Андрей Загорцев - Третья мировая. Трилогия[СИ]

КОНЕЦ.

Пара водолазов, держась за ручки плота, бежала с левого борта. Я и Кузнец — бежали с правого. Рыхлый семенил сзади. Впереди в своём черном гидрокостюме бежал Иванов. По обоюдному решению на досмотр "Сториса" шли совместной группой. Рыхтенкеу прикрывал с суши и, одновременно, вёл наблюдение за акваторией. Бахраджи помогал двум оставшимся морякам готовить подводный носитель и снаряжение для тройки, которая в случае удачного досмотра спрячется на катере. Как только начнёт всходить солнце, американцы отправят поисковую группу за катером. Время в запасе еще предостаточно, но все равно стоит поторопиться, чтобы успеть скрыть следы своего пребывания.

Добежали до самой кромки воды, пробежали еще несколько метров в глубину. Одним броском плот оказался на волнах: водолазы одновременно прыгнули на весла, я и Кузнец перевалились через борт и заняли место наблюдателей. Несмотря на глубину, Иванов еще продолжал бежать сперва по колено в воде, а потом по пояс. Когда плот, подгоняемый мощными и слаженными ударами весел, догнал каптри, он словно дельфин выпрыгнул из воды и, перевернувшись, аккуратно приземлился на резиновое днище. При этом еще и свой модернизированный "Томсон" в руках держал. Я оглянулся на берег. Рыхлый ловко лавировал между камнями, пробираясь на оконечность мыса, разделявшего две смежные бухты. Моряки молча гребли, а Иванов даже не командовал, он просто лежал на носу с биноклем и наблюдал по курсу движения. Мне стало интересно — как водолазы чувствуют в какую сторону надо грести? Хотя я и сидел на рулевом весле, резиновый плот в моём управлении мало нуждался. Как же они это делают? Оказалось все очень просто — лежавший на сдутой палатке и упиравшийся локтями в нос плавсредства Иванов, рулил своими гребцами при помощи ног. То одного толкнет, то другого — вот они и загребают так, как надо. Видать шлюпочной практики у них побольше, чем у нас. По спокойному морю, даже в темноте ориентируясь на силуэты скал, до застрявшего патрульного катера мы дошли достаточно быстро. Когда до правого утёса оставалось метра два, Иванов снова прыгнул и начал быстро карабкаться вверх до уровня палубы, завис, уцепившись ногами за какой-то камень, направил свой пистолет-пулемёт на палубу. Тут же второй матрос последовал за своим командиром и в два прыжка оказался на палубе. Я, закинув АКМ-С за спину, прыгнул на скалу и, как на полосе препятствий, в два приёма вскарабкался за водолазами. Ковалёв и второй водолаз должны были заняться обследованием подводной части катера. Кузнец с страховочным фалом остался на плоту, водолаз по кличке Лось с малым баллонным аппаратом на груди сперва перешёл на утёс и с него осторожно ушёл под воду, включив свой фонарь уже в подводном положении. Я отбежал на нос судна и упал, занимая позицию для стрельбы. Отсюда прекрасно просматривались оба борта. Мошарук и Иванов в паре начали досмотр с правого борта, двигаясь по катеру против часовой стрелки. Двигались друг за другом бочком и приставными шагами, держа автоматы у плеча. Возле рубки Иванов присел на колено, Мошарук толкнул ногой дверь и отскочил назад. Первым в рубку нырнул каптри.

— Лейтенант, давай сюда, — негромко позвал он меня, через пару минут высунувшись наружу.

Я вскочил и в пару прыжков оказался в рубке. Иванов радостно скалился.

— Чего тут?.. — поинтересовался я и с интересом принялся осматривать обстановку рубки.

Обычная военно-морская обстановка командирской рубки, как и на наших катерах. Только всяческих кнопочек и тумблеров на порядок больше. Витые провода переговорных устройств, индикаторы, узкий планшетный стол. Стены, в отличие от наших серых, покрашены в кремовый приятный для глаза цвет. И тут я открыл рот и чуть не пустил слюни. На переборке рядом с каким-то штатным расписание висел небольшой цветной плакат. А на нём!!! Пышногрудая деваха в каком-то крошечном купальнике на фоне пальм призывно улыбалась, сидя в бесстыдной позе. "Miss Bikini May -79" — прочитал я надпись на плакате. Ух ты! Красивая, как наша Светличная прямо.

— Удача всегда сопутствует наглым, — говорил каптри, рассматривая что-то на противоположной переборке.

— А? что? — очнулся я.

— Да куда ты пялишься?! на всякую буржуазную похабщину смотреть будем, когда нам в Нью-Йорке три дня после взятия погулять дадут! сюда смотри!! — каптри подтащил меня за рукав к себе, — здесь всё, о чём может мечтать любой диверсант!!!

На переборке под экраном плексигласа висела американская военно-морская карта. А на ней остров и куча морских тактических знаков и надписей.

— Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство, — пробормотал Иванов, вытащил из своего непромокаемого планшета свою карту и карандаш и принялся всё быстро перерисовывать. — Смотри как у них ловко устроено: все значки нанесены смываемым карандашом, если что случается — стёр в три секунды и готово!

Наверняка командиру патруля в суматохе и в голову не пришло, что сведения с карты могут попасть в руки советских разведчиков.

— Слушай, — подал я голос, пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль, — а ведь командир судна перед покиданием должен уничтожить все секретные сведения и секретоносители — как бумажные, так и технического характера: всякие магнитные запоминающие устройства, показания лагов и прочего. Тут случайно не может быть дезы, очень тщательно маскируемой и подкидываемой?

— Вряд ли, малой, — ответил Иванов, оторвавшись от перерисовывания и подсвечивая себе фонариком, — видно по планшету, что значки обновлялись с месяц назад, у них по наставлению вся система охраны и обороны островных гарнизонов и военнно-морских баз меняет конфигурации раз в три месяца, этим значкам месяц — вот число стоит. Я приборы смотрел — ничего не обнулено, платы не вытащены, схемы не сожжены. Тут что-то другое. Видны следы паники, но к оборудованию и к картам никто не прикасался. Последнее показание машинного телеграфа с рубки — "полный ход". Надо быть абсолютным идиотом при таком курсе и такой волне на полных оборотах такие маневры совершать.

— Да я тоже об этом думал. Такое впечатление, что американцы убегали с катера как нашкодившие. Я вспоминаю, когда мы в первый раз за катером наблюдали, народу чуть побольше было.

— Да, есть нестыковка и не могу понять в чём.

— Я дальше досмотрю, — предложил я и после одобрительного кивка каптри побежал дальше, сопровождаемый матросом-водолазом, лучше меня ориентировавшимся во всяких бэчэ, рубках и каютах.

— Я в машинное по задаче капитана, — оповестил меня Мошарук, — здесь на средней палубе всего три кубрика: общая каюта — для отдыха и приёма пищи, напротив — пост радио и рядом капитанская.