Франческа Уайльд - Легенды, заговоры и суеверия Ирландии

Банши следуют за древним народом даже через океан и в дальние земли, ибо ни пространство, ни время не мешают таинственной силе, которая избрана и предназначена нести семейству пророчество смерти. Хорошо засвидетельствованный пример этому случился несколько лет назад, и многие из живущих ныне могут засвидетельствовать правдивость этого рассказа.

Одна из ветвей древнего рода О’Грэди поселилась в Канаде, очевидно, вдали от всех связей, традиций и таинственных влияний древней земли своих отцов.

Но однажды ночью у дома послышалась странная и печальная жалоба. Ни слова не было произнесено – только горький плач, как будто в страшнейшей муке и печали, плыл по воздуху.

Было проведено расследование, но близ дома в то время никого не видели, хотя многие люди отчетливо слышали этот странный, неземной вопль, и ужас пал на весь дом, как будто он попал в тень какого-то сверхъестественного влияния.

На следующий день случилось так, что хозяин дома и его старший сын отправились кататься на лодке. Поскольку в обычное время обеда они не вернулись, люди начали волноваться, и на берег были посланы гонцы, чтобы поискать их. Но никаких новостей так и не было, пока точно в тот же ночной час, когда предыдущим вечером был слышен плач духа, не увидели толпу людей, приближавшихся к дому; с собой они несли мертвые тела отца и сына. Они утонули оттого, что лодка перевернулась случайно – в виду земли, но недостаточно близко, чтобы хоть кто-то смог добраться до них и помочь вовремя.

Так бан-сиде выполнила свою роковую миссию, после чего исчезла, и плача духа смерти больше не слышали.

Иногда голос духа слышен, как тихая и нежная жалоба, как будто бы под самым окном.

Не так давно одна старая дама из благородного рода лежала в своем величественном замке, ожидая своего смертного часа. Однажды вечером после заката она внезапно открыла глаза и показала на окно со счастливой улыбкой на лице. Все присутствующие обратились в том направлении, но видно ничего не было. Однако они услышали сладчайшую музыку, тихую, нежную и духовную; она плыла вокруг дома и временами как будто была близка к окну комнаты больной.

Многие из слуг подумали, что это какой-то фокус, и вышли наружу, чтобы обыскать территорию, однако ничего человеческого они не увидели. Но дикое жалобное пение все продолжалось, проходя между деревьями, как ночной ветер, – тихая, прекрасная музыка, которая не прекращалась всю ночь.

На следующее утро благородная дама была мертва; тогда музыка прекратилась, и жалоб с того часа больше не слышали.

В том же графстве был один джентльмен, у которого была прекрасная дочь, сильная и здоровая и при этом прекрасная наездница. Она всегда следовала за своими гончими, и ее появление на охоте вызывало безмерное восхищение, ибо никто не ездил так хорошо и не выглядел так прекрасно.

Однажды вечером после охоты был дан бал, и девушка шла в танце с изяществом королевы фей.

Однако в ту же самую ночь под окном у отца послышался голос, как будто бы рядом со стеклом было лицо, и он услышал скорбную жалобу и плач; и в воздухе зазвенели слова:

– Смерть через три недели, через три недели могила – мертва, мертва, мертва!

Голос послышался три раза, и три раза он услышал эти слова; хотя луна светила ярко, он, выглянув из окна, оглядел весь парк, но никого там не увидел.

На следующий день у его дочери появились симптомы горячки, и в точности через три недели, как и предсказала бан-сиде, прекрасная девушка лежала мертвой.

В ночь перед ее смертью у дома послышалась нежная музыка, хотя голос духа и не произнес никаких слов, и в семье говорили, что рядом с деревом ясно было видно, что там скрючился кто-то вроде женщины, голова ее была покрыта плащом. Но когда они подошли ближе, призрак исчез, хотя нежная, тихая музыка скорби продолжалась до самой зари.

Тогда ангел смерти вошел в дом бесшумными стопами и дохнул на прекрасное лицо юной девушки, и она упокоилась сном мертвых, под темными тенями его крыл.

Так исполнилось пророчество банши, в то самое время, которое предсказал призрачный голос.

В бардических легендах приведен замечательный рассказ о явлении, которое предстало перед Медб, властительницей Коннахта, накануне битвы.

Внезапно перед колесницей королевы появилась высокая и красивая женщина. На ней было зеленое платье с золотой булавкой, на ее голове был золотой обруч, и семь нитей на прялке из яркого золота были у нее в руке. Кожа ее была бела как снег, зубы – как жемчуг, губы – красны, как ягоды рябины; ее золотые волосы спускались до земли; и ее голос был сладок, как золотая струна арфы, когда ее касается умелая рука.

– Кто ты, о женщина? – спросила пораженная королева.

– Я – Федельм, волшебная пророчица из Рат-Круа хана, – ответила она.

– Хорошо же, о пророчица Федельм, – сказала Медб, – но что же ты провидишь касательно наших войск?

– Я предвижу кровопролитие, я предвижу силу, я предвижу поражение! – ответила пророчица.

– Мои вестники принесли мне добрые вести! – сказала королева. – Моя армия сильна, мои воины хорошо подготовлены. Но скажи же правду, о пророчица, ибо душа моя не ведает страха.

– Я предвижу кровопролитие, я предвижу победу! – ответила пророчица второй раз.

– Но я не должна ничего бояться от уладов, – сказала королева, – ибо прибыли мои вестники, и враги мои в страхе. Однако скажи правду, о, пророчица, чтобы наши войска могли узнать ее.

– Я предвижу кровопролитие, я предвижу завоевание, я предвижу смерть! – ответила пророчица в третий раз.

– Ко мне оно не относится, твое злое пророчество, – ответила разгневанная королева.

– Да будет оно твоим и на твою собственную голову.

И, сказав это, дева-пророчица исчезла, и королева больше не видела ее.

Но случилось так, что некоторое время спустя королева Медб была жестоко убита своим собственным родичем у Лох-Ри близ Шаннона, который хотел отомстить за помощь, предоставленную ею в войне королю уладов [62]; на озере есть остров: там показывают место, где была убита великая королева и которое все еще известно в народе как «камень мертвой королевы».

Медб, великая королева Коннахта, занимает выдающееся место в легендах бардов. Когда она отправлялась на битву, то, как говорят, она ехала в открытой повозке в сопровождении четырех колесниц: одна спереди, одна сзади и по одной с каждой стороны, так что золотой ассион [63]на ее голове и ее царское платье не были осквернены пылью из-под копыт коней или пеной от бешеных скакунов, ибо все властелины Ирландии восседали, увенчанные диадемой, во время битвы, когда они ехали в своих боевых колесницах; то же было на праздниках и общественных собраниях.