Дмитрий Шидловский - Самозванцы

– Ленина предупредил ты?

– Я обещал не вмешиваться, я и не вмешиваюсь.

– Тогда кто?

– Не догадываешься?

– Крапивин?! Какого черта ему надо? Он же был поборником самодержавия! Хотя в последнее время говорил о необходимости реформ. Ах черт! – Чигирев хлопнул себя ладонью по лбу. – Конечно, в монархии он разочаровался. Против демократии у него предубеждение еще с нашего мира. Остаются большевики. Решил построить социализм с человеческим лицом. Вот идиот!

– Ты давно его не видел?

– С сентября. После того как его перевели в Петроград. Он тогда приехал ко мне, и мы поругались. Я должен был еще тогда понять. Он командовал внешней охраной Александровского дворца и исчез сразу после революции. Значит, в Разливе он решил меня опередить. А может быть, еще и раньше начал охранять Ленина.

– Возможно. Что будешь теперь делать?

– Искать.

– Вряд ли на этом поле ты сможешь переиграть Крапивина.

– Пожалуй. Значит, надо искать другое решение.

– Ищи.

Чигирев удивленно посмотрел на Басова:

– А зачем ты пришел?

– Я уже говорил: повидаться с тобой.

– Зачем?

– Ты как‑никак уже скоро пять лет обитаешь в этом мире. Не надоело?

– Хочешь предложить мне уйти отсюда?

– Если ты сам захочешь. В конце концов, у меня нет монополии на наш аппарат.

– Но ты не даешь нам пользоваться им, чтобы получать информацию и проносить сюда оружие.

– Разумеется. Вы и так обладаете огромным преимуществом – знанием. Все остальное уже будет чрезмерным нарушением равновесия.

– Значит, ты все‑таки вмешиваешься.

– В вашу деятельность? Нет, конечно. Я просто не даю вам воспользоваться сверхъестественными способностями из милосердия к этому миру. Представляешь, что могло бы произойти, если бы вы с Крапивиным вооружились атомной артиллерией?

– Положим, в прошлый раз ты вмешивался более активно.

– И объяснял почему. Но здесь ситуация такая, что хуже сделать очень трудно. Впрочем, если ты хочешь покинуть этот мир, я тебе помогу.

– Чтобы опять бросить в другом?

– Это на твое усмотрение. Можешь остаться со мной. Можешь передвигаться по мирам без меня.

– Но делать ты мне ничего не дашь?

– Почему ты так решил?

– Но ты ведь все время не даешь нам действовать.

– Я не даю вам губить миры, в которые вы приходите. Если вы найдете для них лучшие сценарии, я только поддержу вас.

– Вот был выход, – махнул Чигирев в сторону оставленного собеседниками шалаша.

– Это был не выход. Настоящий выход не может быть связан с уничтожением. Он может быть связан только со спасением.

Чигирев удивленно посмотрел на Басова:

– Но если старое и отжившее мешает, его нужно уничтожить.

– Да. Но если это действительно отжившее, то оно умрет и без тебя. Другой вопрос, если ты уничтожаешь, спасая.

– Именно это я и делаю. Я спасаю молодую русскую демократию, которая может погибнуть через считанные месяцы.

– А разве это твой бой? В этом мире живут люди, у которых свой взгляд на мир, своя точка зрения. Они сражаются за то, чтобы жить по‑своему. Ты приходишь в этот мир извне и начинаешь определять, как им строить свою жизнь.

– У меня есть опыт будущего.

– У тебя очень ограниченный опыт. Процессы, в которые ты вмешиваешься, не завершены. И тем более ты не знаешь, к чему приведут изменения, которые ты вносишь.

– Ты говоришь, как Бог, которому открыта высшая истина.

– Я говорю как человек со стороны.

– Если ты посторонний человек, то зачем лезешь в чужие дела?

– А мне казалось, что в чужие дела лезешь ты.

Они вышли на берег Разлива и остановились у кромки воды.

– Так зачем ты пришел сюда? – спросил Чигирев после непродолжительной паузы.

– Предложить тебе выход.

– Покинуть этот мир?

– Да.

– А Крапивин за это время приведет к власти большевиков.

– Они и сами придут.

– Я хочу этому помешать.

– Попробуй. Впрочем, вряд ли это поможет тебе стать счастливее. А сейчас ты неудовлетворен и несчастен. Поэтому и вмешиваешься в чужую жизнь: ты сам не знаешь, как исправить свою.

– О чем ты?

– Счастье или несчастье – это состояния, которые напрямую не зависят ни от дохода на душу населения, ни от суммы на банковском счете. Счастье – это душевная гармония и удовлетворенность своим положением. Его может достичь и небогатый человек. Несчастье – это дисгармония и неудовлетворенность достигнутым. Это состояние, которое может испытать и миллиардер, живущий в самой богатой стране мира. Чтобы достичь гармонии и внутреннего покоя, совсем необязательно переворачивать жизнь целых стран и устраивать гражданские войны. Можно просто пересмотреть свои взгляды. А освободившееся время посвятить более интересным занятиям. Положим, мы с Алексеевым занялись изучением его аппарата. В итоге мы получили неограниченную свободу перемещаться по мирам. Сейчас в нашем распоряжении имеется порядка сорока каналов. Многие из открытых миров в корне отличаются от нашего. Вплоть до того, что не все они заселены людьми. Я уж не говорю о принципиально иных вариантах истории. При этом Алексеев утверждает, что мы не прошли еще даже одного процента диапазона аппарата. Чем не поле деятельности?

– А что это за миры? – встрепенулся Чигирев.

– Множество. Ты можешь пойти со мной и все увидеть.

– Но тогда я должен покинуть этот мир?

– Конечно.

– А если я решу вернуться?

– Я не могу гарантировать, что верну тебя сюда точно в это же время. Аппарат имеет очень большую погрешность. Вот почему я решил посетить всех вас, прежде чем вплотную заняться изучением открытых миров.

– Понятно. – Чигирев задумался. – Предложение очень заманчивое. Но все же я останусь. Может, ты и прав насчет покоя и гармонии. Может, оно и интересно изучить десятки альтернативных миров. Но ты знаешь, всю жизнь я изучал, узнавал, открывал. И ни разу ничего не изменил. Попробовал в прошлый раз – не вышло. Я хочу хоть однажды добиться реальных изменений. Сам, своими руками.

– Что же, попробуй, – безразлично пожал плечами Басов. – Опыт – тоже штука полезная. Хотя все твои идеи, они не для этой страны и не для этого времени.

– Ты не прав. В Петрограде…

– Вот именно, что только в Петрограде. Этот город всегда стоял особняком. Может, тебе и удастся чего‑то добиться в одном отдельно взятом городе. В конце концов, те люди этого мира тоже имеют право выбора. Ну, раз ты решил, то я, пожалуй, пойду.

– Подожди, у меня к тебе два вопроса. Ты знаешь, где Ваня?

– В Польше. Как и ты, пытается изменить ход истории.

– Как он? Здоров? С ним все в порядке?

– Вполне. Он перешел линию фронта во время великого отступления и сейчас состоит при Пилсудском в качестве личного телохранителя. Он произвел впечатление на будущего маршала меткой стрельбой и приемами рукопашного боя.