Михаил Ахманов - Странник по прозвищу Скиф

Когда Скиф закончил, лицо прелестной Ксарин выглядело бледноватым. Если он собирался ее напугать, то цели своей достиг. Однако представление на сем не заканчивалось.

— Б-р-р!.. — Ксения передернула плечами. — Ну и жуть! Зачем ты мне все это наболтал? Скиф налил вина.

— Ты сказала: может, для мыши страшнее кошки зверя нет, так? Есть, красавица, есть! И коли мышка станет суетиться да непокорствовать, то вмиг очутится там, куда Макар телят не гонял! Ни платить ничего не надо, ни контрактов заключать — такие услуги фирма предоставляет бесплатно. Заснешь в своей постели, а проснешься в какой-нибудь дыре, где ветер свищет да бродят кошки во-от с такими пастями! — Он развел руки на полметра. — Тут не до премий, детка, не до того, чтоб капризничать да права качать! Поняла теперь, куда я влип?

— Влип?

— Само собой… Нанялся, ничего не зная, а когда узнал, отбоя уже не дашь… Поздно! Не деньгами держат — страхом!

Ксения зябко поежилась, словно бы в теплом и уютном пузыре вдруг повеяло ветром с ледяных вершин. Халатик ее завернулся, обнажив коленки и соблазнительную округлость бедра. Судорожным движением она расправила ткань, потом протянула Скифу пустой бокал.

— Налей… налей-ка, мне надо выпить… Другие, — рыжая сделала ударение на этом слове, явно разумея Сингапура и Сентября, — другие мне о таком не рассказывали.

— А я вот рассказал1 Все клиенты, знаешь ли, хотят доискаться правды… что за сны такие, как в них попадают и как выбираются… Ну, вот ты и доискалась… мышка!

Щеки Ксении побледнели, хотя чудилось, что белей уж некуда.

— Ты хочешь сказать… — начала она.

— Да-да! Инструктор ли, клиент — без разницы; все, кто на фирму пришел, одной ниточкой повязаны! И если рыпнешься, побежишь к кому — жаловаться там либо доносить, — уснешь и не проснешься! И такой сон подберут, что хуже смерти… Поняла?

Представляясь опьяневшим, Скиф свесил голову и весьма натурально всхлипнул. Вся лапша была развешана, баки забиты под самую завязку, и теперь оставалось только ждать, как отреагирует рыжая. И не слишком принюхиваться к сладким запахам, исходившим от нее.

К чести прелестной Ксарин, оправилась она весьма быстро. Выпила бьортери, налила себе и Скифу, потом, пригладив рыжие локоны, без особой дрожи в голосе поинтересовалась:

— А ведь ты боишься, сейф? Скажи: боишься?

— Боюсь. — Голова Скифа совсем поникла, нос уткнулся в краешек бокала. Словно нехотя он прошептал: — Колдовство… колдовство, понимаешь? Злые чары и красный кровавый зрак… на тебе, на мне… Кто ж не испугается? И кто от такого может защитить?

Ксения пристально поглядела на него — странно поглядела, не с этим своим сексуальным призывом и не с издевкой, а так, как смотрит агент на осведомителя, готового выложить, где штаб красных. Или синих в полосочку, смотря по ситуации. «Вот дьявол, — подумал Скиф, — вроде и бьортери ее не берет! Или берет? Ну, поглядим, посмотрим, послушаем… Может, скажет чего интересное…»

Она сказала. Покрутила бокал дрожащей рукой и молвила, будто невзначай:

— Есть люди…

— Люди? — Скиф приподнял голову и навострил уши. — Какие люди?

— Те, что могут выручить… тебя! А сама я не боюсь… я уже давно с ними… И меня защитят! От чего угодно защитят!

— Я ж сказал: кто от такого защитит? Другой колдун?

— Ну, считай, так… колдун… всем колдунам колдун… посильней твоего Павла Ниловича с красноглазым ублюдком… — Она вдруг как-то осела в кресле и начала медленно цедить слова, шевеля непослушными губами. Скиф догадался, что бьортери наконец-то начал действовать, причем весьма стремительно.

