Ай Рин - Диггер

— Мамочки! — пробормотал парень, чувствуя, как его тело сотрясает крупная дрожь.

В этот момент в пещеру вошел один из белоглазых карликов. Он заметил, что журналист сидит, упираясь руками о кровать. Человечек ужасно закричал, подбежал к Глебу и стал ему что-то говорить, показывая на обугленные руки. Затем он толкнул его на кровать и грозно что-то произнес.

Журналист находился в глубоком шоке. Он ничего не понимал кроме того, что, похоже, лишился обеих рук. Тем временем карлик взял со стола кувшин, подошел к больному и влил ему в рот несколько капель воды. Приятная прохлада затекла в пересушенное горло парня и привела его в чувство. Сам не ожидая от себя, Глеб залился слезами. Белоглазый человечек что-то сказал и вышел из пещеры. Сразу же следом за ним к журналисту зашли две низенькие женщины. Одна была помоложе, вторая постарше. Одеты были обе в богатые одежды, украшенные золотом и драгоценными камнями. Молодая несла в руках каменную тарелку, в которой плескалась какая-то мутная жижа. Они приблизились к ложу, на котором рыдал парень, и старшая принялась молча смазывать его обугленные руки чем-то резко пахнущим. Сначала Глебу стало невыносимо больно, но затем боль постепенно стихла. Он немного успокоился и более внимательно оглядел своих маленьких посетительниц. У них была весьма своеобразная внешность. Большая голова покоилась на короткой и крепкой шее. Тело казалось непропорциональным, но это не мешало им ловко двигаться. Длинные светлые волосы обеих были убраны под головные уборы, напоминающие раздвоенные колпаки. Глаза же были такими же белыми, как и у других соплеменников.

Когда женщины закончили смазывать журналисту руки, он от души поблагодарил их. Они ничего не ответили и быстро удалились.

«Интересно, долго мне с этой мазью лежать?» — подумал парень. Словно в ответ на его вопрос, в пещеру зашел тот самый карлик, который вливал ему в рот воду. Он подошел к Глебу, ткнул пальцем в его намазанные руки, затем что-то грозно произнес и очень выразительно помахал указательным пальцем перед самым его носом. Из чего журналист сделал вывод, что мазь трогать ни в коем случае нельзя. Он закивал головой в знак согласия. Человечек собрался было уйти, как вдруг Глеб произнес:

— Я, конечно, очень извиняюсь, но не могли бы вы мне сказать, где мой кот?

Карлик остановился и внимательно посмотрел на парня. Тот догадался, что незнакомец ничего не понимает, поэтому постарался несколько раз мяукнуть, подражая Жорику. Человечек покачал головой и вышел из пещеры. Журналист лежал примерно еще около часа, прежде чем к нему вновь зашли две низенькие женщины и принялись наносить новую порцию вонючей жижи на его обгоревшие руки. Затем они удалились, но та, что постарше, вскоре вернулась с тарелкой, на которой лежал кусок хлеба. Она помогла Глебу встать и проводила его к каменному столику. Там она начала кормить парня хлебом, давая запить его свежей прохладной водой. Когда парень подкрепился, то почувствовал, что силы возвращаются к нему.

— Простите, — обратился журналист к женщине, — вы не знаете, где мой кот? Ну, то существо, с которым я вместе был? У него четыре лапы и хвост. А еще он любит вылизываться…

Женщина с любопытством взглянула на Глеба, но, очевидно, ничего не поняла. Затем она произнесла что-то на непонятном языке и вышла из пещеры. У журналиста было уже достаточно сил, чтобы ходить. Он решил выйти и разыскать Жорика. Но когда он подошел к выходу, то увидел, что его охраняют четверо вооруженных карликов. Заметив парня, они что-то закричали и направили в его сторону острые пики.

— Я что, пленник?! — удивился Глеб.

Но выбора у него не было. Он вернулся в пещеру и уселся на свое ложе.

— Надо же, к карликам угодил, — пробормотал он себе под нос. — Кто они такие? Может, гномы? Но глаза точно как у чуди.

И тут в голове журналиста мелькнула мысль.

— Погоди-ка, — сказал он сам себе. — Помнится, мне Верея что-то рассказывала о каких-то белоглазых светловолосых карликах. Кажется, они были в услужении у чуди. Как же их звали?.. То ли сирты, то ли сиртя… не помню! Она еще говорила, что они драгоценные камни под землей находили и в городе на еду выменивали. Похоже, я как раз к ним и попал. А не их ли это подземный город, про который Волк рассказывал? Ведь чудь под землю ушла, может, и сиртя вместе с ними.

Оглушенный своей догадкой, Глеб замер на несколько минут. Он даже забыл про свои обугленные руки. В памяти очень четко всплыл уже слегка подзабытый образ девушки Вереи из 11 века.

— Надо же, — прошептал журналист, — так мало прошло времени, а кажется, что миллион лет. Прости, Верея, я помню тебя! Просто за эти несколько недель я постарел на целую вечность.

Ему стало грустно. Он опять вспомнил Жорика и решил во что бы то ни стало узнать, что с ним случилось.

Спать не хотелось. Глеб немного посидел на своем ложе, затем походил туда-сюда по пещере, после этого постоял немного у выхода, чем привел в ужасное волнение охранников. Они начали быстро переговариваться между собой и издалека грозили парню пиками. Он не стал испытывать нервы карликов и удалился вглубь своей обители. Все было бы ничего, но вдруг журналисту ужасно захотелось справить нужду. Никакого отхожего места в пещере не наблюдалось, да и намазанные толстым слоем подсыхающей грязи руки не давали возможности самостоятельно справиться с джинсами.

— Черт! — выругался Глеб. — Этого еще не хватало! Но не мочиться же, в самом деле, в штаны. Придется как-то объяснить этим рогатым, что мне приспичило.

Парень решительно подошел к выходу, а когда охранники вновь направили на него пики, сделал несчастное лицо и издал душераздирающий вздох. Затем одной измазанной рукой он потыкал в низ своего живота, согнулся и стал пританцовывать на месте. Его танец вызвал неимоверное удивление среди карликов. Они переглянулись и снова уставились на журналиста. Он продолжал припрыгивать на месте, корча несчастные физиономии. Внезапно один из стражников что-то выкрикнул. Остальные загалдели и начали потрясать пиками, угрожая Глебу. После этого они решительно двинулись в наступление, загоняя пленника назад. Пришлось парню ретироваться.

— Вот ведь, гоблины тупоголовые! — озлобленно пробормотал он. — Что ж теперь, сдохнуть, что ли?! Ну ладно, вы сами напросились!

Журналист отошел в дальний угол пещеры и стал думать, как бы ему справиться с джинсами. Жижа на руках уже почти высохла, стягивая их плотной коркой. С одной стороны, благодаря ей Глеб почти не чувствовал боли, но с другой, пальцы были словно загипсованные. А как расстегивать брюки такими пальцами, он не знал. С досады парень выругался и стал пытаться хоть как-то снять штаны. В конце концов он ободрал засохшую корку на нескольких пальцах и, превозмогая дикую боль, приспустил джинсы и все же справил нужду. С таким же трудом он натянул штаны обратно на себя, добрался до ложа и рухнул на него. Из пальцев обеих рук обильно бежала кровь.