Дмитрий Бондарь - У всех разные игрушки

– То есть моя страховка сработает?

– Да, – улыбнулся собеседник. – Поздравляю, вы вовремя сообразили так сделать. Те, кто сунулся вслед за вами, никаких контрактов уже не получили. И знаете почему? Они слишком много хотели. Гиффен даже всплакнул, когда узнал о вашей находчивости. Но сам уже не успел сделать то же самое. От вашего контракта страховые компании не останутся в убытке. Они будут только рады падению Москвы, ведь перед ними откроются обширные рынки с населением примерно в полмиллиарда человек с приличным уровнем жизни, несравнимым с Индией, Африкой или континентальным Китаем. Спишут вашу премию на убытки будущих периодов, а там погасят их прибылью от новых рынков. Не проблема. Зато какой мощный промоушн? Говорят, что когда о вашей страховке узнал Горбачев, он стал еще сговорчивее. Он окончательно поверил, что мы хотим равноправного партнерства.

Вот такого я точно не ожидал. Теперь Горби еще быстрее сольет доверенную ему страну. Но странно – почему Серый ни словечком об этом не обмолвился? Ему было на руку, что Михаил Сергеевич стал гораздо уступчивее перед своим "западными друзьями"? Я уже ничего не понимал: одной рукой мы с Фроловым поддерживали существующий режим, а ногами в это время делали ему подножки. Что за странная тактика? Я сделал себе пометку поговорить об этом с Серым – потому что уже совсем потерял ощущение правильности происходящего.

– Что от меня требуется? – спросил я у мистера Брауна.

– Вы понимаете, что сейчас я ничего не могу вам гарантировать – ни по срокам, ни по окупаемости ваших… инвестиций? Просто потому что сам еще ничего не знаю наверняка. Цифры настолько общие, что строить далеко идущие планы преждевременно. Единственное, в чем я твердо уверен – в том, что ваши интересы будут учтены в числе первых, когда речь зайдет о компенсации затрат и хлопот. Вот вам реквизиты двух, – он протянул мне визитные карточки, – благотворительных организаций. Перечислите сколько-нибудь, чего не пожалеете. И вы потом об этом не пожалеете.

И я подумал, что теперь не очень уверен в том, что это Лу "подвел" меня к мистеру Брауну. Выглядело все так, будто это я глупый карась, попавшийся в хитромудрый садок.

– Я рад, Зак, что нам удалось договориться. Надеюсь, встречаться мы станем чаще, – мистер Браун добродушно улыбался тонкими губами. Глаза оставались безучастны. – Завтра мне нужно быть в Милане на встрече с людьми из Хэмптона. Так что вынужден откланяться. Если потребуется что-то от меня – не стесняйтесь, звоните в любое время дня и ночи, я почти не сплю.

Я не стал уточнять, что за люди прибудут из Хэмптона. Это могли быть либо ЦРУ-шники, если речь шла о вирджинском Хэмптоне, либо кто-то из тамошних толстосумов-биржевиков, если имелся в виду Нью-Йоркский пригород – выбор на самом деле невелик.

Мы простились не добрыми друзьями, но очень хорошими знакомыми.

– Не люблю Нью-Йорк, – мотнул головой Серый. – Шумно, суматошно, мокро. И если есть телефон, то зачем мне быть в Нью-Йорке? Если есть компьютер – какой смысл в моем физическом там присутствии? Снайл, Ландри и Алекс за всем присмотрят. Здесь мне нравится гораздо больше. Здесь есть все: биржа, модемы, брокеры, банки – все тоже самое, что и в Нью-Йорке, но нет ощущения Вавилона.

Он открыл еще один офис в Чикаго и теперь частенько мотался сюда из Луисвилла.

– Семь миллионов и проблема потери времени на перемещение решена, – продолжал Серый. – Оказывается Иллинойс и Кентукки совершенно рядом. Всего лету – два часа. До Нью-Йорка вдвое дальше.

Понятно. Как у Крылова в басне о лисе и винограде. Шумный он и суматошный – потому что лететь четыре часа.

– Шестьсот пятьдесят миль – четыре часа? – удивился я. – Кукурузник из Рязани выписал? За семь миллионов? Тебя определенно нагрели. Эта фанера больше трехсот тысяч стоить не может.

– Не, что ты! Ну какой кукурузник? Просто кто-то покупает самолеты, а кто-то, победнее, вертолеты.

Вечная фроловская манера прикидываться бедным родственником почему-то не надоедала.

– Посмотрел бы я на себя, ковыляющем над Атлантикой в вертушке. Всего какие-то сутки, пять дозаправок, и я на месте, – хмыкнул я. – Покатаешь?

– Покатаю, – заржал Фролов. – Ты как ребенок. На лифте тебя не покатать? Или ты уже самостоятельный – сам лифты водить умеешь?

– Да уж, научили.

Серый набрал еще фунтов двадцать веса, стал похож на молодого Будулая.

– Рассказывай, чего примчался? Что опять у тебя не получается?

– С чего ты взял, что у меня что-то не получается?

– Ты же просто так, проведать старого друга, не заедешь, все какую-нибудь проблему норовишь привезти. Чтоб я ее решал. Заметь – бесплатно! Чистый альтруизм с моей стороны. А! – он махнул рукой, – Наверное, так и нужно поступать с друзьями? Ладно уж, пользуйся.

Настроен Фролов был неожиданно благодушно. Вопреки сложившемуся у меня образу современного Павки Корчагина.

– Поэтому и предел твой – вертолеты, – сказал я. – На большее тебе не скопить.

– Верно, всему виной моя доброта. Выкладывай.

И я стал в подробностях рассказывать ему о встрече с Брауном, о своих делах в Европе и Союзе. Монолог, иногда прерываемый уточняющими вопросами, затянулся на целый час.

– И вот скажи мне, Сардж, в чем смысл наших действий? Если я делаю нечто, что еще быстрее толкает Политбюро на разрушение страны, а ты мне в этом никак не противодействуешь?

Серый встал с дивана, подошел к огромному панорамному окну с видом на озеро Мичиган и Стритервилл.

– Видишь эти дома? – спросил он. – Знаешь, что это такое? Чья-то воплощенная мечта. И я хочу, чтобы мечта москвичей была чем-то похожа на Lake Point Tower, – он показал пальцем на одиноко стоящее у самого берега здание высотой этажей в пятьдесят-шестьдесят, – это жилой дом с собственным парком. Или пусть эта мечта будет похожа на AON, – он топнул ногой по полу. – Но не на панельное девятиэтажное чудовище. Я хочу, чтобы где-нибудь в районе Новодевичьего монастыря в небо поднимались башни повыше, чем здешняя Sears. Кстати, не хочешь прикупить пару офисов? Дела у нынешнего владельца после того как съехал сам Sears, идут не лучшим образом. Нет?

– Ты – новый владелец?

– Не совсем, – покачал головой Серый. – Вернее, совсем "не". Еще вернее – никаким боком. Лично я – никаким боком.

– Не знаю, зачем мне здесь офисы?

– Дешево. Посмотри – вон с крыши спускается стекломойная машина. Разве не чудо?

– Все равно не хочу. Даже с машиной.

– Ну и ладно. Лучше купить такой же, но в Москве, да?

– Было бы неплохо.

– Было бы отлично! Но я не знаю, как это сделать, пока в Кремле сидят те люди, которые там сейчас сидят! Не знаю, как это возможно, пока есть идеологическая составляющая в экономических планах.