Александр Марков - Зачистить Чистилище

Мазуров не стал ждать, когда германец упадет, бросился вверх, но дверь закрылась буквально в метре от него. Он схватился за нее, стал дергать, давая выход накопившейся ярости. Взгляд сфокусировался на маленьком отверстии наподобие дверных глазков, но смотрел туда не глаз того, кто жил в этом форте, а дуло автомата. Каким-то чудом Мазуров успел отпрянуть и присесть. Пуля скользнула по верху каски, а он почувствовал себя сидящим в колоколе, по которому кто-то начал колотить. Этот звон оглушил его, в ушах осталось только журчание крови, но оно было каким-то странным, похожим на журчанье ручья.

— Что?

Штурмовики были уже рядом с Мазуровым, с беспокойством смотрели на него.

— Я в порядке, — услышал Мазуров свой приглушенный голос, но раздавался он откуда-то издалека, как у чревовещателя, — взрывайте эту чертову дверь.

За двадцать лет, что он стоял во главе империи, Николай совершил много ошибок. Война с Японией — одна из них, но войну на стороне Антанты он ошибкой не считал.

«Наши друзья те, кто нам сейчас выгоден», — он хорошо помнил эту пословицу британцев, все же еще в юности много общался с Георгом — нынешним британским королем. С первого взгляда, от Германии ему и стране ничего было не нужно, ни африканские колонии, ни что-то другое. Да если бы он захотел, то еще пятнадцать лет назад у России появились бы колонии в Африке, когда пондо умоляли его взять над ними опеку. Но Африка так далеко. Ее не удержать. Как бы не подавиться ею.

Германия могла помочь в противостоянии с извечным врагом — Британией. Николай Второй сейчас очень жалел, что не использовал шанс ослабить Британскую империю, который представился ему пятнадцать лет назад, когда она завязла в войне с бурами. Он попытался, но добился слишком малого.

Однако Германия поддерживала Австро-Венгрию, а вот к ней были счеты. Да и пока русские воевали на одной стороне с британцами, те не посмеют возмущаться, когда к России отойдут турецкие проливы. Впрочем, и у Германии можно отхватить приличный кусок земли.

Армии Самсонова и Ренненкампфа, потерянные в самом начале войны, были разменной картой. Благодаря тому, что они вошли в Восточную Пруссию и оттянули на себя германские войска, не дошедшие до Парижа всего 70 километров, французы смогли стабилизировать свой фронт, а британцы — перебросить на континент подкрепления. Иначе германцы взяли бы Париж и выбили Францию из войны, британцы же, эвакуировав свой экспедиционный корпус, отсиживались на острове, а России пришлось сражаться на континенте одной против всего союза Центральных государств. К тому же не исключено, что тогда к союзу присоединились бы колеблющаяся Италия и Румыния. Чтобы тянуть на себе в одиночестве всю лямку этой мировой войны, потребовались бы огромные затраты.

Потеряв две армии, Николай Второй смог изменить ход войны и не допустить более тяжелого положения для своей страны.

Но даже сейчас, будучи союзником по Антанте, Британия предоставляла прибежище так называемым политическим эмигрантам из России, которые другого слова, кроме как «отъявленные мерзавцы» или даже «изменники», не заслуживали, потому что они выступали за поражение своей Родины, то есть России, в этой войне, всячески проповедовали свои идеи и пытались провозить на территорию Российской империи подрывную литературу.

Во время войны на Дальнем Востоке на японские деньги они закупили в Швейцарии и Британии оружие, провезли его контрабандой и вооружили рабочих и студентов в Москве и Санкт-Петербурге, устроив массовые беспорядки на улицах этих городов. При подавлении беспорядков Николай Второй был вынужден действовать жестко. Жаль, что он еще тогда не уничтожил под корень революционные организации. Теперь они окрепли.

На какой-то миг он вспомнил свою поездку на Дальний Восток, когда японский самурай в Осаке чуть было не убил его и лишь чудо спасло его. Кто-то, кто наблюдал за ним с небес и хранил его, заставил цесаревича оглянуться в тот миг, когда самурай занес над его головой катан. Он промахнулся, лишь чуть задел Николая, а потом цесаревич вместе с князем Барятинским повалили японца, а подоспевшие полицейские связали его.

Он вспомнил бескрайние сибирские просторы: кубанских лейб-казаков в ярко-алых бешметах, сопровождавших его в дороге; резную ярко раскрашенную избушку посреди тайги возле водораздела Амура и Лены, где ему прислуживала дочка окружного начальника, разодетая в сарафан и кокошник; молокан, радовавшихся его приезду как дети; ламаистских монахов, видевших в нем божественное воплощение; бурят, орочонов и тунгусов, подаривших ему невиданные по красоте собольи шкурки. Как же давно это было! Четверть века назад. Он тогда понял, какая огромная, какая красивая и великая страна ему достается и какая ответственность на него ложится. Как же давно была эта сказка…

Мысли его вернулись в настоящее.

Агентурная сеть начальника разведки Игнатьева давно уже выяснила, где живут эти неблагонадежные лица. Именно живут, а не скрываются, потому что, даже узнав их адреса, британские спецслужбы палец о палец не ударили, чтобы арестовать их, а уж тем более они не собирались выдавать преступников России, приберегая эту пятую колонну для мирного времени. Они будут опасны. Не нужно этого допускать. Придется ликвидировать их на британской территории. Пока война все еще идет, британцы не станут возмущаться, замнут это дело, да и выглядеть все будет как убийство на бытовой почве или даже самоубийство. Агенты Игнатьева способны и не на такое.

САСШ намереваются в ближайший месяц вступить в войну на стороне Антанты, — доложил ему министр иностранных дел.

— Этого следовало ожидать, — сказал император в раздумье.

«Американцы, нажившиеся на военных поставках, поняли, что приходит время дележа пирога. Они боятся не успеть. Но такие союзники сейчас нам не нужны. Старый пиратский закон — „Чем нас меньше, тем больше на каждого достанется“. Делиться с американцами не стоит».

— Что можно сделать, чтобы они не вступали в войну так скоро?

Министр иностранных дел ловко скрыл удивление. Он-то думал, что принес добрую весть.

— Попробуем задействовать наших людей в сенате. Без его одобрения вступать в войну нельзя, а если затянуть обсуждения, то можно выиграть немного времени.

— Да. Да. Пусть поразмышляют на темы, что вступление в войну принесет жертвы и стоит ли воевать так далеко от родины за абсолютно непонятные идеи. Это ведь не прогулка, такая, как была у них на Кубу.

Министр кивнул.

— Такой ход может пройти. Последняя война, в которой участвовали американцы, была с Испанией, но та давным-давно подрастеряла свое могущество. Ее броненосный флот походил на сборище антикварных редкостей, место которым в музее, а не в морском сражении. Теперь он на дне и, может, среди каравелл прошлого, облепленных илом и кораллами, смотрится не так архаично, как на поверхности.