Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 1)

Сейчас флайт-коммандер, у которого тоже был приемник, правил прямо на радиомаяк. Считалось, что перед ударом по противнику разведывательные группы выставят маяки в ключевых точках маршрута, после чего экипажам нужно будет просто следовать по ним, как по натянутой в горах веревке.

– Уинни, что там у нас? – спросил флайт-коммандер, придерживая коленями штурвал.

– Все в порядке, сэр! Курс точен, расчетная точка через десять минут!

Один из прикомандированных специалистов – их на всякий случай было двое, и им пришлось сидеть на полу потому как места для них в кабине Британии предусмотрено не было – молча кивнул и полез в люк, ведущий в бомбовый отсек. Бомбовый отсек сам по себе был просторен – но для того, чтобы пролезть в него нужно было проползти на четвереньках по тоннелю, и все это в теплой одежде. Он долго тренировался и преодолел этот маршрут без проблем, ни за что не зацепившись и не порвав одежду. В бомбовом отсеке Британии можно было стоять в полный рост, в нем было даже комфортно, если не думать, что пол под ногами – это створки, которые могут в любой момент открыться. Люк был просторным и вмещал три десятка тысячефунтовых бомб, совершенно свободно он вмещал и "Хеллбой" – бомбу весом в двенадцать тысяч фунтов, предназначенную для поражения сильнозаглубленных объектов и уничтожение мостов, а также только разрабатываемую бомбу в двадцать четыре тысячи фунтов весом. Сейчас в нем одиноко лежала странного вида, толстая и неуклюжая бомба с короткими хвостовыми управляющими плоскостями.

Бомба, несмотря на холодину в отсеке была теплой…

Стараясь не смотреть на бомбу, специалист провел последние контрольные мероприятия, потом открыл небольшой лючок и специальным ключом проделал нужные манипуляции, поставив бомбу на боевой взвод. Это было первое натурное испытание настоящей бомбы, до этого в Темплтон-парке, центре разработки британского ядерного оружия, они несколько раз вызывали цепную реакцию, кое-кто даже схватил немалую дозу, потому что работы были в самом начале, и какие меры предосторожности необходимо предпринимать – никто не знал. Они – ученые из Темплтон-парка – знали, что экспериментами с радиоактивными веществами и с их самопроизвольным делением ведутся и в России и в Германии и в Североамериканских соединенных штатах и в Японии. Были подозрения, что в некоторых озерах на крайнем севере России существует природная тяжелая вода – один из основных компонентов, необходимых для получения работоспособного ядерного оружия. Знали они и о том, что чем ближе они к цели – тем искуснее подогревается в СМИ истерия насчет "противоестественного союза" и "извечных врагов Британии" – недаром Уинстон Черчилль, лидер партии войны вдруг стал председателем правительства. Но их страна всегда была права, потому что это была их страна и ничья другая. Они создали зло – и сегодня ему предстояло народиться, прийти в этот мир.

Техник прополз по люку обратно в пилотскую кабину, где было ничуть не теплее. Объяться мороза стягивали кожу.

– Окей, сэр! – доложил он

– Две минуты!

– Внимание экипажа, я командир! Объявляю контроль функционирования. Второй пилот.

– Окей!

– Штурман!

– Окей!

– Бомбардир!

– Готов, сэр!

– Атом!

Люди в кабине экипажа надели защитные очки, второй пилот включил специальный режим освещения, чтобы через эти проклятые очки можно было хоть что-то видеть.

– Обратный отсчет – закричал бомбардир – пять-четыре-три-два-один-зеро!

Самолет дрогнул, его подбросило вверх, но чуть заметно, не так как ты сбрасываешь Хеллбоя – тогда чуть штурвал из рук не рвется.

– Есть сброс!

– Подтверждаю, есть сброс! – крикнул кормовой стрелок и закрыл люк.

Уродливая бомба, стабилизировавшаяся в полете за счет небольшого парашютика, канула в серый кисель туч, пропала из виду.

– Тридцать секунд!

Когда истекли эти самые тридцать секунд – сначала вроде бы ничего и не произошло – а потом вдруг полыхнуло, полыхнуло где-то на земле нереальным, неземным светом, таким сильным, что просветило даже плотную облачность. Самолет продолжал лететь…

– Сэр, приборы барахлят… – доложил второй пилот

– Переходи на дублирующие. Запиши в журнал, с этим что-то надо делать.

– Есть, сэр.

На самолетах пилоты устанавливали сами что-то типа зеркал, чтобы самим, не полагаясь на хвостовых стрелков, которые могут быть и убиты, видеть что творился в задней полусфере самолета. Флайт-капитан подвинул зеркало, чтобы направить его туда, куда он хотел, и увидел, что облачность словно вспухла гигантским темным нарывом, а там где они сбросили бомбу облака и вовсе облаков не было они как будто выгорели и образовался огромный, круглый, геометрически правильный разрыв в облаках…

– Вспышка!

Там, где ждали своей участи машины, свиньи и специально построенный городок – полыхнуло, вспышка была такой, что глазам было больно даже в защитных очках. Это не был источник света, это было именно внезапно возникшее очень сильное свечение. Настолько сильное, что в это не верилось…

Потом на месте вспышки начало вспухать темное облако – прямо на земле.

– Пресвятой Господь… – сказал кто-то

Облако вспухало, невидимый фронт сжатого воздуха пер во все стороны с неукротимостью разогнавшегося локомотива, кирпичные здания разлетелись разом… господи, даже прямое попадание бомбы не дает такого эффекта. Потрясенные офицеры смотрели, как буквально на глазах выцветает пленка, заряженная в кинокамеру.

Ударная волна дошла до бункера, прошла над ним и ушла дальше – заглубленный, со стенами и крышей, выдерживающими попадание тяжелой бомбы, он был ей не по зубам. Вышел из строя телевизор, запись оборвалась…

Уинстон Черчилль, человек много в своей жизни повидавший, участвовавший еще в африканских войнах, пока Британию вежливо не попросили из Африки, опомнился первым.

– Ну, вы и натворили дел… – сказал он – когда будет повторное испытание?

– Сэр, повторного испытания не требуется. Эта бомба стоит столько же, сколько линейный крейсер, у нас нет достаточных запасов исходных веществ. Мы не можем себе позволить их просто так взрывать.

– Вы хотите сказать, что испытание было успешным?

– Да, сэр. Это – атомная бомба, джентльмены, такая, какая она есть.

Судя по всему, сэр Уинстон подумал, что испытание провалилось и что-то пошло не так. [23]

– Какова ее мощность? – спросил граф Ярборо

– Около тридцати килотонн, сэр.

– Что это значит?

– Видите ли сэр. Эти бомбы нельзя менять обычными мерками, они для них не подходят. Тридцать килотонн – это тридцать тысяч тонн обычной взрывчатки.

– Колоссально. Колоссально!

– Это не самая мощная бомба, джентльмены. Мы уверены, что существует возможность сделать бомбу как минимум в пять раз мощнее той, которая была вам продемонстрирована.