Юрий Валин - Запах снега

— Да, видно силен ты пахнуть, — с уважением сказал речник.

— А ты чего ж нюхаешь? — угрюмо спросил Лит.

— Так я же не чую, — кажется, с некоторым сожалением пояснил белобрысый. — Нас, дарков, вечно обделяют.

Лит пожал плечами, не очень поняв намек, и пробормотал:

— Пойду, помоюсь.

— Точно, — согласился Ныр. — Я тоже, пожалуй, ополоснусь. Работка была, — о-го-го!

Поодаль от почти затухшего костра Лит стащил сапоги и одежду, вошел в воду. Тело медленно остывало, и ледяная вода казалась приятной. Быстрый Ныр уже плеснул где-то на полпути к кораблю — ловок белобрысый нырять.

Лит драил себя песком, и думал, что пора убираться. Малого вот только забрать. А вдруг вздумают не отдавать такому вонючке? Дитё речникам явно приглянулось.

Ныр выскочил на берег, запрыгал, натягивая штаны:

— Нет, не та вода. До костей пробирает. На море всё получше. Да ты чего такой мрачный? Обиделся? Что ж им, носы позасмолить? Никто не виноват, что наважденье от тебя такое сильное.

— От меня наважденье?! — изумился Лит.

— Ну, я не знаю, может как-то и по-иному именуется, — пожал узкими плечами Ныр. — Мне колдовству некогда учиться было.

— А ты, правда, дарк? — неуверенно спросил Лит.

— Я-то? Я самый настоящий. Ты на Сиге не смотри, у него одна морда да слова тягучие. И вообще, оборотни — не настоящие дарки. «Ни два, ни полтора», — как Леди говаривает. А я натуральный фуа, — Ныр растопырил перед лицом углежога ладонь, демонстрируя перепонки между пальцами. — Мы, между прочим, самый знаменитый на юге народ.

— Понял. Фуа, значит, — в смятении пробормотал Лит, — он в первый раз встречал дарка, столь кичащегося своим происхождением.

— Если понял, держи язык за зубами. Мы секретный народ, — со значением сказал Ныр и тут же ухмыльнулся. — Шучу, можешь болтать, все равно никто не поверит.

С откоса донесся оклик Раты:

— Лягушка, ужин будет или нет?

— Лягушка — это тоже я. Рыбный суп сварить обещал. Он у нас ухой именуется, — озабоченно пояснил Ныр. — Ты дровишек подбрось, а я сразу делом займусь.

Лит полез наверх и на спуске натолкнулся на светлое пятно, — это Лот-Та спускалась в своих странных, сшитых вместе штанах-рубахе. Лит посторонился, но молодая женщина заступила дорогу.

— Постой, углежог. Я объяснить хочу.

— Не извольте беспокоиться, леди.

— Я не беспокоюсь. Я — объясняюсь, — Лот-Та оглянулась на разговаривающих наверху друзей. — Я не всегда леди была. Оттого сказываю прямо — я не от тебя сблевывала. Запахи меня достают. Разные. Твой тоже не слабый. Токсикозом мое болезненное время проименовывается.

— Состояние леди весьма чувствительное, — пробормотал Лит. — Извиняюсь за свою неприятность.

— Я сейчас чувствительность наичувствительная, — согласилась красавица. — Но ты уже не попахиваешь. Потому не будь дурнем. Такой поддержанный парень. В смысле, сдержанный. И симпатичность вызывающий, — Лот-Та неожиданно поправила мокрые пряди, падающие на глаза углежога. — Ужин-то нам готовится?

Она пошла вниз, а Лит выбрался на откос. Навстречу шли господин Жозеф и Рата с охапками сучьев.

— О, уже умытый, — сказал Жозеф. — Здорово. Ты извини, что мы так шарахнулись. Резковатый эффект.

— Это я должен извиниться.

