Владимир Владко - Потомки скифов

— Да, — задумчиво произнес Иван Семенович. — В самом деле, сложная картина… А, кстати, что это за смуглый безбородый человек, который успокаивал пленных? Помните, Дмитрий Борисович, тот, кого вы впервые поняли?

— Как же, помню! Сейчас спрошу.

Археолог вновь обратился к Варкану. Молодой скиф внимательно выслушал его и весело усмехнулся. Товарищам пришлось некоторое время подождать, так как на этот раз ответ Варкана несколько затянулся. Но одно слово из его рассказа неожиданно привлекло внимание Ивана Семеновича.

— Постойте, постойте минутку, — перебил он Варкана. — Дмитрий Борисович, что это он сказал? Мне кажется, что я расслышал знакомое имя. Как будто я слышал его где-то… Ронис… Ронис… гм…

— Да, это имя, Иван Семенович. Именно так зовут того человека, о котором вы спросили. И вообще то, что рассказал мне Варкан, очень, очень любопытно!

— А именно?

— Собственно, в основном эта история мне, как археологу, отчасти известна и без Варкана. Да, не удивляйтесь, сейчас все объясню. Она относится к взаимоотношениям между многочисленными скифскими племенами и греческими колонистами, которые в древности поселились на побережье Черного моря и основали там свои укрепленные города — Ольвию, Херсонес, Кепы и другие. Вы же слышали про Ольвию?.. Да и я вам о ней рассказывал. Так вот, вначале как обычные мирные торговцы, а потом как жестокие эксплуататоры местного населения, греческие колонисты покрыли своими факториями скифские земли. Хитрые и умные греческие торговцы проникали все дальше и дальше на север. Они подчиняли своему влиянию некоторые скифские племена, в особенности земледельческие. Ведь именно скифский хлеб шел тогда большими партиями в Грецию. Постепенно греческие купцы стали чуть ли не хозяевами страны, превращая свободных скифов в рабов…

— Сущие колонизаторы! — возмутился Артем.

— В известной мере да, Артем, хотя это понятие возникло значительно позднее, — заметил Дмитрий Борисович и продолжал: — Скифы яростно сопротивлялись, но греческие войска, лучше вооруженные и более дисциплинированные, громили их, захватывали в плен и превращали в рабов. В отместку за это скифы нападали на греческие города-колонии. Варкан говорит, что его племя совершало набеги даже на Ольвию. Но греки построили мощные укрепления, которые трудно было взять приступом. Большею частью эти походы кончались неудачей, но иногда — правда, очень редко — скифам удавалось захватывать в плен греков, и те становились рабами… Но скифы в отличие от греков не продавали своих рабов, а держали при себе — в согласии с термином «патриархальное рабство». Варкан рассказывает, что когда-то его племени посчастливилось взять в плен немало греков. Память об этом событии до сих пор живет в легендах. Все эти рассказы вполне согласуются с тем, что известно историкам, но вот дальше начинается нечто такое… — Дмитрий Борисович по своему обыкновению сделал мучительнейшую для слушателей паузу.

— Продолжайте, да продолжайте же наконец! — взмолился Иван Семенович.

— Гм… Варкан говорит, будто с тех самых легендарных времен его племя потеряло дорогу к грекам…

— И он не догадывается, почему это произошло?

— Очевидно, нет. Итак, с греческими колонистами они больше не сталкивались, а пленные греки остались жить в их племени. Многие из них породнились со скифами. Как водится, греки переняли у скифов их обычаи и передали скифам некоторые свои… Историческое взаимовлияние, так сказать, — улыбнулся Дмитрий Борисович. — Однако потомки пленных греков сохранили в какой-то мере свой язык, обычаи и даже одежду. Взаимоотношения между скифами и потомками некогда пленных греков остались хорошими. Так было, пока не начал действовать Дорбатай…

— Опять этот старый мошенник! — воскликнул Артем.

— Да, Дорбатай радикально изменил положение. Ловко используя религиозные суеверия, он сумел разжечь в скифах ненависть к грекам. Разумеется, в этом Дорбатаю помогали не только его подручныевещуны, но и знатные старейшины, скифы-богачи, которым это было на руку. Да и Сколот, должно быть, ничего не имел против действий старого вещуна. А простые скифы очень легко поддались на этот прием, так как нет ничего более легкого, чем поссорить одну группу людей с другой, играя на религиозных или национальных чувствах… Хотя, конечно, простым скифам от этого нет никакой корысти. Но они боятся богов и послушны Дорбатаю. А вещун все время напоминает людям, что греки, мол, навсегда прокляты богами, науськивает скифов на греков. Видите, этакая нехитрая работа. Одним словом, разделяй и властвуй!

— Вот тебе и симпатяга Сколот! — огорчился Артем. — Выходит, он такая же штучка, что и Дорбатай!..

— А вы что же, Артем, хотели, чтобы он был другом рабов? — улыбнулся Иван Семенович. — Ведь Сколот — родной брат Дорбатая. И не только по рождению, но и по всем прочим признакам, кстати, более важным, — это принадлежность к одному классу…

— Но как же сами невольники мирятся с таким положением? — не мог успокоиться Артем. — Да я бы на их месте…

— Они и не мирятся, молодой человек, — возразил Дмитрий Борисович. — Я уже говорил, что недавно они восстали. Но… вы видели своими глазами, каков был конец.

Артем вскочил:

— Так почему же простые скифы легко поддаются влиянию Дорбатая? Какая им польза от травли греков? Наоборот, у них общие интересы с восставшими. Я бы им все объяснил, будьте уверены! Спросите, а что думает об этом Варкан.

Археолог обратился к Варкану. Выслушав ученого, скиф внимательно посмотрел на юношу и произнес несколько слов. Дмитрий Борисович перевел:

— Он говорит, что вы, Артем, многого еще не знаете. Как-нибудь позднее Варкан ответит на ваши вопросы, но не сейчас. А пока он просит передать вам, что среди греков у него немало друзей. В частности, Ронис, который заинтересовал вас, Иван Семенович, один из лучших его приятелей… Любопытно, очень любопытно…

Теперь задумался Артем. Ответ Варкана, хоть и очень короткий и не слишком ясный, был на самом деле многозначительным. Очевидно, молодой скиф не считал сейчас возможным ответить Артему подробнее. Но и из того, что он сказал, можно было сделать некоторые выводы. Он, Варкан, воин Сколота, человек, пользующийся симпатиями старого вождя — а это Артем заметил! — в то же время дружит с греками, хотя это, вероятно, достаточно опасно для него самого… Да, действительно любопытно!

Все молчали. Такую уйму новостей надо было хорошенько обдумать.

…От принесенных яств исходил приятный аромат. Артем не выдержал и пригласил всех поужинать, не забывая при этом следить за входом в кибитку. Он ел с большим аппетитом, и остальные последовали его примеру. Варкан смотрел на чужестранцев и улыбался. Ужинать он не захотел, хотя Дмитрий Борисович усиленно приглашал его разделить с ними трапезу.