Тимофей Печёрин - Железная поступь свободы

Жертвы среди мирного населения? Так янки поспешат свалить оные на «действия армейских кругов, выступающих против…». Вышеназванные же «армейские круги», будут кивать на штатовские бомбардировки. Вот и все.

Причем, и те и другие будут по-своему правы.

Пако же было все равно, от чего погибать — от штатовских ракет или от пулеметной очереди, пущенной солдатами Маньяды. Собственно, погибать (равно как и забирать следом Ирму) он не собирался. И потому озаботился выбором направления бегства. Точнее — направления, на котором интенсивность боев (и вероятность уйти к праотцам) была наименьшей. В том же, что равномерной атаки Сан-Теодореса со всех сторон не будет, Пако не сомневался.

Ни окружать, ни блокировать столицу у армии банально не хватит сил. Прорыв пойдет по одному, наиболее удобному, направлению. Север здесь сразу отпадает: как карибское побережье и курортная зона, где оружие есть только у береговой охраны. Которую, скорее всего, смела уже первая волна десанта.

Не подходит для контрудара и восточное направление. Туристов там нет… но расположенные в прибрежных районах военные объекты будут уничтожены в первую очередь. Янки раздавят их непосредственно с моря, с расстояния, недосягаемого для ответных ударов. Раздавят… если еще не сделали это.

Остаются запад и юг страны. Пако вспомнил, что несколько лет назад, после пограничного конфликта с Никарагуа, значительная часть вооруженных сил Маньяды была переведена именно в южные районы — поближе к вероятному противнику. Так что районы эти, по всей видимости, и станут основным полем боя… или бойни — если военные Маньяды не успеют худо-бедно приготовиться к атаке.

Соответственно, из возможных направлений относительно безопасным можно было назвать лишь запад — в сторону границ Гондураса.

Также Пако понимал: ни в Гондурасе, ни в какой другой стране мира на бескорыстную помощь рассчитывать не приходится. Следовательно, не было никакого резона бежать туда налегке, без гроша в кармане и провизии на первое время. Все вышеназванное Пако поручил собрать Ирме — в две, найденные у него в квартире, пыльные спортивные сумки. А сам отправился на стоянку, напоследок подумав с опаской: «хоть бы она все свои шмотки не вздумала прихватить».

По пути Пако заглянул в лавку своего знакомого Диего, который торговал всякой мелочью — от швейных ниток до стирального порошка. Но чуть ли не каждая собака в районе знала, что эта пустячная торговля — лишь прикрытие для куда более серьезного бизнеса. Собственно, этот «серьезный бизнес» и послужил причиной визита Пако.

Под потолком в лавке вяло крутились лопасти вентилятора, тщетно пытаясь развеять всегдашнюю дневную духоту. Диего, низкорослый юркий пожилой мужичок, скучал за прилавком. Рядом с ним стоял и работал на минимуме громкости радиоприемник; из его колонок доносилась какая-то спокойная и расслабляющая мелодия.

Она словно подчеркивала настроение лавочника.

— А, Пако, — оживился Диего и отвлекся от «шибко интересного» созерцания витрины, — какими судьбами?

— Я думаю, ты и сам догадался, — мрачно ответил Пако, — за товаром я пришел. Понимаешь?

— Да ради всего святого! — елейным голосом отозвался Диего и похлопал по витрине, — выбирай!

— Только не придуривайся, — огрызнулся его собеседник, — ты прекрасно знаешь, о чем я. Догадываешься?

— Умгу, — кивнул Диего и с какой-то барской ленцой выбрался из-за прилавка, — пошли в подсобку.

Собственно, в подсобке и содержалось самое интересное — то, чем, ушлый Диего зарабатывал себе на жизнь. Ружья, пистолеты, патроны, а также ножи — все это было аккуратно разложено по полкам вдоль стен. Визита полиции (или какой-либо инспекции) в этот маленький арсенал Диего не опасался. Ибо незваных визитеров он останавливал еще на подступах — другим оружием. Не смертельным — зато приятно шуршащим и действенным.

Хотя поможет ли оно теперь — в наступившие столь внезапно трудные времена? Впрочем, Диего, не отличавшийся ни тупостью, ни излишней доверчивостью, сих трудных времен, похоже, совсем не боялся.

— Ну-с, сеньор, чего предпочитаете? — вкрадчиво обратился Диего к единственному покупателю, в то время как Пако крутил головой, изучая «ассортимент». Немного подумав, бывший шахтер с решимостью ткнул пальцем в сторону помпового дробовика.

Зачем ему оружие, Пако еще и сам до конца не понял. Ясно же, что против даже одного солдата в полной боевой его шансы ничтожны. И все-таки интуиция подсказывала, что стрелять придется. Хотя бы, чтоб самому не получить пулю.

— Ладно, — Диего снял дробовик с полки, одновременно следя за руками покупателя. Тот как раз извлекал из кармана бумажник.

— Сколько с меня? — осведомился Пако, держа наготове несколько купюр.

Присмотревшись к последним, Диего презрительно скривился.

— Песо? — уточнил он разочаровано, — братец, да ты никак телевизор не смотришь. Радио не слушаешь. Сейчас твоими песо даже не подтереться… Не понял? «Зелень» давай, «зе-лень». Или проваливай.

— Знае…те, — Пако слегка опешил от такого заявления, — «зелени» нет. Но… берите все. Мне оружие и в самом деле очень нужно.

С этими словами он протянул весь бумажник Диего.

— Всем нужно, — вполголоса произнес торговец, зачарованно глядя на торчащие из бумажника купюры. Он слукавил, утверждая, что национальная валюта Маньяды уже не в цене. Просто курс ее относительно доллара несколько снизился… ну ладно, не «несколько», а местами даже существенно. Но в бумагу, не пригодную даже для туалетных нужд, маньядские песо так и не превратились.

Диего рассчитывал на другое — нажиться в эти смутные дни, сбыв свой товар за доллары, да еще по выгодному для себя курсу. Поняв же, что желанной «зелени» у клиента и впрямь нет, торговец был вынужден пойти на попятную.

— Ладно, — поспешно сказал он и чуть ли не сграбастал бумажник Пако. Но шахтер резко отдернул руку и отдал деньги лишь когда Диего протянул ему дробовик. А также патроны в придачу.

— Кстати, — обратился к торговцу Пако, уже стоя у выхода из лавки, — вот говорят: янки, янки. А ты-то хоть сам их видел?

— Я — нет, — просто ответил Диего, — а вот брат мой… сегодня заходил… рассказал. У него кафешка недалеко от Президентского Дворца… так он сегодня не смог туда попасть. Янки там несколько гектаров огородили, КПП уже понаставили, ездят везде на своих «хамвиках»… из пулеметов целятся. Весело, а?

— Обхохочешься, — ответил Пако голосом священника на похоронах. После чего, с дробовиком на плече, поспешил покинуть лавку.

Казалось, за ночь город не изменился. Жизнь вроде бы продолжала идти своим чередом, а до переворота, о котором сообщили по телевизору, никому из горожан не было дела. Мол, подумаешь — переворот. Первый раз что ли?