Юрий Валин - Львы города Лемберга

- Нос щас спечется, - заверил Торчок. - Отож все целы?

Группа потерь действительно не понесла. Но задание было сорвано.

- Я его, наверное, с крыши видел, - мрачно сказал Марчук. - В "парке" новой, не по росту, в солдатском кепи. Но рожа похожа. Вот, черти ему в... Ведь почти рядом были. Кстати, Визе весьма низковат для настоящего "эсеса"...

Действительно, точных сведений о росте штурмбанфюрера Визе до сих пор получить не удалось. В документах разнобой, а фотографироваться в группе и в полный рост эсесовский доктор почему-то не любил. Может, неарийского роста стеснялся?

[1] (нем.) - Посмотри наверху.

[2] (нем.) Русские!

[3] Sd.Kfz.221 (leichter Panzerspaehwagen (MG)) - лёгкий бронеавтомобиль разработанный в 30-х годах и устаревший к 44-му году. Вооружен одним пулеметом МГ-34.

[4] Широко распространенный в вермахте грузовик "Крупп" L2H143 с двуместной открытой кабиной. Масса - 2,45 т, грузоподъемность 1,15 т. "Огромным" может считаться лишь по сравнению с миниатюрным БА-64.

5. Накладки и сопротивления.

Город Львов

17:20 Штаб спецотряда.

Старшина Шведова.

- У "Чата" не вышло, они отходят. "Отель" работает, но результатов пока нет, - известил капитан Попов, вкладывая шифровки в папочку.

- Только начали, - Марина не очень понимала, почему капитан сообщает детали операции. Понятно, что спецотряд, люди к секретной работе допущены, собственно в СМЕРШе иной и не бывает. Но старшина Шведова - кто? По штату санинструктор. Пока медицинской работы нет, остается на штабном подхвате: этого позвать, того найти, воды принести, еще один стул найти... Это правильно. И правильно, что капитан не все о Марине знает. Потому что некоторые личные подробности к делу не относятся и вообще санинструктор к себе снисхождения не допустит. Ладно, эти... "гости потомственные", по понятным причинам лишнее знают.

Капитан завязал тесемки папки аккуратным бантиком, глянул искоса - иногда он здорово походил на товарища Попутного, что жутко настораживало. Ядовитого полковника Марина терпеть не могла - такая гадина стопроцентная, вездесущая и хамоватая. И в Севастополе за это время трижды появлялся, и на московском аэродроме его знают: пилоты почтительно здороваются, водители за что-то благодарят, случайно встреченный комкор, интересуется о погоде "там" с таким выражением, словно это "там" вообще в Африке... Может, и действительно в Африке?

Имелись у Марины подозрение, что полковник никакой не "потомственный". То есть, может и оттуда, из будущего, прибыл, но сначала туда был переброшен. "На укрепление", или по обмену опытом, черт его поймет.

Попов уже не косился, смотрел на карту, потом на сосредоточенно прижимающего к голове наушники, радиста.

- А что, товарищ Шведова, с точки зрения младшего командного состава, оно как выглядит? Если неформально? На что наши, прибывшие издалека товарищи, рассчитывают? У нас ведь тут задача с той же потерянной иголкой. Только не в стоге сена, а в городе.

- Они везучие, - машинально сказала Марина. - Да и отступать им некуда. Как и нам.

- Думаешь? - капитан осмотрел карандаш, достал маленький перочинный ножичек, принялся затачивать грифель. - Значит, доверяешь командировочным товарищам целиком и полностью?

- Товарищ капитан, если проверяете, так я присягу Родине давала. И подписку. Если приказ будет, с любыми африканцами буду плечо к плечу воевать.

- Не горячись. Причем тут африканцы? Я для собственного уразумения спрашиваю. Ты с ними уже задание выполняла, опыт имеешь.

- А что задание? У них в головах слабость, а так... Вполне подготовленные.

- Положим, переводчики у них вроде наших штабных растяп. Интеллигенция...

- Второго я не знаю, а Земляков спортивный. Хоть и не особо атлетичный. В рукопашную ходил, я видела. Есть у них, конечно, и так... циркачи с самомнением.

Попов кивнул. Вроде бы и без всяких намеков, но Марине стало неприятно.

Радист заерзал, застрочил в блокноте. Капитан и старшина замерли... В тишине ухал не очень далекий бой, да похрапывали лежащие на диване бойцы: второй радист и водитель "виллиса" зря времени не теряли.

- Это из бригады. Передовыми группами прорвались и ведут бой у вокзала. В окружении. Немцы упорно контратакуют. Спрашивают, можем ли помочь. Положение сложное.

Попов спрятал листок шифровки, задумчиво подергал себя за ухо. Дело было ясным: здесь три "тридцатьчетверки" без толку стоят, а в разметавшейся по городу бригады сейчас каждый боец на счету. Понятно, у спецотряда своя задача, но здесь спокойно, да и с каких это пор СМЕРШ взялись танками охранять? Контрразведчики вполне способны и сами управиться.

Капитан крякнул:

- Рискнем. Здесь недалеко, если что, перебросить силы успеем. Давай, Шведова, командиров танков ко мне...

Через полчаса две "тридцатьчетверки" с отделением десантников ушли к вокзалу. В резерве спецотряда остался единственный танк и восемнадцать человек, включая группу управления, водителей и радистов. Впрочем, скоро должен вернуться бронетранспортер, увезший раненых. "Скаут" - машина надежная, связь с группами обеспечит...

Город Львов.

Угол улицы Махнацького и Хмельовского тупика.

Группа "Отель". Лейтенант Спирин.

17:30

Дома, по сравнению с московскими, казались провинциально скромными, но квартир и всяких мансард и получердаков в них хватало. Прочесывали только "по верхам", но от лестниц и тупичков уже в глазах рябило. Спирин поднимался по очередным ступенькам, держал наготове автомат и размышлял об сомнительном очаровании старины. Казалось бы, лифты известны с VI века, первые цивильные пассажирские в середине XIX заработали, а тут...

Мезина с юным аборигеном шли сзади - негромко беседовали. Спирин, конечно, понимал суть, но не без некоторого труда: не суржик, не галицко-буковинская мова, а коктейль какой-то самогонный...

Мальчишку звали Анджеем. Поляк, львовянин, отец был коммунистом, погиб еще до войны. На вид Анджею было лет пятнадцать, что он понимал в политических воззрениях отца, сказать трудно. Просто мышление у мальчишки такое: подпольное. Три года в "Народной гвардии"[1]. Может, и врет, - организация практически разгромлена весной, проверить трудно. А может, в ином врет: и отец не коммунист, и подполье несколько иной идейной направленности. Но оружие - германский штык и гранату-толкушку[2] имеет, немцев и бандер ненавидит истово: как о них, так через слово мат, и пани-офицер не стесняется. Кстати, с чего он взял, что "пани" - офицер? На масккостюме и бронежилете знаков различия не найдешь.

- Здесь проверяем? - Вадим обернулся к болтунам.

На площадке две квартиры, но лучше сразу с верхнего этажа начинать - третий более обещающий, хотя и отсюда часть лагеря может просматриваться...

...Вместо ответа Мезина вскинула винтовку, едва не задев стволом лейтенанта по лицу, одновременно оттолкнула мальчишку вниз. Спирин с опозданием услышал тихий скрип - открывалась одна из квартирных дверей. Вадим вскинул автомат - черт, чуть не выстрелил...