Александр Михайловский - Встречный марш

8 августа (27 июля) 1877 года, полдень.

Константинополь, дворец Долмабахче

Адмирал и генерал Конфедерации Рафаэль Семмс

Позавчера президент Дэвис наконец-то выписался из больницы. И вчера он несколько часов беседовал с адмиралом Ларионовым.

А сегодня нас пригласили к пяти часам в один из залов дворца Долмабахче, где пройдет торжественная церемония подписания договора о восстановлении Конфедерации. Именно то, для чего президент Дэвис и генерал Форрест прибыли из-за океана в этот далекий город.

Я человек военный, и для подобных мероприятий полагается парадная белая форма. Но вот незадача — она у меня осталась в здании, где разместили американскую делегацию. А до часу дня я еще встречался с русскими морскими офицерами, ведь к договору прилагаются весьма обширные военные протоколы, и нужно было все подготовить так, чтобы мы знали, что именно получим от русских — и как мы сможем со своей стороны им помочь.

И вот, наконец, я побежал за своей парадной белой формой. Переоделся, выхожу из комнаты — и кого я вижу? Генерал Грант собственной персоной. Еле стоит на ногах, держась за стену, покачиваясь, а утонченный «аромат» русской водки вырывался из его рта, как пар из судовой машины.

— Адмирал Семмс! Как раз вас нам и не хватало. Заходите, мы все уже в сборе…

Пришлось зайти. Передо мной тут же поставили целый стакан водки, и Грант сказал:

— Пейте, адмирал!

Пришлось сделать вид, что пью — и украдкой вылить полстакана в стоявший там цветок в горшке. Цветок, увы, уже успел завянуть — видимо, я не был первым, кто использовал его для этой цели. Хотел встать, но кто-то из команды Гранта мне сказал:

— Куда это вы собрались, адмирал? Веселье только начинается, ик! Мы же не можем ударить в грязь лицом перед этими русскими, — и он показал на троих русских в военной форме, сидевших за столом. Меня схватили за рукав и не выпустили из-за стола.

Бедный цветок получил еще с пинту водки, а мне никак не удавалось сбежать с этой попойки. Даже когда я намекнул, что мне нужно выйти в туалет, один из собутыльников Гранта заплетающимся языком сказал, что я еще не выпил за вице-президента, и еще крепче вцепился мне в рукав. С другой стороны ко мне придвинулся сам Грант, так что я даже не мог теперь повернуться к спасительному цветку. Пришлось сделать глоток водки.

Меня спасло то, что в другой ситуации вызвало бы только омерзение. Еще одного из пьяных дружков генерала вырвало прямо на стол, да так, что его брызги попали и на мой белоснежный китель.

Я сказал, что негоже адмиралу сидеть в грязной форме, и Грант, сам бывший военный, велел отпустить меня, «пусть переоденется и возвращается». И что он, мол, подождет меня в коридоре.

Прибежав к себе, я надел синюю форму (менее соответствующую сегодняшнему торжеству, зато чистую и выглаженную) и бросил загаженную белую в корзину, поставленную для грязного белья. После этого я выбрался через окно, ухитрившись не испачкать и не помять мундир. И это в моем достаточно почтенном возрасте! Что бы сказала об этом моя бедная мама, если бы узнала? Позор!

К подписанию договора я прибежал за три минуты до начала церемонии. В небольшом зале за изящным резным столом — по слухам, его изготовил лично бывший султан Абдул Гамид — уже сидели президент Дэвис, генерал Форрест и рядом с ним мой сын Оливер, его ассистент. Место с другой стороны от президента пустовало, и я, поклонившись присутствующим, занял его.

С другой стороны стола уже находились адмирал Ларионов, полковник Бережной и канцлер Тамбовцев, а также его начальник штаба кэптен Иванцов, с которым я столько времени обсуждал военно-морские вопросы.

На столе стояли бутылка шампанского и восемь стаканчиков, а перед каждым из нас лежала папка с текстом договора на русском и английском языках.

Не буду цитировать весь текст, ограничусь лишь основными положениями договора:

— Югороссия признает Конфедеративные Штаты Америки независимым и свободным государством в границах тех штатов, которые послали своих представителей в Конгресс Конфедерации в 1862 году (Вирджиния, Северная Каролина, Южная Каролина, Джорджия, Флорида, Алабама, Миссисипи, Арканзас, Луизиана, Техас, Теннесси), а также южных штатов, которые были сразу оккупированы Севером (Миссури, Кентукки, Мэрилэнд, Делавер), и территорий, находящихся к западу от этих штатов, а также штата Калифорния от южной его границы до города Сан-Франциско включительно;

— Югороссия также не признает отделения Западной Вирджинии от Вирджинии, происшедшего под властью Севера в 1862 году;

— переход любого из этих штатов и территорий под юрисдикцию САСШ или любой другой державы возможен только при согласии КША;

— Югороссия приложит все усилия для признания этих территорий Российской империей, а также другими странами мира;

— Конфедеративные Штаты Америки, в свою очередь, признают Югороссию в ее фактических границах;

— Конфедеративные Штаты Америки также признают Северную Калифорнию, территорию Орегона (включая нынешние штаты Орегон и Вашингтон, а также Британскую Колумбию), Аляску, территорию Юкона, Гавайские острова, а также атолл Мидуэй, территориями, принадлежащими Российской империи;

— в случае присоединения Югороссией одного или нескольких островов Карибского бассейна или Атлантики, Конфедеративные Штаты Америки признают означенные острова территорией Югороссии;

— Конфедеративные Штаты Америки выделят для Югороссии территории под военно-морские и военно-воздушные базы во Флориде, Луизиане или Техасе, Калифорнии, а также Вирджинии или Мэрилэнде;

— между КША и Югороссией заключается договор о дружбе, союзе и взаимопомощи, а также о помощи со стороны Югороссии в деле освобождения Конфедерации от оккупации со стороны САСШ. Для этого Югороссия обязуется обучить новую армию КША, а также поставить ей вооружение и боеприпасы;

— флот Югороссии защитит берега КША от нападения флота САСШ, а также поможет КША обзавестись собственным флотом;

— между КША и Югороссией вводится режим свободной торговли;

— КША обязуются не вступать ни в какие союзы и соглашения, а также не производить никаких действий, направленных против Югороссии, Российской империи или их интересов;

— содержание этого договора будет держаться в тайне до начала освободительной войны.

Ко всем пунктам прилагались развернутые протоколы, над созданием которых мы и работали все эти дни. Единственным исключением был экономический блок, который еще предстоит детально проработать, но основные пункты были прописаны и здесь.

Президент Дэвис взял перо и поставил свою подпись под одним из экземпляров договора. Одновременно то же сделал и адмирал Ларионов, после чего они обменялись экземплярами и снова поставили свои подписи.