Владимир Балашов - Ликабет Книга 1

Узкие улочки окраин к центру стали шире, а дома ниже. Около прохода на Агору заплатили по оболу, омыли руки и лицо священной водой, и вслед за другими вошли на площадь. Прямоугольное пространство, ограниченное периметром из храмов, стой, торговых рядов и административных заведений поражало шумом толпы. Неяркое октябрьское солнце высвечивало пестроту одежд, лежало светлыми бликами на мраморе храмов и статуй. Аксий повел его по торговым рядам, называемым здесь кругами. Да, пожалуй, Диоген был прав, деньги здесь утекали сквозь пальцы. Только за час местного шопинга Буховцев потратил больше серебра, чем за все время путешествия. Здесь купили пшеничный пирог с гиметским медом, сочный, пальчики оближешь. В круге торговцев одеждой, тунику и хламиду (только на Агоре он понял, что византийские и понтийские одежды здесь не в моде). Обязательно нужно было посмотреть недавно открытый театр Агриппы. Около стой прохаживались в окружении учеников, учителя местных философских школ. Иногда, когда они останавливались, к ним подтягивались послушать умных людей, прохожие. Валерий подходил тоже, Аксий переводил, было занятно. Вообще, как ему объяснили, учеба богатеньких балбесов со всего мира была доходной статьей Афин.

Когда они выходили из храма Гефеста, уже приближался полдень и народ потихоньку расходился. Буховцев посмотрел поверх Ареопага на холм Акрополя. В светлой солнечной дымке Парфенон, Эрехтейон и другие строения, совершенно непорушеные, блистали соразмерной красотой. Прямо город на холме. Валерий уже хотел попросить Аксия сводить его на Акрополь, но вовремя вспомнил, что здесь это не туристический объект и просто так туда не попадешь. Нужно будет попросить Сотера, тот говорил, что у него есть связи с местными жрецами. Домой Буховцев вернулся уставший, с покупками, и полный впечатлений, однако отдохнуть ему не довелось. Диоген нашел учителя.

Палестра, до которой они вскоре добрались, представляла из себя большую усадьбу. Одноэтажный дом и три окруженных портиками, посыпанных песком, двора. Все строения упирались в высокий живописный холм, поросший дикой растительностью. Таких было много в предместьях Афин. В одном из помещений под окрики наставников, возились на песке обнаженные борцы лет двенадцати — пятнадцати.

Сам хозяин палестры, которого звали Эвмед, подозрительно присматривался к Валерию. Сотер уже объяснил ему ситуацию и предложил цену. Двадцать драхм. Буховцев неплохо ориентировался в местных реалиях и знал, что это не дешево, но видимо, Эвмед того стоил.

— Прости, я не ослышался — обратился он к Валерию — как долго ты здесь пробудешь господин?

— Возможно месяц — ответил Буховцев.

— Ты где‑то учился? Может, бывал в битвах? Если нет, то знай, невозможно выучить бойца за месяц.

Валерий кивнул.

— У меня были учителя, но я знаю, что не стану великим бойцом, может, даже не стану хорошим, просто хочу, чтобы ты выучил меня всему, что возможно за этот срок.

Эвмед с сомнением потер подбородок.

— Чему ты хочешь учиться?

— Махайра, панкратион.

Эллин фыркнул.

— Махайре тебя буду учить я, но даже мне не по силам выучить за месяц бойца. А насчет панкратиона, Антипатр подойди сюда — позвал он помощника.

Подошел парень лет двадцати пяти — тридцати, ростом с Буховцева и похожего сложения. На битой морде множество шрамов, столько же, наверное, скрывала его борода.

— Антипатр бьется на играх уже более десяти лет. В Аттике сложно найти бойца лучше, чем он. Если хочешь, можешь попробовать биться с ним, но я не видел ни одного римлянина, тем более патриция, который был готов учиться этой борьбе.

Валерий пожал плечами.

— Я готов попробовать — ему действительно было интересно.

Когда Сотер перевел, лицо Эвмеда озарила хитрая усмешка.

— Может, начнем сейчас. Заодно Антипатр поймет как тебя учить.

Буховцев кивнул.

Они сняли одежды, и вышли на песок палестры. Валерий внимательно следил за Антипатром. Плотное мускулистое тело, мышцы от запястья до локтя увеличены, удивляла и странная стойка, в которую встал боец. Антипатр слегка присел, выставил вперед левую ногу, а левую руку согнул в локте. Похоже на гоплита со щитом. Что — же посмотрим. Буховцев отметил небольшую скованность его движений. Разминке здесь не уделяли особого внимания. Эллин быстро сократил дистанцию и ударил правой рукой в челюсть. Уклониться не составило труда. Следующим был пинок в грудь. Здесь уже Валерий сработал на автомате. Захват ноги, подсечка и двойное добивание. Лучший боец Аттики встал не сразу, посидел, покачал головой и озадаченно посмотрел на Эвмеда.

— Давай еще — перевел Сотер, но Буховцев и сам понял простую фразу.

— Давай.

На этот раз Антипатр сразу нападать не стал. Немного походил вокруг, что‑то прикидывая для себя. Потом быстро принял стойку, сократил дистанцию и ударил открытой ладонью снизу. Валерий ушел вправо и краем глаза увидел прыжок ему навстречу. Мощный удар локтем в голову свалил его на песок. Один — один. Он встал, в голове гудело, но состояние было терпимым. Покачался на ногах. Координация в порядке. Как ни странно, удар привел его в нормальное боевое состояние, хотелось продолжения. Единственная проблема была в том, что Буховцев не знал, как ему биться. Все приемы, которым их учили в легионе, были с предполагаемым летальным исходом. Они тренировались в специальной экипировке, но в реальной боевой ситуации, если противник после приема вставал, это означало, что прием плохо проведен. Однако продолжения не последовало. Эвмед остановил бой.

— А ты не прост, патриций. Как ты владеешь махайрой, я посмотрю позже. Я согласен тебя учить, и так как у нас всего месяц, терять время не будем. Иди к холму, там лежат камни, возьми с буквой альфа и иди по тропе в гору. Там, на вершине оставишь камень и возьмешь с такой же буквой. Принесешь сюда. Иди.

Камней было на целый греческий алфавит, разного веса и размера, а тропа была из тех, по которым бродят козы. Запыхавшись, он забрался на поросшую кустарником вершину, полюбовался видом рассыпанных внизу домиков и протекавшей рядом речушкой Эридан, и, прихватив лежащий на вершине камень с такой же буквой, отправился назад.

Эта странная система пробежек в гору с различными камнями стала основной разминкой на занятиях, которые проходили не менее четырех дней в неделю. С утра Валерий изучал с Аксием язык, или шел на прогулку в город. Афины он уже облазил от Диомеи до Пирейских ворот. От храма Зевса до Керамика. Ему начинал нравиться этот бурлящий и вместе с тем такой уютный город. Даже в странных, неказистых многоэтажных домах, где на каждый этаж с улицы вела своя лестница, он находил очарование. Пожалуй, только к грязноватому Керамику он не мог привыкнуть, а на кладбище за его стеной, даже и не совался.