Андрей Зверинцев - Сын Грома

— И рав, выслушав тогда твой сон, сказал, что ты будешь пророком?

Иоанн смутился. Зачем Андрей Ионин передал Учителю слова рава о том, что Иоанн будет пророком? Хорошо еще, что Незнакомец не рассмеялся, услышав такую странную весть. Да и сейчас Он говорил без улыбки и не назвал его, как Симон, сумасшедшим за такие мысли. И это поразило Иоанна. Как бы прося прощения за свою дерзость, он пояснил:

— Я думаю, рав сказал так, удивившись тому, как я истолковал пророчества Исайи о Мессии.

— Ты так хорошо знаешь Писание?

— Я стремлюсь его понять, но многое мне недоступно… Когда я рассказал о том сне отцу, он очень удивился. Он сказал: «Иоанн, разве ты фараон, чтобы видеть такие сны?» — и повел меня к раву.

— Сон напугал тебя?

— Да. Мне было страшно, — признался Иоанн.

— Явь будет еще страшнее, — сказал Учитель. — Я знаю твой сон, Иоанн. Сон был послан тебе для пробуждения. Ибо, как ты знаешь, пробуждение не бывает без сна.

— И я пробудился?

— А ты разве не чувствуешь? Иначе тебя не было бы в лодке со Мной.

— Значит, на том распятии был ты, Учитель?

— Это знает только Тот, Кто послал тебе этот сон.

— Женщина держала меня за руку, и Ты сказал Ей: « Жено! се сын Твой ». А мне сказал: « Се Матерь твоя!» Значит, я — Твой брат?

— Да, Иоанн. Ты Мой брат. И Петр, и Андрей, и твой брат Иаков — вы все мои братья, — сказал Учитель, с любопытством взирая на Иоанна и поражаясь, как тот все запомнил.

— И что, им тоже были такие сны? — спросил Иоанн.

— Такой сон был только тебе.

— Значит, из братьев я главный? — искренне обрадовался юноша.

Учитель вынул руку из воды и переменил позу. Теперь он сидел спиной к берегу, в сторону которого двигалась лодка. Иоанн, перестав грести, смотрел на него вполоборота и ждал, что Он скажет.

— Не знаешь, что говоришь, — мягко сказал Учитель. — Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих.

Иоанн вдумывался в слова Собеседника. Он понимал и не понимал Учителя. Потом сказал, возвращаясь к своему сну:

— Значит, весь тот ужас, который я видел во сне, мне предстоит пережить на самом деле?

— Да, Иоанн, ты должен быть готов к этому.

— А что будет с Тобой, Учитель?

— Сие знает лишь Пославший Меня. Но давай, брат мой, Иоанн, больше не будем говорить об этом, пока не настанет время.

— А когда оно настанет?

— Ты говоришь совсем как ребенок, Иоанн. Тебе надо знать лишь то, что время близко и что ты — брат Мой возлюбленный… Если у тебя руки устали, давай я сяду за весла.

— Нет, нет, Учитель. У меня теперь словно прибавилось силы. Я верю Тебе. И сохраню эту веру до самой смерти.

— Еще что-нибудь спросишь?

— А можно?

— Спрашивай.

— В том сне рядом с Тобой на кресте были распяты два разбойника. Один злословил Тебя, другой останавливал его. Я слышал, как он сказал Тебе: « Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» А Ты отвечал: « Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю». Разве может разбойник оказаться в раю?

— Может. Если раскается и верою, и праведной жизнью искупит грехи свои…

— И тот разбойник искупит вину верой?

— И верой, и делами праведными. Придет время, и он станет братом твоим возлюбленным…

— А сейчас он где?

— Сейчас он Мне и тебе враг лютый. Злобный гонитель нашей веры…

Какое-то время оба молчали. Иоанн обдумывал, как это может быть, чтобы лютый враг стал братом возлюбленным. Ведь мудрый Моисей учил: «Око за око, зуб за зуб».

— Скажи, Учитель, правильно ли я понял, что в Твоем учении главное — возлюбить ближнего, как самого себя, даже если он враг твой?

— Я говорил не так, — сказал Учитель. — Я говорил: « Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всей душою твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же, подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки». Да удержит сердце твое, Иоанн, слова Мои.

Потом они опять долго молчали. Слышно было, как с тихим всхлипом опускаются в воду весла и легкая озерная зыбь бьет о борт лодки.

Иоанн помнил предшествующие поездки с Учителем. Их, учеников, у Него уже было больше десяти. Иоанн был младшим из них. От этих общений с Учителем неокрепшая еще, юная душа Иоанна была полна неземной благодати; в голове юноши бродило множество разных мыслей. Одна мысль обгоняла другую, мысли сталкивались, исчезали, возникали вновь, смыслы менялись, Иоанн пытался удержать их, порой это удавалось, и он радовался, ликовал, вникая, кивал головой, соглашался, когда Учитель говорил собравшимся на берегу селянам: « Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отворачивайся ». Но Иоанн терялся и недоумевал, когда слышал из уст обожаемого Учителя: « А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас… » «Я не такой, — думал Иоанн. — Нет, не такой! Я бы не смог молиться за обижающих и проклинающих меня». И, когда однажды отец, вернувшись из Иерусалима, рассказал братьям, что священники и стражники Храма ищут Галилеянина, чтобы судить Его и убить, заявил отцу, что будет всю ночь молиться, чтобы Бог наслал на тех священников громы и молнии и не оставил от них даже праха, и призвал брата Иакова тоже молиться за это. Учитель, узнав о такой молитве, запретил братьям призывать на гонящих Его священников громы и молнии и сказал: «Простим, возлюбленные, этих заблудших, ибо не ведают, что творят ». Он при всех учениках возложил руки на головы братьям и произнес: «Будем теперь называть их Воанергес — Сыны Громовы …»

Так и стал Иоанн прозываться среди учеников Сыном Громовым или Сыном Грома.

Лодка шла, оставляя за кормой едва заметный качающийся темно-голубой след… Неожиданно Иоанн услышал в воде недалеко от лодки какое-то похрюкивание, причмокивание. Он вгляделся в водную рябь и поразился: это плескалась не рыба. Из воды торчали уши и розовый нос свиньи. Юноша не верил своим глазам. Где это видано, чтобы свиньи плавали там, где Господь поселил рыб морских? Да и свинья ли это? А если не свинья, то кто? Странное существо двигалось толчками и, казалось, чувствовало себя в своей стихии. Кто же это? Чудо морское или бес, ищущий, в кого бы вселиться?

Иоанн повернулся к Учителю и кивнул в сторону неведомого существа, пытавшегося опередить лодку.

— По-моему, это бес. Мы с Андреем пробовали выгнать одного старого беса из рощи: он там пытался запрыгнуть на козу; кидали в него камни, и ничего не вышло. Он свистел и смеялся над нами, а потом пустил в нас вонючую струю и обжег руку Андрею.