Юрий Валин - Запах снега

Лорд Эйди машинально обошел лужу крови и двинулся глубже в полутьму. Действительно просторно. Дарки даже что-то вроде окон тщились соорудить — сейчас проемы закрыты неуклюжими щитами-ставнями. Здесь нужно оставить десяток воинов. Пусть присмотрят за пещерами и заготовят дров. Остальные разведчики послужат проводниками. Оба легиона придется разделить и вести разными путями. Чуть меньше пятисот мечей. Ничтожно мало. Когда-то под знамя Светлого собралось почти шесть легионов. Армия, многочисленней любой, собранной когда-либо нечестивым королем Вороном. Правда, опыта походов и боев у королевских сотен куда больше. Что ж, восемь лет назад Светлому не хватило истинно преданных людей. Сейчас будет иная война. И здесь, вдали от людей, возникнет тайная цитадель армии Светлого. Пришло время выступать в поход…

Снаружи раздался отчаянный вопль. Лорд-претор кинулся к входу. Оба телохранителя опережая господина, выскочили с обнаженными мечами.

У ручья, что ниспадал коротким водопадом справа от пещер, тролль убивал воинов. Двое, сраженные сучковатой дубиной, уже валялись бездыханными. Колдун-погодник выл, пытаясь выбраться из ручья — сломанные ноги бессильно крошили ледяную кромку. Тролль, поджарый, не такой широкоплечий, как его убитые сородичи — очевидно, молодой — сшиб дубиной пятившегося копейщика. Еще четверо бойцов нерешительно выставляли копья. Один не выдержал, бросив оружие, побежал к пещере.

«Труса здесь же и повесим», — решил лорд Эйди, внимательно наблюдая за сражением.

Свистнула первая стрела — лучник, завербованный из «серых» проводников, стрелял от входа во вторую пещеру. Выбегали копейщики и мечники…

— В шеренгу! Щиты взяли! — одновременно орали оба десятника, сбивая воинов в боевой строй рядом с уступами, где валялись трупы троллей.

Тролль отшвырнул замешкавшегося бойца — дубина с треском разнесла щит. Дарк наступал на неровную шеренгу, он был всего лишь на голову выше рослого десятника стрелков, но казался просто огромным. Морда его, поразительно похожая на человеческое лицо, разве что нос чересчур широковат, выражала свирепое спокойствие.

— Не высовываться! — рявкнул десятник.

Свистнули над головами разрозненные стрелы.

Тролль лез прямо на копейные жала. Неуловимый взмах дубины — два копья лишились наконечников. Воины с ужасом смотрели на раздробленные древки.

— Плотнее! Готовься! — проорал десятник.

Похоже, тролль намеревался попросту проломиться сквозь строй. Вполне возможно, ему бы и удалось, но тут в него, наконец, попал «серый». Тролль мгновенно обломил стрелу, вонзившуюся чуть ниже ключицы. На каменно-спокойном лице не дрогнул и мускул. Качнулась дубина…

Арбалетчиков в разведывательном отряде было всего двое. Дорогое привозное оружие — мощные арбалеты со стальными «плечами», изготавливали лишь далеко на юге. Но своих денег оружие стоило. Первые же выпущенные «болты» остановили чудовище. Один порвал плечо троллю, другой практически навылет пронзил мускулистую грудь, едва прикрытую курткой из дурно выделанной шкуры. Дарк покачнулся.

«Нужно было нанять еще арбалетчиков», — подумал лорд-претор. «Даже если придется скупать их поштучно, Светлый одобрит. Это не кэкстонские лучники, дюжина стрел и все мимо».

— Коли разом! — скомандовал десятник.

Строй воодушевленно шагнул вперед. Но тролль не стал ждать, лицо его исказилось, и он почти без замаха метнул дубину. Десятника, не успевшего поднять щит, отбросило на несколько шагов. Тело еще катилось по камням, — голова в смятом шлеме превратилась в нелепую лепешку, — когда тролль ринулся к скалам у ручья.

— Копья! — не выдержал лорд Эйди.

Двое бойцов успели метнуть копья, естественно, не попав в быстрого дарка. Лучники оказались ловчее, одна из стрел впилась в бедро серокожей твари. Уже вспрыгнувший на гребень скалы тролль, мигом вырвал стрелу. Зажимая лапой рану, брызнувшую кровью, обернулся и что-то проревел. Лорду Эйди показалось, что он расслышал грубое простонародное ругательство.

Тролль исчез, словно его поглотила скальная твердь. Арбалетчики, зарядившие наконец-то свое оружие, целились неизвестно куда. Копейщики столпились вокруг десятника, тот еще сучил ногами…

Снежинки крупные, мохнатые, медленно кружились, оседая на крышу галереи и зубцы Речной башни. Зимний снег. Трудно сказать почему, но абсолютно понятно, что осень окончательно умерла.

Женщина средних лет, не отрывая взгляда от окна, поправила узел изящно повязанной шали. Что за унылые мысли? Никто не умер, в тесной спальне вполне тепло и уютно. Танцуют язычки пламени в камине, а сквозняков в башне давно уже нет. Все хорошо.

Женщину звали Флоранс. В последнее время она считалась главой замка «Две лапы», следовательно, и всей просторной Медвежьей долины. Но леди Флоранс являлась временной хозяйкой.

Да, та, другая, истинная хозяйка «Двух лап» воистину обожала огонь в камине и снег за окном. Та молодая леди всегда была склонна к этим двум вещам: экстравагантности и уюту. Возможно, из-за того, что первое всегда имела в избытке, а второго в обрез. Неудивительно, при такой привычке шляться черт знает где.

Флоранс фыркнула, подавляя приступ раздражения. На пропавшую подругу злиться было бессмысленно. Быстрее из-за этого она не вернется. Что ж, вероятно имеются веские основания задержаться. В другой мир едва ли будут выдергивать по пустякам.

Вот дерьмовая затея! Кэт давным-давно заплатила по всем долгам. С лихвой заплатила. Могли бы и в покое навсегда оставить.

Женщина обогнула огромную кровать, занимающую две трети комнаты, и приложила руку к стеклу окна. Совершенно не дует. Откуда же противное ощущение сквозняка?

Стекла новые, вставленные только летом. Облагороженные окна все равно оставались бойницами, — рамы, удерживаемые четырьмя задвижками, могли мгновенно выниматься. Под комодом даже имелось специально отведенное место для рам, — даже в боевой горячке желательно не портить дорогие вещи. Стекла заказывали в Тинтадже. Недешевое удовольствие, но дело того стоило. Отличные стекла, — действительно прозрачные, — равнина скованной льдом реки и опушка бесконечного заречного леса видны как на ладони.

Когда-то женщина не имела привычки смотреть в окна. Панорамы, открывающиеся с этажей бизнес центров и окон просторных квартир, казались скучными. Возможно, так оно и было. По крайней мере, тосковать по вечерним огням Елисейских Полей, по видам на канал Ньюхаун, или по классицизму Пале оп де Дамне в голову не приходило. Медвежья долина давно стала домом. Пусть и найденым с некоторым опозданием.