— Помогут тебе… — бормотала рыжая, безвольно свесив руки, — помогут, сейфик ты мой денежный, помогут… Только ты должен рассказать… все рассказать…

— А что, я мало уже рассказал? — спросил Скиф.

— Мало… — Губы Ксении дрогнули раз-другой, потом она прошептала: — Как… как… посылают… в сны?.. Ка-ак?..

Голова ее стукнулась о стол. Скиф живо поднялся, ощущая непривычную тяжесть в ногах, и несколько раз присел. Ай да Чак, дружище! Не подвел со своим зельем! Коварная штучка! Вроде бы сидишь до последнего, а потом… Он поглядел на мирно спящую рыжую гадюку, припоминая опрокинутый Чакарой бокал. Весьма наглядная демонстрация!

Сам Скиф чувствовал себя вполне прилично. Да и то сказать, весил он чуть не в два раза больше прелестной Ксарин, а выпил втрое меньше. Однако соревноваться в стрельбе по тарелочкам он бы сейчас не рискнул.

Взяв женщину на руки, он перенес ее на нижний балкон, опустил на неразобранную постель. Затем постоял недолго, хмыкнул — точь-в-точь как Сарагоса — и поднялся наверх, к выходу из пузыря. Против ожиданий, день сегодня выдался счастливым, и, как советовал дружище Чак, стоило поблагодарить Твалу — и за выигрыш, и за информацию, что удалось выжать из рыжей. Вот только чего в ней ценного, в этой информации? Ну, шефу видней, решил Скиф, на то он и полковник!

Он притворил за собой дверь, запечатал ее Стражем и направился по галерее, повторяя про себя: «Есть люди… есть колдун… всем колдунам колдун… посильней твоего Павла Ниловича…»

«Взглянуть бы на этого колдуна», — мелькнуло у него в голове.

День был указан точно, а вот час оставался неопределенным — поутру. Это могло означать и семь, и девять, и одиннадцать, и куратор, положившись на здравый смысл и интуицию, выбрал средний срок. Девять утра — хорошее время: светло, как днем, но солнце еще не слепит глаза, не мешает приглядеться, а то и пальнуть в случае чего.

Отправились всемером на двух машинах. В первой — Серж Сингапур с Самумом и Селенитом, во второй — сам куратор с Дорджи Чучуевым и Сентябрем. С ними был и дядя Коля — Андреич, мастер на все руки, которому ни в переговорах, ни в схватках участвовать не полагалось, разве что дать консультацию насчет какой-нибудь хитрой механики. Ввиду раннего часа дядя Коля приложиться к горячительному не успел и потому казался мрачным — скреб корявой клешней щетину на подбородке, гулко прокашливался да время от времени поминал бляху-муху.

Оставались еще Стилет да Снайпер, умелец-каратист и бывший майор-десантник из ВДВ. Первый был оставлен на фирме за сторожа — вместе с тремя дюжими «эвакуаторами», присланными Винтером; второй с позавчерашнего вечера собирал грибы вдоль Приозерского шоссе и разведывал обстановку. Кроме корзинки с харчами, имелись у него с собой рация и винтовка с оптическим прицелом, так что при нужде Снайпер мог бы уложить комара за полкилометра.

Хорошая команда, размышлял куратор, устроившись на мягком сиденье слидера. Да, хорошая… Отборная, можно сказать. Удивительное дело — город велик, а настоящих бойцов найти не просто… Потому как настоящий боец — он с детства боец… Редкая птица! Ум, сила, ловкость, реакция, хитрость — все должно быть врожденным, как дар к математике или к писанию опер да симфоний… А еще — упорство и вера в себя. Тренировка, конечно, великое дело, но она лишь позволяет раскрыться таланту, но не заменяет его. Что Бог человеку дал, с тем человек и живет… Один — при сохе, другой — у компьютера, а третий — с винтовкой в руках…