Юрий Валин - Запах снега

— Не надо. Я вообще-то не тороплюсь, — заскромничал северянин.

— Я тоже пойду, — с какой-то мрачной угрозой сказала Дженни. — В лесу не останусь.

— Само собой, — заверил Квазимодо, — маловато нас, каждый боец на счету.

Лит с ужасом глянул на одноглазого.

— На Дженни будет прикрытие и наблюдение, — пояснил шпион. — Ворожея у нас одна, и в рукопашной ей делать нечего. А наблюдатель необходим. Теперь поразмыслим о деталях…

Всадники двигались без спешки, — и лошади уже подустали, и торопиться не имело смысла. Когда показалась невысокая фигура, целеустремленно вышагивающая навстречу, всадники невольно натянули поводья. Незнакомец, не сбавляя шага, глянул из-под капюшона, приподнял руку в приветствии:

— Ну, мы уж заждались…

Удивиться всадники не успели. Выпущенные с близкого расстояния стрелы сразили обоих мгновенно, — передний получил арбалетный «болт» в глаз, его товарищ схватился за пронзенную грудь. Лошади всхрапнули…

— Тихо, тихо, — Ёха ухватил под уздцы изумленных лошадей. Вынырнувшие из камней фигуры в белом, бережно поддержали сползающие с седел тела.

— С дороги их живенько, — ласково напомнил одноглазый, наряженный в белый бесформенный балахон.

Лошадей запах крови и незнакомые люди все-таки сильно беспокоили. Мерин пытался пятиться, Ёха вис на поводе, успокаивал. Гнедая кобылка жалобно смотрела на Лита, углежог осторожно поглаживал ее по шее.

— Ладненько, вы разберетесь, а мы пошли. Дженни, гуляй осторожно, — наказал Квазимодо и белые тени исчезли среди каменных обломков.

— Вот жулик, — пробормотал Ёха. — Обшарить мертвяков уже успел.

Дженни дернула плечом:

— Деньги и оружие покойникам ни к чему. Да и нужно было убедиться, что это курьеры.

— Угу, и письма чужие нужно прихватить, — насмешливо заметил Ёха.

— Ты уж совсем оборзел, — рассердился Лит. — Что не так одноглазый сделал? У тебя разрешения не спросил?

— Причем здесь разрешение? Все он так делал. Но можно было мертвых и с большим уважением кантовать, — изрек очередную глупость северянин.

— В следующий раз сам будешь их щупать, — пригрозил Лит.

— Вы подеритесь, — насмешливо предложила Дженни.

— Не будем, — буркнул Ёха. — Просто нервничаем слегка.

— Да, как ни крути, дельце не из простых, — Лит наблюдал, как ведьма снимает с мертвецов спутавшиеся плащи. Вот кому мертвые «крестовые» только в радость.

— Этот, подлиннее — господину углежогу, — Дженни встряхнула плащ с вышитым у плеча крестом-решеткой. — А этот, понаряднее — его милости, герою Мудро-Пришлому.

— Я не милость. И тем, что Пришлый, нечего в нос тыкать, — заворчал Ёха. — Я, может, сюда и не рвался. Виноват, что ли?

— Уймись. Шутит Дженни.

— Конечно, — ведьма попыталась улыбнуться. — В том, что Пришлый, ты, Ёха, не виноват. Виноват, в том, что мозги где-то позабыл.

— Ну вот, опять нотации читать будете, — скривился бродяга-северянин.

— Не будем читать, — Дженни застегивала плащ на плече Лита. — Вам ехать пора, мне на пост идти. Милорд с егерями управится быстро.

— Ты осторожно. Не высовывайся, — попросил Лит, следя за нежными ведьмиными пальчиками. Совсем зажили, от распухшего уродства и следа не осталось. Таким пальчикам в перчатках благородных греться, а не вонючего лесовика трогать.

— Да ты сам уймешься или нет?! — зашипела Дженни. — Не смей так смотреть, волк голодный. Оскопить бы вас всех разом.

