Дмитрий Бондарь - У всех разные игрушки

Беседы с Серым частенько заводили меня в тупик. Сейчас вот выходило, что все, что мы делали – бесполезно? Я не хотел с этим мириться!

– Так что нам делать? Оставить все как есть? Ты просто боишься!

– Да, боюсь! Да, я боюсь! – Громко повторил Серый. – Я не матрос Железняк, вооруженный самым верным в мире учением, я сам немножко думать научился! Я не хочу стать причиной какой-нибудь непрогнозируемой дряни!

Мы замолчали, каждый глядя в свой стакан. Без его участия я был бессилен, но как его убедить в том, что нельзя успокаиваться – я не знал. Не находил нужных слов и тяжело вздыхал.

Серый неожиданно толкнул меня плечом в бок и подмигнул мне:

– Запутал я тебя, да?

– Не без того.

– Не жалуйся. Назвался груздем – полезай в кузов. Никто и не обещал, что будет легко и понятно.

– Ты что-то придумал?

– Ну, можно и так сказать, – Серегино лицо стало мечтательным и хитрым одновременно.

– Так говори уже! – я стукнул стаканом по столу.

– У нас с тобой несколько целей. Первая и самая важная, которую мы с тобой не первый год толкаем – лишить монополии на знание тех козлов, которые сидят в ЦК и Политбюро и потихоньку разбазаривают доверенное. Если наши с тобой стажеры начнут четко понимать эти процессы и громко о них говорить – банде Горби придется с ними считаться. А потом, когда Михаил Сергеевич уйдет на покой, нашим умникам придется самим решать – что делать со своей страной?

– И все? А самого Горбачева ты намерен отпустить вот так, за здорово живешь?

– Для него у меня есть сюрприз, но говорить об этом преждевременно. Ведь пока что ничего непоправимого не случилось. Да черт с ним, с Горбачевым! Послушай о второй цели!

– Не допустить большой войны? Ты об этом тоже как-то говорил.

И все в моем детстве и юности говорили: "лишь бы не было войны".

– Да, именно так. И чтобы этого не случилось войска, выведенные из Афганистана и Германии, не будут сокращаться. Их передислоцируют в самые напряженные точки Союза – чтобы не позволить сепаратистам устроить бойню. Отделяться – только мирно, политическим переговорным процессом. Кредитами на содержание этих армий мы с тобой обеспечим. И они же проконтролируют проведение республиканских референдумов об отделении от Союза.

– Не общесоюзный референдум?

Простая, и в принципе давно усвоенная мысль разделить "нерушимый" на какие-то обособленные республики показалась мне сейчас запредельной крамолой. Мы много говорили о предстоящем развале Союза, но впервые речь об этом зашла не как об отдаленной перспективе, а как о событии завтрашнего дня. И Серого это ничуть не смущало, видимо, в его видении будущего и впрямь ничего изменить было нельзя. Или вредно.

– Общесоюзный станет фикцией. В такой форме он лишен любого смысла. Подумай сам: если население какой-нибудь Грузии выскажется за отделение – что будет значить голос этой маленькой республики в общесоюзном референдуме? Ничего. И тогда она захочет выйти иначе. Или в составе большой страны затаится маленький враг. Прибалтика вся на Запад смотрит, считает себя Европой, а не ровней "грязным русским свиньям" – пусть валят! Без нашей нефти. Посмотрим кому они нужны со своими древними радиоприемниками и кривобокими телевизорами. Все равно всем Союзом их кормят – так зачем они нужны? Балласт. Грузия, Азербайджан – скатертью дорога! Кто-то уйдет, но большинство останется. Согласен?

– Наверное, – сказал я, но представить этого не смог. Он так легко говорил об этом, словно ничего изменить было нельзя. – Но разве это не есть "навязывание своих взглядов"? И почему Союз должен отдавать российские территории непонятно за что? И черт те кому?

Мне было удивительно, что еще четверть часа назад он убеждал меня, что не может принимать решения за всех, а теперь ратует за сепаратистский референдум. Я был против любого раздела своей страны.

– Нет, это никакое не навязывание, это – здравый смысл, – возразил Серый. – Потом объясню, в чем разница. А про российские территории я тебе так скажу… Представь, что одна из твоих корпораций производит очень важный продукт для рынка или для других твоих компаний, но катастрофически убыточна? Что ты будешь делать?

– Уменьшать издержки…

– Вот! – Серый радостно перебил меня, выставил к потолку указательный палец и потряс им. – Вот! Ты избавишься от непрофильных активов в этой корпорации, оптимизируешь поставки, проведешь реструктуризацию кредитов, выведешь что-то на аутсорсинг, воспользуешься офшором и прочая, прочая, прочая! Так почему же в этом простом приеме ты отказываешь своей стране, несущейся к банкротству семимильными шагами? Тот же Туркестан в составе России, а потом и СССР всего лишь сто лет. Там еще живы байские династии, они в быту живут совсем не по советским законам – так зачем нам их поддерживать? В чем смысл?

– Безопасность границ? – предположил я.

– Что? Как граница протяженностью в три тысячи километров по горам и долам может быть безопаснее двухтысячекилометровой границы, протянутой через казахскую степь? Это нонсенс. Царской России они нужны были по нескольким причинам: избавиться от набегов всяких кокандских ханов, взять Британию за гланды угрозой выхода к Индии и прирастить территорию, просто потому что империя иначе не может – ей нужно постоянно расширяться, просто чтобы жить. Как только прекращается расширение – случается быстрая крышка. Сасаниды, Рим, Византия, Наполеоновская Франция, Британия, СССР – все прошли через это. Но зачем они – убыточные окраины – нам теперь? Я не ратую за то, чтобы взять и отдать их третьей стороне, отнюдь! Они должны остаться под нашим политическим и экономическим влиянием, но вот нести ответственность перед их гражданами нам совсем не нужно – для этого есть региональные элиты, пусть они и работают! Пусть они дают своим гражданам социальные гарантии, определяют нормы законодательства, проводят фестивали и конкурсы – это целиком их внутреннее дело. Пусть помимо наших денег притащут к себе чужие инвестиции, я не против. Я против того, чтобы взваливать ответственность за эти страны на Москву. Ты думаешь, США не могли бы присоединить к себе половину Латинской Америки? Могли бы, но им это не нужно! Содержание этих территорий обойдется гораздо дороже, если подтягивать уровень жизни их населения к уровню жизни в метрополии. И неизбежно просядет экономика самой метрополии, а это вообще уже ни в какие ворота не лезет. Невозможно организовать рай повсюду.

– Россия не может не быть империей – для этого она слишком большая, – засомневался я. – Австралия, Канада – это все части империи, пусть и с очень широкой автономией в теории. А если она не может не быть империей, то ей в любом случае нужно расширяться.