Юрий Валин - Львы города Лемберга

- Иностранец, похоже. Акцент странный и вообще весь из себя...

- С тросточкой? - догадался Женька.

- Ага. Но он уже слинял. Пакетик оставил...

С пакетиком разобрались позже. А тогда приехал Варшавин со своей психологической королевой и поздравили от лица "ФСПП и всей службы в самом широком смысле".

Опустели блюда и столы, мгновенно самочистился плац, уехали родичи. Шустро работавшие метлами на плацу комендачи последними пожелали новобрачным счастья и неспокойной ночи.

Женька волок пакеты и коробки с подарками.

- Что ты все заграбастал? - удивилась Иришка. - Давай, небось, не безрукая жена тебе досталась.

- Не, ты так иди, - взмолился новобрачный.

- Вот ты фетишист, - польщено улыбнулось дивное видение.

Воистину прекрасна была Ирина Кирилловна в фате, форменном комбинезоне и на высоких каблуках.

С подарками потом, урывками между службой, разбирались. Много было надарено хорошего, не столько ценного, сколько полезного и памятного. Но тот отдельный пакетик, конечно, потряс молодых. В смысле, конечно, не сам совершенно обычный из дьюти фри пакет, а содержимое.

Собственно, открытка и духи там лежали. Флакон грубоватого, неровного дутого стекла в кожаном футляре. На коже вытиснен силуэт замковых башен - видимо, фирменный знак. На другой стороне футляра пейзаж: озеро, берег, густым лесом заросший. Выжжено было тщательно, пусть и не слишком изящно, но любовь к тем озерным берегам художник сполна в свою работу вложил. Ну и грусти в том пейзаже тоже хватало.

Непосредственно о духах можно сказать много, но лучше не говорить. Очень уж неблагопристойно получится. Ирина Кирилловна считала что это не аромат, а "афродизиак с вкрадчивым напалмом", Евгений полагал, что секрет в букете, чрезвычайно удачно подобранном и безупречно подходящий рыжеволосому объекту. В общем, не нужно об этом болтать. Лучше о главном подарке...

Открытка оказалась полна загадок. Лицевая сторона, расписанная вручную, иной раз вводила в замешательства слегка суеверного товарища переводчика. Вроде бы всего лишь орнамент, пусть сложный и профессионально выполненный. Но аллюзии и ассоциации он каждый раз иные вызывает. Ломкие линии, неяркие цвета, и что-то вроде магии. Иришка могла заворожено разглядывать и восторгаться, а мнительному супругу больше нравилось внутреннее содержимое поздравительного послания.

Да, многие на внутреннем развороте отметились. Центральную часть занимало старательно накарябанное детское поздравление: похоже, выписывали строчки всем детсадом и с разным уровнем боевой-орфографической подготовки. Еще всяческими дамскими почерками по-английски поздравляли, а неизвестная землячка Дарья желала счастья и передавала привет Якиманке на чистом русском языке. Мужчина с четким мелким почерком и инициалами КВ поздравлял на странноватом диалекте опять же английского и намекал что "люди нужны, есть работа увлекательная". Очень разными языками поздравляли и разными чернилами. Даже по-немецки передавали наилучшие пожелания от таинственной Mannschaft . Была строчка красивой вязью от старшины Торчка. А в верхнем углу стояла красная карандашная резолюция п-ка Попутного с требованием немедленно активизировать работу по ускорению планового роста численности младенческого народонаселения. Сбоку, по вертикали передавала поклон некая Мариэтта Тимуровна с семейством.

- Слушай, Джогнут, откуда у тебя этакие широкие знакомства среди иномирового женского общества? - интересовалась Иришка.

- Да я почти ни о ком и не слышал. Вот эту Тимуровну точно бы запомнил.

- Вот что у тебя за начальница была? Нет бы, придти как все люди, на свадьбе погулять. Ты ведь приглашал?

- Естественно. Ну, у нас служба, у нее служба. Но намекает ведь...

Екатерина действительно намекала - внизу ее знакомым почерком было приписано: "В краткий отпуск собираемся. Лично поздравим. Если получится".

- Что за времена? - вздыхала Иришка. - В нормальный отпуск люди не могут съездить.

- Не намекай. Не до экзотики. Мы "на юга" съездили, уже хорошо.

В Крым действительно слетали. Оттуда опергруппа ходила в Румынию, а тов. Уварова нервничала и обеспечивала координацию филиала с "Фрунзенской". На отдых это мало походило, хотя в Севастополе успели пару часов погулять, знакомые места посмотреть-показать.

Переформируют скоро "Колонну 3945". Новый профиль работы, новые задачи. Неизвестно, актуален ли будет боевой опыт групп Отдела... Хотя что глупости говорить? Когда это боевой опыт был неактуален?

На ФВМК у Отдела своя аллейка имелась. Первыми легли под гранит украинец капитан Марчук и русский лейтенант Спирин, потом пополнялась шеренга бойцов. Под Ригой тяжко пришлось, да и в Дыре много людей потеряли...

Сжимала миры своим напряжением бесжалостная пружина Психи. И что дальше с людьми живыми и мертвыми будет, на то ни гарантий, ни обещаний никто дать не может. Работать будем, отбиваться и наступать.

...Длинный физкульт-маршрут близился к концу, Женька поднажал и взлетел по ступенькам к Зеленому театру. Ага, вот и девушки подтягиваются. Все по графику...

Физические нагрузки Марине строго дозировались - шагала свой оздоровительный километраж точно по секундомеру, пульс сама замеряла, не доверяя продвинутым устройствам. В общем, взялась за ум старшина, подтянула гайки самодисциплины. А всего-то правильно наорать на нее нужно было. Правда, орал сам Варшавин, а для того чтобы вывести из себя Сан Саныча очень нужно было постараться. У Марихи получилось.

Тяжко Шведова в себя приходила. Ранения - это само собой, но адаптировать к новой жизни человека с Того фронта оказалось для специалистов задачей непосильной. Психологов Марина принципиально не понимала, те тоже со старшиной буксовали. С врачами общение сложилось относительно нормально, с Иркой упрямая "прабабка" перепиралась безостановочно, но по-свойски. Собственно, товарищ Уварова и была первой, кого Марина, выйдя из комы после операции, увидела из не-медиков. Земляков еще гулял во Львове, подруга о нем, да о служебных делах и спрашивала - раненая старшина моргала "да" и "нет". В общем, свои люди, свои проблемы. Потом была вторая операция, сразу третья...

С болью Шведова и раньше общалась тесно, болью старшину не напугаешь, но когда узнала что ни на фронт, ни вообще в Те правильные времена ей уж не вернуться, такой кризис бахнул - мама не горюй. Вообще человеку, узнавшему, что у него восемь квадратных сантиметров черепной коробки теперь из металла, пусть и очень хорошего, нелегко эту весть пережить. Теоретически могли череп и пластиком починить, но хуже он подходил по медецинским показаниям. Так уж вышло. Вообще-то, Марину не латка на голова убивала, а то, что Прыгнуть назад она никогда не сможет...