Тимофей Печёрин - Железная поступь свободы

Когда он вернулся (разжившись штурмовой винтовкой), дежурный офицер все так же оставался коленопреклоненным. Из всех звуков, что выходили в тот момент из его горла, более-менее членораздельной была всего фраза: «Святая Дева, зачем ты оставила меня?..»

Не раз и не два за прошедший год Пако довелось нажимать на курок. И убивать — в том числе и безоружных. Происходи подобное в джунглях, он бы ни на минуту не сомневался — и судьба несчастного полицейского была бы решена в течение считанных секунд. Но в этот раз Пако с порога отмел такой вариант; он понимал, что уж чего-чего, а недостатка трупов на его совести сегодня не будет. Так что не стоило отягощать свою душу перед собственной встречей с Всевышним.

Посему Пако, подхватив винтовку, и стараясь даже не смотреть в сторону дежурного офицера, молча покинул участок. И решительным шагом направился к Президентскому Дворцу.

На счастье, территория подле Дворца уже не была огорожена. Пако не встретил там ни янки на «хамвиках», ни КПП, о которых говорил Диего. Видимо, нужда и в тех и в других быстро отпала — как только миновала угроза режиму дель Гадо. Режиму, который, при всех своих недостатках, все-таки придерживался золотого правила не гадить там, где живешь. И, по крайней мере, в столице поддерживал относительное спокойствие и порядок.

Потому, собственно, до сих пор и не слетел.

И все же один КПП перед Дворцом обнаружился — непосредственно у ворот. Дежурили там, правда не янки, а бойцы недавно организованной Национальной гвардии. Это подразделение, набранное из беспринципных типов и отщепенцев вроде Кике Лизоблюда, было обучено штатовскими инструкторами. И обучено, надо сказать, неплохо: во всяком случае, те же охранники «Джаббер Форест» по боеспособности не шли с ним ни в какое сравнение.

Но вот экипировка гвардейцев оставляла желать лучшего: ни бронежилетов, ни пуленепробиваемых шлемов у бойцов не было. В этом Пако убедился, когда уложил одного из этих вояк с первого же выстрела — сделанного в ответ на приказ «стоять!».

Два других гвардейца немедля открыли огонь из автоматов. Нечего сказать — стреляли они метко… вот только сразить Пако были не в силах. Бывший шахтер зашатался, но устоял на ногах; и мало того — начал стрелять в ответ.

Гвардейцы не были столь набожны, как давешний полицейский из участка, посещенного Пако. Стойкость незваного визитера они восприняли не как происки Князя Тьмы, а списали на некую специальную экипировку.

Соответственно, ни молиться, ни тем паче впадать в истерику бойцы Национальной гвардии не собирались. Однако, не намерены они были и погибать. И потому оба гвардейца, не сговариваясь, отступили… а может и бежали к парадному входу во Дворец. Не забыв предварительно дать сигнал тревоги.

Сделав пару выстрелов вслед, Пако устремился за ними.

К слову сказать, отступление, предпринятое гвардейцами, не имело даже тактического смысла. Более того, оно являло собой грубейшую стратегическую ошибку — поскольку одиночного или малочисленного противника было больше шансов задавить массой именно на открытой местности. Невзирая на экипировку или боевой опыт.

В узком же коридоре (либо в замкнутом пространстве) у данного противника, напротив, имелось преимущество. Во всяком случае, поднятые по тревоге, бестолково мечущиеся по дворцовым коридорам гвардейцы не раз и не два оказывались с Пако один на один. И заканчивали свою службу примерно одинаково — весьма приличной дырой в голове.

Впрочем, уничтожать гвардейцев (вдобавок переводя патроны) Пако надоело и довольно быстро — уже на первом десятке подстреленных бойцов. И, дабы не упражняться в стрельбе и дальше, он решил поступить осмотрительнее: оттащил труп одного из гвардейцев в туалет и реквизировал его форму.

Заодно Пако послушал переговоры по служебной рации… и усмехнулся над «группой террористов». Ведь именно группа террористов (судя по радиоперехватам) как раз штурмовала Президентский Дворец. А доблестная Национальная гвардия, как говорится, «делала, что могла».

Замысел удался: в гвардейской форме на Пако уже почти никто не обращал внимания. Разве что темнокожий дылда с офицерскими нашивками мимоходом рявкнул на него, упрекнув в нерасторопности. Но, так или иначе, до пункта назначения Пако смог добраться без приключений. И без особых препятствий — если не считать своевременно блокированные лифты.

О том, что он пришел «по адресу», Пако понял, едва услышав голоса, из-за широких позолоченных дверей. Толкнув одну из этих дверей, бывший шахтер оказался на пороге ярко освещенного зала, основную меблировку которого составлял длинный стол.

Люди, сидевшие за этим столом, были знакомы каждому маньядцу из телепередач, или по фотографиям в газетах. Министры, члены Совета Национального Возрождения. А еще — генерал-полковник Эдвардс и ненавистный Хорхе Мануэль дель Гадо — сидевший во главе стола.

Несмотря на поздний час, совещание было в самом разгаре — что отнюдь не радовало его участников. Была, впрочем, и другая причина для их недовольства; ее Пако постигнул, прислушавшись к участникам «благородного собранья».

— …таким образом, мандат операции истекает, — своим скрипучим, как несмазанная дверь, голосом, Эдвардс как раз подвел черту под своим выступлением, — в деле же… хе-хе, освоения бюджета, выделенного вам в помощь, вы и вовсе… перевыполнили план. И, учитывая теперешнюю расстановку сил в Вашингтоне… в Конгрессе… я сомневаюсь, что они будут продлены. И имею на то веские основания.

— Господин посол, — начал дель Гадо, отвернувшись от Эдвардса.

Судя по тону речи, он был весьма обескуражен.

— …можем ли мы рассчитывать на помощь США? На то, что США и дальше будут придерживаться выбранной в отношении нас политики? И сохранят верность ранее заключенным соглашениям?

— Джентльмены, — на хорошем испанском обратился к собравшимся посол США — нескладный и долговязый человек, — разумеется, наша страна намерена сохранить в отношении Маньяды политику дружбы и сотрудничества. А также оказывать всестороннюю поддержку демократическим преобразованиям… осуществляемым (я подчеркиваю) легитимным правительством страны.

В этой связи считаю своим долгом напомнить уважаемым членам Совета Национального Возрождения, что их мандат (и, соответственно, легитимность) истекают так же через месяц. И за это время я настоятельно рекомендую провести в стране президентские выборы. На которых, что важно, я не рекомендую баллотироваться ни дель Гадо, ни кому-либо из видных членов Совета. Учитывая отношение к вам населения Маньяды…

Недовольный гул заглушил дальнейшие его слова.

— Да что вы знаете об «отношении населения»? — недовольно, и забыв о дипломатическом такте, вопросил дель Гадо.