Александр Мазин - Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь

Святослав принял решение. Он встретит ромеев снаружи. В чистом поле. И там поглядим, кто крепче!

Авангард ромейского войска двигался по широкой удобной дороге, несколько опередив основные силы. Возглавлял авангард, состоявший из легкой конницы из восточных фем и наемников из сопредельных Византии земель, архиг критян Анемас. Когда-то звали его не Анемасом, а Аль-НýМаном, и был он сыном и соправителем эмира критян Абд-эль-Азиза. Десять лет назад Никифор Фока разбил критян и взял Аль-НуМана в плен. Но не казнил, а сохранил жизнь. И стал Аль-НуМан Анемасом. И вот уже десять лет воевал на стороне победителя. Нынешний василевс Иоанн знал Анемаса лично. И не раз скрещивал с критянином клинки, поскольку был критский араб Анемас большим мастером сабельного боя. За это умение взял его Цимисхий в личные телохранители. И одарил многими милостями. Так архиг Анемас стал одним из лучших людей Константинополя. А сейчас еще более возвысил Анемаса василевс. Доверил командовать авангардом.

Ехал Анемас впереди войска и гордился оказанной честью. И от этой гордости торопил коня, желая побыстрее выйти в стенам Дристры-Доростола, где прятался от гнева василевса катархонт россов. Так торопился архиг Анемас, что не заметил: далеко оторвались его всадники от главных сил.

Хузары Рагуха прятались в роще у дороги. Разведчик сообщил Рагуху, что передовой отряд ромеев числом около полутора тысяч сабель опередил главные силы более чем на десять стрелищ и идет беспечно, проверяя дозорами лишь дорогу и не беспокоясь о ее окрестностях.

Хузар было меньше, около тысячи. Но на их стороне – внезапность. Пришло время смочить хузарские стрелы ромейской кровью…

Ничто не предвещало беды. Даже птицы пели, как обычно. Но Анемас почувствовал опасность нутром прирожденного воина.

– Стой! – закричал он. – Трубач! Сигналь: «Все ко мне! Сабли наголо! К бою!»

Лишь на дюжину ударов сердца опередил критский принц команду Рагуха: «Бей!»

Однако опередил. Всадники встрепенулись, подхватили щиты. Передовая сотня даже успела сомкнуться вокруг командира.

И тут с двух сторон ударили в ромеев хузарские стрелы.

Били в упор, поэтому почти треть ромеев в первые же мгновения боя оказалась на земле.

Но остальные не растерялись. Бросились в атаку и вынудили хузар вступить в рукопашный бой.

Бились жестоко. Силы были почти равны. Но хузарские луки оказались опаснее ромейских копий, и очень скоро стало ясно, что авангарду – конец.

Оборвался рев трубы – подстреленный трубач рухнул в пыль.

От лучшей сотни Анемаса осталось не более тридцати клинков. Они были рядом, когда Анемас бешеным волком метался между деревьями, сшибаясь, рубя, настигая, вспарывая клинком вражеские доспехи. Хузарские стрелы сбрасывали ромеев с седел, хузарские сабли секли их, но сын критского эмира казался заговоренным: стрелы летели мимо, а столкнувшиеся с ним хузары – гибли.

– Умри! – закричал Рагух, вскидывая лук.

Но на пути хузарской стрелы возник древесный ствол, и проклятый ромей опять уцелел.

Эх, будь они в степи, а не в здешней тесноте горных дорог и поросших лесом лощин…

Но что зря стенать. Рагух сам выбрал место для этой битвы. И он почти победил. Осталось только прикончить ромейского тысячника.

Движением колен хузарин послал коня навстречу ромею. Ромей полетел на него. Рахуг выпустил стрелу, когда между ними было всего двадцать шагов. Два удара сердца. Стрела должна была прошить ромея насквозь: никакие доспехи не спасли бы…

Но когда Рагух отпустил тетиву, ромей упал с коня.

То есть Рагуху показалось, что ромей упал. На самом деле Анемас соскользнул с седла, нырнув коню под брюхо И через два мгновения снова оказался в седле.

Вторую стрелу Рагух выпустить не успел. Не успел и взяться за саблю. Клинок возникшего ниоткуда Анемаса чиркнул хузарина по шее. И всё.

Арабский скакун унес Анемаса к новому врагу, а прошедший через сотни битв хузарин понял: конец.

– Барух ата адонаи… – успел произнести Рагух, но тут силы покинули его, и «белый» хузарин в первый и последний раз в жизни упал с коня.

Его смерть стала смертью всех его воинов. Некому было скомандовать отступление. И подоспевшая на зов трубы конница ромеев вырезала всех.

Лишь троим удалось уйти. Эти трое поведали Святославу, что ромеи уже рядом. В четверти поприща.

И тогда Святослав поступил так, как и положено не знавшему поражений полководцу.

Нет чести в том, чтобы отсиживаться за стенами, объявил он своему войску. Нет доблести в том, чтобы прятаться от врага. Только в настоящей битве приумножается слава. Потому княжья русь встретит врага в чистом поле.

Однако в том, чтобы пресечь смертоносный разбег ромейской конницы, ничего худого нет. Поэтому заостренные колья, ямы и прочие ловушки, которые нетрудно спрятать в траве, уже готовы.

Выезжая из города во главе своей дружины, Духарев вспомнил, как без малого три года назад он впервые увидел этот город и это поле. Какие грандиозные планы были у них тогда… А теперь? От пятидесятитысячного войска осталось меньше половины. Сколько добрых воев сложили головы!. За что? За золото? За то, чтобы князь Святослав назвался хаканом булгарским? Рагух, старый товарищ, за что погиб он? А тысяча его хузар? Они могли бы стать щитом своей собственной родины, которой нынче ой как нелегко, а легли здесь, на чужой земле.

Но эти мрачные мысли никак не отражались на лице Духарева. Любой, кто взглянул бы на него в эти минуты, решил бы: воевода Серегей выезжает на поле битвы, чтобы победить.

А сын критского эмира Анемас уцелел. Один из семидесяти шести воинов, оставшихся от полуторатысячного авангарда.

– Ты снова мой телохранитель, – сказал ему василевс.

Анемас не спорил. Другого за подобную беспечность василевс наказал бы намного суровее.

Василевс Иоанн смотрел с холма на выстроившееся на равнине войско россов. Их было меньше, чем он ожидал. Но Сфендослав – противник, которого рискованно недооценивать. Линия больших красных пехотных щитов, щетина длинных копий. А где же скифская конница? Вот она, на флангах. Интересно, почему на флангах, а не впереди? Ведь обычная тактика россов: налететь, осыпать стрелами – и отойти. Нападать, не вступая в ближний бой, держа дистанцию. И только в критический момент отойти под прикрытие пехоты. Здесь вполне достаточно места для такой тактики. Перед шеренгой россов – ровная земля, поросшая свежей зеленой травой. Почему тогда конница в отдалении, на флангах?

– Ударь их всей силой, мой повелитель! – воскликнул стратопедарх Петр. – Наши катафракты уничтожат жалких скифов!