Сергей Шкенев - Заградотряд Его Величества. "Развалинами Лондона удовлетворен!"

- Выйдет, обязательно выйдет, - Федяков тоже перешёл на официальный тон. - И вы, батюшка, ещё увидите мой триумф. И не просто мой - триумф всего прогрессивного человечества. Кредитами, опять же, государь обещал поспособствовать.

- Большой процент?

- Осьмнадцать.

- Недурственно. Особенно если учесть, что дешевле двадцати пяти без залога и не даст никто, то...

Юрий Сергеевич с трудом сдержал торжествующую улыбку и добил батюшку окончательно:

- Осьмнадцать процентов за все десять лет пользования!

- Погоди, - отец Михаил сразу оставил выканье. - Это получается...

- Тысячу возьмёшь, тысячу сто восемьдесят отдавать нужно.

- Мало.

- Как это?

- Тысячи, говорю, мало. А тридцать дадут?

- Ежели шестьдесят попросим... Так ты согласен?

Забулькала разливаемая по стаканам наливка, и священник решительно произнёс:

- Отсеемся, и сразу в Петербург поедем. К Кутузову. И хорошо бы до сенокоса успеть обернуться.

- Неплохо бы, - кивнул Федяков, и потянулся за осетриной. - До чего же ты, отче, красноречивый.

Через две недели удобная пролётка, запряжённая парой сытых меринов, везла путешественников в сторону Нижнего Новгорода. Там отцу Михаилу непременно нужно было зайти в епархиальное управление, дабы доложиться о временном отсутствии и оставлении прихода на дьякона, и завезти добровольные пожертвования в Суворовское училище, с обязательной записью сего деяния в "Книгу благодетелей и попечителей". Оно лишним не будет - внуки вот подрастут, и не найдётся у них препонов при поступлении. В будущее следует смотреть с уверенностью и надеждой, а ещё лучше - строить его заранее.

У Юрия Сергеевича в губернском городе никаких дел не намечалось, и он намеревался провести время в ожидании попутчика за великолепной ботвиньей с расстегайчиками, что подают в трактире на углу Рождественской и Ильинской улиц. Её много где хорошо готовили, но именно там после сытного обеда можно пройти в отдельный кабинет, где за зелёным сукном всегда найдётся достойная компания. Да, предосудительное и запрещённое занятие, но кто же без греха...

- Опять о картах размечтался? - батюшка ткнул в бок задремавшего под приятные мысли помещика.

- Даже и не думал! - возмутился тот.

- Надеюсь, - отец Михаил вздохнул. - Надеюсь, что игра не закончится как в прошлый раз?

- Я же на карты зарок дал! На всю жизнь! Вроде бы... - последние слова Федяков произнёс как-то неуверенно. - До Рождества, во всяком случае.

Ему самому было неприятно вспоминать прошлогоднюю историю на Макарьевской ярмарке, когда его, удачно сорвавшего крупный банк, пытались ограбить прямо в номере гостиницы. Стыдно признаться - из трёх выстрелов только двумя попал варнакам в головы, как и целился, а последним позорно промазал и влепил пулю нападавшему в живот. Потом добил, конечно, но до чего же неудобно получилось. Так что к Макарию больше ни ногой.

Фёдор Саввич, исполнявший сегодня обязанности кучера, попридержал коней, если мерина можно назвать конём. Впереди спуск к деревне Ржавка. Получившей название от одноимённой речки, и если не сбавить скорость, то рискуешь влететь в непролазную топь, появляющуюся каждый раз в новом месте. Вот загадка природы и раздолье для пытливого ума естествоиспытателей - там, где вчера проехал по сухому, завтра может оказаться грязища, а послезавтра она переместится, оставив после себя твёрдую поверхность. И три моста за последние пять лет утонуло - сам настил поверху, а опоры уходят. А вы говорите - сказки... вот они, наяву.

Местным жителям на болото плевать, потому как основной источник дохода является к ним с другой стороны. Заливные луга. Что тянутся вдоль берегов Волги на много вёрст, исправно поставляют сено, укашиваемое как себе, так и на продажу, бесчисленные озёра снабжают карасём да жирной щукой, и самое главное - богатые охотники. Дичи пернатой здесь несчитано, вот и приезжают бездельники на всё лето, да ещё весну с осень изрядно прихватывают. За постой платят, за свежее молоко, землянику со сливками тоже уважают. Твёрдый заработок почитай у всей деревни.

Сегодня грязи нет. Видимо не позарилась она на всего лишь пароконную пролётку, и решила подождать более богатой добычи. Только мальчишки, коим до всего есть дело, встрепенулись было, увидев свернувших в улицу путешественников, но быстро потеряли интерес, разглядев рясу отца Михаила. Свои прихожане, как-никак, ведь в Ржавке не только церкви, но и скромной часовенки нет. Жадный народец, совсем негодящий.

Проезжая часть деревни короткая и закончилась быстро, и далее дорога пошла через луга. Тоже недолго и недалеко. Тут вообще на узкой полосе между Волгой и её высоким берегом селения сливаются, и одно переходит в другое. Расти им, кроме как в длину, некуда, и иногда не сразу догадаешься, что выехал из того же Никульского и заехал в Кузьминки. Граница - проулок в полтора аршина шириной. Или сколько там по-новому в метрах будет?

Подновская слобода заметна сразу. Дома выше и просторнее, окна застеклены даже в самых неказистых, народ одет богаче и добротнее, а рожи жителей светятся сытостью и самодовольством. Оно и понятно - крепостных здесь отродясь не водилось, да ещё с некоторых пор собственный граф имеется. Граф Кулибин, да... И князь с княгиней, приходящиеся самому Рюрику чуть ли не родными правнуками. Государь император тут бывал - матушка его. Екатерина Вторая только на берегу, издали смотрела, а этот не погнушался.

Вот, кстати, дом Александра Фёдоровича. Не пустует, как можно ожидать, и не продан под дачу - сии места с недавних пор стали модным местом отдыха - но занят школой. Пристроены ещё помещения, несколько башенок для наблюдения за ночными светилами, и всё сооружение стало походить на замок.

В Подновье не задержались - пуль лежал дальше, и до Нижнего Новгорода оставалось всего два часа неспешной езды.

Губернская столица в очередной раз сумела удивить - начатое в прошлом году восстановление башни и части стены, упавших от оползня в незапамятные времена, близилось к завершению. Больше ста лет кремль встречал приезжающих щербатой ухмылкой забулдыги, растерявшего зубы по кабакам, и лишь новый губернатор исправил положение. Вынужденный уехать из Москвы в провинцию из-за разногласий с канцлером графом Ростопчиным, Валериан Павлинович фон Шанце нисколько не прогадал. Удобное расположение и явное благоволение городу со стороны министра недр и горнодобывающей промышленности дали толчок к столь бурному развитию Нижнего Новгорода, что даже жители Петербурга завидовали удобству проживающих в нём.

Владельцы заводов, как грибы после дождя выросших в Канавинской слободе и Сормове, провели между собой сбор на благоустройство улиц, и теперь даже мастеровые окраины могли похвастаться твёрдым покрытием, если не дорогим асфальтом, то уж точно из гравия. Его привозили баржами весьма задёшево откуда-то из-под Касимова. Не сказать, что сбор денег прошёл совсем добровольно, но промышленники вдохновлялись перспективой переноса ярмарки от Макарьевского монастыря на Стрелку и прилегающий к ней Мещерский пустырь, так что шли на жертвы. А почему бы и нет-то?