Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 1)

Теперь позиция. Позиция у него была более чем хорошей – насколько хорошей, насколько вообще может быть хороша позиция в этих горах. Дорога, по которой может проехать только одна машина, шла по склону горы, и до вершины горы было не меньше ста метров. Эти сто с лишним метров противнику пришлось бы преодолевать под огнем, укрытий на горном склоне было очень и очень немного. Камни, валуны – были, но до них ведь надо добежать. А вот около дороги камней не было вообще – их все сбросили в пропасть, находящуюся по левую руку, если смотреть с позиции старшего урядника. Опасались селя, обвала или чего-то в этом роде.

Дорога просматривалась вперед с его позиции не менее чем на два километра. Это плюс и плюс большой. Если устроить здесь засаду – то можно быть твердо уверенным что противник втянется в нее всеми своими силами и не сможет незаметно сманеврировать на склоне – например, отступить назад и обойти позицию Волкова верхом или низом. Он подпустит их на минимальное расстояние, метров триста-четыреста и, используя попеременно автомат и снайперскую винтовку, попробует уничтожить. Всех до единого.

Никто не уйдет…

Первым делом нужно было распорядиться гранатами – их у него было шесть. Одну он оставил для себя – казаки всегда так делали, понимали что в плену у местных ловить нечего. Еще две он осторожно прикопал перед тем местом, которое он выбрал в качестве одной из позиций для ведения огня – одна нависает над самой дорогой, другая – много выше, у самого гребня. Между ними – до пятидесяти метров, которые в случае чего пойти будет трудно – но возможно. Остальные гранаты он рассовал по карманам снаряжения.

Так… Теперь вот что…

Снайперскую винтовку он подумал… и оставил на верхней позиции. Слишком тяжелая, нет режима автоматического огня… здесь она ему мало поможет. Он сделает так – встретит противника шквальным автоматным огнем с ближней позиции, достанет кого возможно – и переместится на дальнюю. Она не только выше – но и на сто с лишним метров дальше по склону, отступая, он будет разрывать дистанцию или по крайней мере сохранять ее такой, какая она есть. Если все пройдет нормально – снайперская винтовка может и не понадобиться, в конце концов, автомат АС-45 – страшная сила.

Еще две дымовые шашки – их всегда надо держать при себе. Полезная штука при маневре – хотя пуля, она, конечно, дура…

Теперь окоп. Окапыванию надо посвящать все время, какое у тебя есть, очень часто окоп отделяет жизнь от смерти. Старший урядник ломал службу чуть западнее, застал еще бои с повстанцами-махдистами и знал что это такое. Окоп – нужен.

С этой мыслью, урядник проверил еще раз автомат, поставил его на автоматический огонь и положил рядом собой. Расчехлив малую саперную лопатку, чьи грани были заточены до бритвенной остроты, урядник принялся ковырять неподатливую землю, подбадривая себя матом…

Муртазаки появились даже быстрее, чем он думал – так быстро, что он едва успел рухнуть в наполовину выкопанный окоп, прямо на лопатку. Лопатку девать было некуда, пришлось бросить вниз, под себя. Окоп недокопанный, но укрыться можно, да и валун еще – в общем умостился. Погладил теплое, деревянное цевье автомата – хороша машина, недаром полторы сотни целковых за нее отдал. Бьет почти как пулемет, а весит вдвое меньше. Недаром деньги потратил, ох недаром…

Машины!

По тропе ехали машины. Две как минимум, они натужно завывали моторами, преодолевая нелегкую горную дорогу, и с каждой секундой прерывистый вой двигателей становился чуть громче. Сам Волков никогда бы не рискнул ехать на автомобиле по этой дороге – горные дороги коварны, никогда не знаешь что под тобой – каменная твердыня или готовый сорваться вниз каменный поток. Пусть здесь нет ни зимы ни лета, пусть здесь никогда не было снега – но перепады температуры – до сорока градусов за день. День за днем, год за годом точит время неприступные каменные твердыни. Вот – казалось бы валун без единой трещины. А пройдет лет пятьдесят – что пятьдесят лет по меркам здешних гор – и идут по бурой каменной тверди едва заметные трещинки, и начинают откалываться кусочки – маленькие, пока совсем незаметные. Но откалываются. А пройдет еще двести лет – и нет уже валуна, а на его месте – всего лишь россыпь камней.

И поэтому, опасны местные дороги, того и гляди – дрогнет под колесом дорожная насыпь, накренится машина, миг, другой – и ощерившаяся зубами скал вечно голодная пасть пропасти ждет тебя. Поэтому в таких местах как это ездили с открытыми дверцами, чтобы успеть выпрыгнуть…

А эти, похоже, непуганые…

Мало того, что дверцы закрыты, так еще и едут, не соблюдая дистанцию. Метров десять – здесь это не дистанция, он бы держал тридцать как минимум…

Бинокля не было, а если бы и был – он не рискнул бы им воспользоваться – сам сколько снял таких вот "любопытных" из своего карабина. Дистанции пока хватало – дорога тут шла хитро, показывалась ниже и дальше, на расстояние верста с лишком, потом уходила за гору – и потом выныривала снова. Времени на то, чтобы оценить опасность было немного – но оно было. И эти два ФИАТа уряднику совсем не понравились.

У местных таких машин не было. Королевская Гвардия, ни на что не годившаяся, кроме как на охрану дворцов и то если на них не нападают – ездила на германских Бюссингах и Опелях, сами казаки передвигались на АМО и ЯГах. А тут были ФИАТы – мало того, еще и не капотные, с кабиной над двигателем, каковые были в ходу только у гражданских. При подрывах на минах и фугасах такая машина очень опасна, ни один военный, прослуживший хотя бы пару месяцев на Востоке и знавший, что может сделать с человеческим телом заложенная на дороге мина, такую машину не купит.

И что же делают гражданские машины, на этой горной дороге, с бойцами Королевской гвардии в кузове – судя по форме, да еще и с пулеметом, небрежно так выставленным на крышу головной машины? А?

Вопрос…

Машины прошли перевал, нырнули влево, укрываясь за горой. Несколько минут – и они будут здесь. Надо решать, что делать.

Отношения казаков с местными королевскими частями были из рук вон плохими. Все дело было в том, что королевские части фактически правительству в Сане не подчинялись. Каждый командир полка на той земле, где квартировало его воинство был царь и Бог, часто воинство набиралось из одного племени и представляло собой расхристанную вооруженную банду, действующую от имени законной власти. С этой бандой надо было делиться, иначе могли быть проблемы. Король понимал это – собственно говоря, он несильно потерял, подписав вассальный договор с Российской империей, власти у него над большинством племен никогда и не было, и Йемен был единым государством лишь формально. У короля хватало ума понять, что армия ему фактически не подчиняется, поэтому он отдавал такие приказы, которые ничего не стоит выполнить, а местные воинства их, не особо утруждая себя, выполняли.