучших рысаков и скакунов. Здесь колхозные демократические кони переходят в конскую аристократию, срывающую аплодисменты за блестящий финиш, и недаром в тех почетных ложах, где мелькали матовые котелки и блестящие цилиндры, теперь появляются лопатообразные бороды и цветные косоворотки колхозников».

На ипподроме лошадь проходит окончательный и самый серьезный экзамен. Ее холили, растили, за ней ухаживали десятки людей, заводский тренер выдерживал ее на заводской беговой дорожке, колхозные девчата любовались на нее… – и вот пришел день, когда она должна показать, на что она способна, чего добились в работе с нею ее воспитатели. Прежде чем выпустить ее в состязание, опытный ветеринарный врач исследует ее, выслушает сердце, проверит дыхание. Ей предстоит страшное усилие, – может быть, самое большое во всей жизни. И недаром после этого иной конь выходит с дорожки пошатываясь, как пьяный, с дрожащими конечностями, с помутневшим взглядом и запавшими боками, и покорно бредет в поводу вслед за наездником, как собачонка.

В скачке должна проявиться сила и выносливость лошади. Один французский писатель остроумно сравнивает лошадь с бочкой, наполненной водой. Чем вместительнее бочка, тем больше в ней воды; если ее опрокинуть, вода из нее выльется сразу же, но если выливать медленно, то, естественно, ее и хватит на дольше. Породистый конь — это большая «бочка». Сила, развиваемая скакуном, в двести – триста раз больше, чем у обычной лошади. Следовательно, резвейший конь (самая большая бочка!) может и работать дольше, если его использовать разумно. В этом превосходство породистого коня над простым.

Длительные и повседневные тренировки закаляют мускулатуру коня, укрепляют организм, развивая те органы, которые могут понадобиться при продолжительной работе; ипподром дает окончательную проверку этим органам. Не случайно сердце породистого коня весит шесть килограммов, в то время как у всех других лошадей оно редко достигает и пяти. Сердце – показатель той нагрузки, которую выдерживает породистый конь на зеленой дорожке в беговой день.

«Но, – с огорчением отмечает дальше тот же автор, – зрители обычно мало интересуются судьбами коня. Они так же веселыми стопами пробегают по истории коня, как экскурсанты в библиотеке… они сразу разделяются на знатоков, болельщиков и профанов…»

В этот день старый тренер Белун болезненно воспринимал и скупые реплики знатоков, и неосторожные выкрики болельщиков, и глубокомысленные рассуждения профанов. Скачку повел Бедуин. Он сразу же после старта переложился на первое место и уверенно шел впереди, не снижая темпа. Остальные кучно шли за ним. Они прошли один круг, начали другой… Белуну показалось, что один из коней, следовавший вторым, начинает вырываться вперед. Неужели обгонит? Гул трибун был ответом на это. Неужели обгонит??? Щеки тренера покрылись бурачными пятнами, а лицо приобрело страдальческое выражение. Опытным глазом он оценивал шансы соревнующихся. Хорошие кони, все хорошие, ничего не скажешь. На секунду он оторвался глазами от движущихся точек на кругу и обежал взглядом ипподром. Круг сухой, погода ясная, теплая, чуть дует легкий ветерок, чистая дорожка весело зеленеет свежим травяным покровом – хорошо… Но это, же в одинаковой степени хорошо для всех лошадей!.. Белун зажмурился, как будто от внезапной резкой боли в глазах. Будь что будет, лучше не смотреть…

Когда он в следующую минуту открыл глаза и нашел на кругу оранжевый с зелеными рукавами камзол и оранжевый картуз Казачука, Бедуин уже прошел поворот, вышел на прямую и заканчивал дистанцию. С этого мгновения Белун больше не слышал ни одобрительного гула толпы, ни долетавших порой до его слуха отрывков разговоров, ни выкриков наиболее азартных болельщиков, ни чьего-то неестественно громкого смеха. Он не видел, как аплодировали трибуны, как кто-то, вскочив на парапет, махал фуражкой и кричал что-то во всю силу легких… Он видел только, как Бедуин первым прошел мимо финишного столба на четверть корпуса впереди остальных, как он некоторое время еще продолжал скакать по дорожке, потом перешел на рысь, потом Казачук спрыгнул с седла и, сойдя с круга, не спеша повел его в поводу. Бедуин пришел первым! Он выиграл скачку!

Белун поспешил навстречу наезднику и лошади. Казачук прогуливал разгоряченного коня, а тренер бежал за ними вприскочку и своим глуховатым прерывающимся голосом повторял:

– Хорошо! Хорошо начали! Теперь пойдет дело! Не зря я поил тебя молоком!

В тот же вечер он отправил радостное письмо Караваеву, в котором подробно описывал победу Бедуина. Обстоятельно и неторопливо он сообщал какова была погода в этот день, каков ипподром, как встретила их львовская публика, как провел скачку Бедуин. Не забыл упомянуть и о том, что кони были хорошие и он, Белун, серьезно опасался за исход.

Следующий день соревнований принес сразу две победы – было занято два первых места в двух скачках. На третий день была достигнута самая большая победа: Зефир выиграл почетный приз РСФСР – малое дерби.

Скачки происходили по воскресным дням и должны были продолжаться до осени. Шесть дней жеребята отдыхали, тренировались, разминая мускулы, а на седьмой выходили на дорожку для очередного состязания. Публика уже знала уральских коней и одобрительно встречала их появление.