Валерий Ковалев - Левиафан

— В противном случае, господин посол, ваша торговля с Россией может быть весьма ограничена, — заявил светлейший, глядя во льдистые глаза дипломата.

Когда тот, заверив, что сделает все от него зависящее, откланялся и покинул кабинет, Морев сообщил князю о предложениях Березина.

— Весьма разумно и своевременно, — сразу согласился тот. — На верфях и заводах у нас полно казнокрадов и всякой иностранной сволочи.

— Для противодействия им я могу рекомендовать одного из своих офицеров, он как раз специалист в этих делах, — предложил Морев.

— Вот как? — удивился князь. — В таком случае я сведу его с Шешковским. Небось, уже слыхали про такого? Пускай наведут порядок и организуют надзор за ходом работ.

О начальнике Тайной экспедиции Степане Ивановиче Шешковском, в Санкт-Петербурге ходили самые мрачные слухи. Этот внешне неприметный и всегда остававшийся в тени человек, неожиданно возникал в местах, где его не ждали, и знал все, что творится в столице и за ее пределами. Попадавшие в экспедицию и порой занимавшие высокое положение лица часто бесследно, исчезали.

Не терпел он и излишней болтливости придворных, которой отличались дамы высшего света и некоторые фрейлины Императрицы. В таких случаях, и часто не без ее ведома, распустившие язык тайно доставлялись в кабинет Степана Ивановича, и им любезно предлагалось стоящее напротив стола кресло.

Как только жертва усаживалась, ловушка срабатывала и исключала возможность ее покинуть, а потом медленно опускалась вниз, пока на уровне пола не оставалась только голова. Внизу, в подземелье, стоящие наготове кнутобойцы, быстро подымали юбки и сдергивали с гостей панталоны, а потом рьяно охаживали их плетьми. В воспитательных, так сказать, целях. Жалоб на этот счет не поступало. А как иначе?

Встреча Березина с «великим инквизитором» состоялось через несколько дней в Петропавловской крепости, где находилось его хитрое ведомство. Они довольно быстро нашли общий язык, и Степан Иванович был весьма рад встретить коллегу по профессии.

— Так значит в будущем, — ткнул он костлявым пальцем в сводчатый потолок, — тоже не обходятся без нас?

— Еще бы, — самодовольно ответил капитан-лейтенант. — Там мы знаем все и вся.

— А здесь это знаю я, — выдержав паузу, значительно сказал Шешковский.

— Кстати, позволю заметить, — наклонился он к Березину, — некоторые ваши офицеры порой высказывают крамольные мысли. Вот послушайте, — открыл хозяин кабинета лежащий перед ним толстый фолиант в кожаном переплете.

— На прошлой неделе, на званом ужине у купца первой гильдии Юрлова, капитан 3 ранга Рюмин заявил, что простой народ у нас бедствует и необходимы реформы.

А вот еще, — поплевав на палец, Шешковский перевернул страницу. — Третьего дня, в трактире «Медведь», обедавшие там лейтенанты Рзаев и Коробов, будучи в изрядном подпитии, нанесли увечья двум английским офицерам и всячески поносили их короля Георга. Сие, батенька, недопустимо и весьма опасно, — закрыв свой талмуд, назидательно сказал Шешковский. Ваши люди, слов нет, герои и весьма обласканы матушкой императрицей. Однако порой несдержаны в речах. А это может повредить голове. Вы уж как-нибудь разберитесь с ними.

— Обязательно разберемся — энергично кивнул головой Березин. — Отличные все-таки у вас осведомители, Степан Иванович, мне бы таких.

— Будут, коль сработаемся, — хитро прищурился Шешковский. — А теперь займемся вашими предложениями. Они весьма интересны.

…К весне основные приготовления к предстоящей кампании были завершены. Со стапелей сошли и под руководством Морева с Ушаковым проходили ходовые испытания в заливе четыре паровых фрегата, Суворов доносил из Тавриды о готовности к выступлению тридцатитысячного, вооруженного новой артиллерией и стрелковым оружием корпуса, светлейший заканчивал работу над манифестом о присоединении Крыма к России.

В апреле, по высочайшему указу Екатерины, он вошел в состав Российской империи, что было отмечено пышными празднествами в столице и награждением Потемкина титулом князя Таврического. По этому поводу Императрица радостно заявила: «Ну вот, прибыла я в Россию бесприданницей, а ныне приобрела себе приданое Тавридою!»

В первых числах июня, приняв на борт двухтысячный десант, вооруженный скорострельными винчестерами и ручными гранатами, эскадра новых фрегатов во главе с «Левиафаном», усиленная пятью линейными кораблями под командованием Грейга, вышла из Кронштадта, взяв курс на Стамбул, а спустя две недели, экспедиционный корпус Суворова, усиленный кораблями Азовской флотилии, осадил турецкую крепость Очаков.

После массированного обстрела из новых орудий ее гарнизон сдался и, форсировав Днестр, русские войска высадились на территорию Балкан. Еще через несколько дней, выйдя форсированным маршем к Фокшанам, у реки Рымник, они вступили в бой со стотысячной армией Юсуф-паши и, разметав ее орудийными залпами и убийственным огнем пехоты, обратили османов в бегство. При этом был захвачен сам «непобедимый» паша, весь турецкий обоз и богатые трофеи.

Дальнейшие события развивались подобно снежному кому. Выйдя на Дунай, Суворов осадил считавшуюся неприступной турецкую крепость Измаил и после трехдневной осады превратил ее в руины. Остатки гарнизона сдались на милость победителей. Слухи о небывалой мощи и победах русской армии с быстротою молнии разнеслись по всему полуострову и посеяли панику во вражеском стане. В результате практически без боя были взяты Яссы, Бендеры, Галац и множество других городов.

Окончательный разгром турецкой армии завершила атака Стамбула и Измира, подошедшей к берегам Анатолии объединенной русской эскадрой. Причем появление «Левиафана» и дымящих трубами фрегатов в бухте Золотой Рог вызвало такую панику, что к моменту высадки десанта, полумиллионный город опустел как во время чумы.

— Да, — сказал стоящий на мостике светлейший, озирая в бинокль величественную панораму Стамбула. — Вот и пришел конец Блистательной Порте. А, господин адмирал? — шутливо ткнул он пальцем в бок, стоящего рядом Морева.

— Давно пора, — ответил тот. — Сколько горя она принесла славянам.

А по сходням отшвартованных в порту кораблей сбегали темные волны десанта и растекались по безлюдным улицам.

Поскольку глубина гавани не позволяла подойти к стенке, Морев приказал бросить якорь и просигналить на «Презент». В руках сигнальщика замелькали трепещущие флажки и вскоре к борту крейсера пристал спущенный с фрегата паровой катер. Светлейший, в сопровождении Морева и трех вооруженных автоматами мичманов, быстро спустился в него, и катер двинулся к причалу.

Там они подошли к Грейгу и командовавшему десантом Ушакову, которые, сверяясь с картой, направляли штурмовые отряды для занятия султанского дворца, фортов, мостов и арсенала.