— Чего всех-то? Только я наказания заслуживаю, — Лит поправил непривычный плащ. — У тебя, госпожа дарк, зубы совсем весенними стали.

— Проваливайте, — Дженни поспешно отвернулась. — И помните — лечить я вас точно не стану.

— Да мы помним, — Ёха поднялся в седло. — Если Лит сразу с лошади не брякнется, все нормально пройдет.

В седле углежог удержался. Доехали до приметного уступа. Ёха передал повод, прямо с седла, фокусничая, перебрался на скалу. Прополз до гребня, и почти сразу начал спускаться:

— Там уже наши. Знак выставили. Проворонили «крестовые», неважно у них с уставом караульной службы.

— Куда уж им до тебя, — проворчал Лит.

— Не подкалывай. Дело-то серьезное.

— Неужто? Я и так штаны щупаю, не наложил ли?

— Брось, ты парень смелый. Только боевого опыта маловато.

— Эх, куда нам, дремучим. То ли дело Пришлые…

— И ты туда же?! — обиделся Ёха. — Еще друг называется. Очень тебя волнует, в какой стране меня мамка родила?

— Меня волнует, что ты иной раз скрытничаешь. Так-то язык без костей…

— Я скрытничаю?! — возмутился фальшивый северянин. — Да вам что не скажи, все «гонишь», да «гонишь». Умники средневековые.

— Так ты бы толком рассказал. Даже я кое-что про Пришлых слыхал. Дженни, наверное, всё про вашу породу знает. Подсказали бы тебе, непутевому.

— Что мне подсказывать? Домой мне ходу нет. А у вас здесь сплошь отсталость и вообще жизнь загробная.

— У нас загробная? — изумился Лит.

— Ну, мне так иной раз кажется, — не очень уверенно пояснил Ёха. — Слушай, давай об этом потом? Сейчас сконцентрироваться нужно. О чем-нибудь отвлеченном подумать.

— О чем, интересно?

— Ну, например, почему у нашей ведьмочки зубки стали нежно-зелеными? Это от погоды или от настроения зависит? С биологической точки зрения весьма интересный вопрос.

— Я тебе сейчас как дам по уху.

— Любовь у вас, не иначе, — насмешливо сказал Ёха. — Она тоже про тебя слышать не может.

— А ты и не болтай.

— Так я только к слову. Ладно, поехали, что ли? Наше прикрытие, наверное, уже правильную позицию заняло.

— Подождем еще чуть-чуть. Пусть отдышатся.

Наконец, тронулись. Лит трясся в седле, Ёха ворчал, что стремена нужно было все-таки по ноге укоротить. Проехали мимо поста, — в «гнезде» на скале торчало лишь копье, склоненное в сторону дороги. Пусть свободен. Второй пост тоже наверняка вырезали. Ну, пусть боги помогут.

Потряхивало Лита не только от того, что в седле толком так и не научился сидеть. Жутковато. Можно считать, в первый раз в драку осознанно лез. До этого хоть и рубился, да все как-то впопыхах, вынужденно.

Дорога вывернула к реке. Вот и пещеры, строения. Кузня вблизи казалась куда просторнее. Эх, где же у них еще стража может таиться? В этом-то все и дело. Иначе можно бы внаглую к мастерской и пещере секретной проскользнуть. Но прав Квазимодо — где-то еще часовой или наблюдатель должен сидеть.

— Не боись, — вполголоса сказал Ёха. — Мы их сделаем. Главное, за мной подчищай.

Лит фыркнул. Вот этого и стоит бояться. Ёха в запале непременно возжелает всех побить-порубить. И придется доделывать всё, мимо чего белобрысый торопыга проскочит.

— Ковыляет, конюх-то, — с удовлетворением сообщил Ёха.

Лит в седле ссутулился, — он был повыше ростом перехваченного гонца, да и физиономией отличался. Хорошо еще капюшон плаща прикрывал лицо.