— Бросьте вы фигней заниматься, — легко сказала Рата. — Извинения какие-то благородные. Я, вот, не собираюсь за ругань извиняться. Главное — дело сделали. Ты набери дров побольше, да пошли ужинать. Жрать хочется — сейчас околею.

— Рата… — укоризненно сказал господин Жозеф.

— Невоспитанная я, — согласилась юная магичка. — Это от голода. Иначе скажу:

Пусть злобы ветров и студёности вод,

Уступят героям упорным.

Ведь пламя костра и Лягушечий суп,

Спасут от усталости глада.

— Уже лучше, но «Усталость глада» — не звучит, — заметил Жозеф.

— Голодный экспромт, — оправдалась девушка и кивнула Литу: — Давай к костру, углежог. Ныр у нас быстро куховарит.

Лит сидел рядом с диковинным селком, хлебал вторую миску рыбной похлебки. Варево было вкуснющее: густое, с рассыпчатой рыбьей мякотью, четвертушками лука и неведомыми травами. И главное — его было вдоволь. Котел у речников оказался вполне приличных размеров.

Малый бессовестно дрых в коробе. Селк сказал, что дите не просыпалось и когда корабль на воду стаскивали. До этого Малый сжевал ломоть дыни и, видать, утомился. Что такое «дыня» Лит не знал, но явно не отрава, раз подкидыш сопит так умиротворенно.

За ужином разговор зашел о предательских вихрях. Спускаясь по Тюру, корабль уже уберегся от одного. Думали, что случайность, но на следующий день попались, — мгновенное дуновение выбросило на мысок, да так крепко посадило, — слов нет. «Идиотские шутки природы», как выразился господин Жозеф. Лит уже понял, что молодой господин в команде речников самый образованный. Вообще-то, они все жутко умные оказались. Разве что пустоголовый Авель по уму в товарищи простому углежогу подходил. Скелет отдыхал-подсыхал лежа поодаль от ужинавших.

Лит помалкивал, но чувствовал себя довольно неплохо. Вроде не брезговал никто присутствием лесовика. Когда о планах на утро говорили, Рата мельком упомянула об удушливых обстоятельствах спуска корабля. Ныр хихикнул, показывая как все в стороны ломанулись. Вовсе необидно получилось. И всё, перешли на другие темы. Что-то речники о случайном знакомом знали, потому особенно и не удивлялись.

А вот Лит понять речников не мог, хотя любопытство мучило. Откуда они такие? По реке спускались недолго, иначе о вихрях знали бы. Или ветер безобразничает лишь ниже слияния с Синелилой, а в верховьях Тюра тихо? Значит, из Тинтаджа идут? Но о таком невиданном корабле слухи бы пошли. Из столицы до Кэкстона новости, хоть и с опозданием, но исправно доходят. Сказок о двойном кораблике наплели бы точно. Может, углежог не слышал новостей? Не мудрено, при такой лесной жизни.

Вообще-то, речники явно из зажиточных купцов были. Одежда хорошая, прямо сказать — господская, хоть и работают в ней. Только у белокурой Лот-Ты наряд странный, — где это видано, рубаху со штанами намертво сшивать? Может, поверье какое, для затяжелевших? Хотя, работать в такой одежке, наверное, удобно. Кто ж они такие? Тут даже не разберешь, кто командует. Вроде господин Жозеф старший, но все слушают страхолюдного селка, когда тот план по выводу корабля на чистую воду составляет. Насчет ужина белобрысый Ныр распоряжается, будто лорд наследный. «Луковицу еще, огня живей поубавь», — господин Жозеф и не подумал по уху наглому дарку заехать. Рата-очаровательница, — не поймешь вправду магичка она или нет, но ругаться и командовать тоже может. Сначала казалось, что она подружка господская. Этак они переглядывались. Но вроде, Лот-Та от господина в тяжести. Тоже женщина не из простых, то-то ее все опекают.