Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 2)

Они шли, стараясь не оставлять следов и при этом – найти следы чужие. Они примерно знали путь, которым они идут – но понимали, что их цель представляет собой квадрат площадью в несколько квадратным миль – и это в лучшем случае, если тех, к кому они идут не спугнули, не стронули с места. Они не выходили к жилью и резко останавливались, едва только почуяв дым очага или заметив мельчайшие признаки присутствия человека. Они передвигались осторожно – сначала один, потом, по натоптанным следам – другой. У них не было оружия, и значит – был шанс объяснить свое нахождение здесь каким-нибудь безобидным объяснением, которое запросто бы прошло в британской глубинке. Беда была в том, что здесь жили люди не настроенные выслушивать чьи-то объяснения…

Опасность была повсюду. Местные повстанцы, за неимением оружия копали волчьи ямы, натягивали тросы, чтобы лошади на ходу ломали ноги. Казаки тоже не отличались миролюбием – казачьих застав здесь уже не было, они кончались по Тереку, но никто не запрещал пластунам углубляться на дикую территорию на любое расстояние, выставлять секреты. Плюс армия… даже разъяренные грабежами и набегами местные жители… да кто угодно. Для того, чтобы закончить свою жизнь – достаточно было попасться кому-то на прицел… вот почему они не выходили из леса. Лес, с плотным подлеском из папоротника, черемши, кустарников – давал шансы выжить и уклониться от боя. Ночевали они прямо на земле, делая подстилку из папоротника.

Конечно же, их нашли первыми. Не они нашли повстанцев – а те нашли их. Несмотря на весь опыт агента Фарвелл – он пропустил место засады и обернулся – только когда почувствовал неладное. За его спиной стоял здоровенный бандит, до него было метров десять…

Здоровяк выглядел солидно – наголо бритый череп, короткая черная борода. В руках – старая винтовка Мосина, приклад перевязан черной лентой. Знак непримиримых…

– Нохчи ву?

– Ву – ответил странник

– Хьо мила ю? – осведомился он, направив дуло винтовки в живот пришельцу

– Сан фамили Дахаев ю – ответил странник, столь неосторожно гуляющий по лесному массиву, в который даже казаки не суются

– Хьо мичара ву?

– Со Гумсера ву.

– Хьян дотаги мичара ю

– Сан доттаги гьялар ву [55]

Странник говорил по-чеченски хорошо. Даже очень хорошо, почти как чеченцы. Но именно что – почти…

– Хъю оъшу шуна?

– Салман со деза

– Салман, схьавола кхуза! – крикнул бандит, не сводя с неизвестных ни глаз, ни дула своей винтовки

Зашуршал высокий папоротник, появился еще один боевик

– Хъун ду кхузахь хуьлуш дерг? [56]

– Со нохча ву дийца. Со пучаш. Сан гъязкхи. Гъязкхи урс хьакха веза. [57]

– И суна сацо деза [58]…

Второй боевик подошел к пришельцам ближе. Первый сместился, чтобы второй не перекрывал ему сектор обстрела

– Хьо мила ву? – спросил второй боевик

Один из пришельцев – медленно, так чтобы это не было истолковано как попытка нанести удар. – вытянул правую руку перед собой, ладонью вниз. Потом – сжал кулак, приложил руку с сжатым кулаком к сердцу.

Оторопевший боевик повторил жест.

– Маршалла хуълда, эфенди… – уважительно сказал он

В лесу – чеченцы размещались в настоящем блиндаже, искусно замаскированном, заклубленном на несколько футов под землю и имеющий два только заметных выхода – как лисья нора. В блиндаже – были полати, на которых лежало дурнопахнущее тряпье и перепрелое сено. Старая керосинка – давала освещение, высвечивая суровые, бородатые лица…

– Путь мой был долгим и тяжелым – начал гость – но волей Аллаха, я добрался сюда в целости для того, чтобы доставить вам послание от Его Величества, Короля Георга. Его Королевского Величества, Короля Англии, Шотландии, Ирландии и Уэльса, главы Британского содружества наций и защитника рыцарства. Послание гласит: мы, Король Георг, помним про то, что на краю земли, вдали от британской территории – все еще есть люди, храбрые горцы, которые сражаются против русского варварства и безумия, за независимость и право самим определять свою судьбу. Мы помним о них и молимся за них, и надеемся, что скоро – час их освобождения придет. Наши сердца с вами, как и наше благословение. Король Георг.

Чеченцы молчали. Потом один из них спросил

– И это все?

– Это послание монарха самой сильной империи в мире!

Чеченец плюнул на пол

– Что оно мне? Ваш монарх далеко, и ваша империя далеко. А русские – рядом, их ближайшая крепость – вон там, в селе, совсем рядом. Сколько оружия ты нам привез, англичанин?

– Я пришел налегке. Как я мог привезти вам оружие?

– Лучше бы ты совсем не приходил. Нам нужны здесь мужчины.

– Помолчи Иса – сказал бандит по имени Салман. Он знал англичанина лучше, чем кто-то другой. Потому что связался с английской разведкой еще со времен обучения в бухарской медресе. Отец – послал его туда в надежде, что сын станет уважаемым человеком, имамом, может быть – даже кадием. А он вернулся и ушел в горы…

– А что – не так?

– Твои деды так гостей не встречали.

– Мои деды!

Иса сдержал язык – в банде было что-то вроде военной демократии, но оскорбления старших, вне зависимости от причины и обстоятельств – вряд ли бы кто-то понял. Деды приняли англичан как друзей, деды поверили англичанам. За это они жестоко поплатились – русские залили непокорные ущелья кровью своих врагов.

Англичанин кашлянул

– Что касается твоего замечания, что я не мужчина – я участвовал в двух боевых походах и лично убил семнадцать человек. А сколько убил ты, мужчина?

Англичанин говорил правду. Это было совсем недавно… и его не просто так отозвали из британской Индии, где до сих пор неспокойно. А вот Иса – снова был вынужден придержать язык. Потому что всему есть предел, в том числе и насмешкам – если мужчина сомневается в словах другого мужчины, ничего хорошего не жди. Большие расстояния и дальние, опасные дороги в горах – не способствуют тому, что надо проверять информацию – потому в горах принято верить на слово. Конечно, тот, чья ложь впоследствии раскроется – станет объектом для насмешек и возможно – даже изгоем.

А вот Иса убил только двоих. Нет, конечно, он стрелял в русских – но точно убил только двоих. Русских нелегко убить, особенно казаков. Нет, убить то просто… непросто уйти после этого живым. Казаки научились, чуть что – и начинается облава, конные перекрывают тропы, пешие хватают ружья, станицы огорожены высокими частоколами, у пастухов тоже есть оружие. Так что ему – оглашать свой счет вовсе не хотелось. Но двоих русистов он все же убил, в том числе одного офицера, неосмотрительно остановившегося, чтобы прикурить на ветру.

– Достаточно убил… – сказал он – и братья это знают.