Рава Лориана - Тучи над страной Солнца

-- Можно называть сговор убийц судом, а само убийство -- исполнением приговора, но сути дела это не изменит, -- жёстко сказал Ветерок.

-- Сынок, пойми, его деятельность стоила нам тысячи жизней! А если бы мы его не убили, то могла бы и миллионы стоить! Представь себе, что испанцы вторглись в нашу страну, убивают нас, жгут наши города, бесчестят наших женщин... Представь, что нашей страны больше нет, она исчезла с карты, разодранная на кровавые лохмотья. Представь, что осуществилось всё то, чего хотел де Толедо... Можешь себе это представить хоть немного? Пойми, я убил Горного Льва, чтобы предотвратить всё это.

-- С точки зрения нашей логики ты прав, но вопрос в том, насколько праванаша логика. Например, христиане говорят, что у каждого человека есть некая миссия, данная ему богом, и если его убивают, то он лишается возможности её выполнить. Поэтому убийства не оправданы даже такими соображениями.

-- А если миссия Горного Льва состояла в том, чтобы погубить миллионы людей, никто не вправе мешать? Потому что этого хочет их бог?

-- У тебя нет доказательств, что это действительно так.

-- А тебе надо, чтобы несчастье непременно свершилось?

-- Если что-то не случилось, то откуда мы знаем, должно ли оно было случиться? Все предположения лишь предположения.

-- А заговоры, которые плели его сторонники? Они свели в могилу моего отца, убили его зама, меня самого чуть не угробили. Хорошо в тот день, когда мне подложили отравленный ужин, у меня не было аппетита, и я угостил собаку. Они несколько раз покушались на жизнь Асеро. Да, он остался жив, но люди при этом всё равно гибли! Один раз, когда обстреляли карету, погиб кучер, в другой -- воины из его охраны, а в третий раз люди, случайно оказавшиеся рядом. А ведь у всех у них были близкие, которые, наверное, до сих пор их оплакивают. Ты когда-нибудь видел глаза вдовы и сирот, когда к ним приносят труп мужа и отца? Почему тебе ихне жалко? Только потому что Горный Лев написал лживую книжонку, где подробно расписал собственные страдания, а простые люди умирают молча? Хотя эти люди куда более заслуживали жизни, чем честолюбивый изменник!

-- К чему всё это высокопарное красноречие, отец. Ты ведь сам говоришь, что тебя хотели убить его сторонники. Ты просто опасался за свою шкуру!

-- За свою шкуру? -- переспросил Инти, -- Хм... ну можно сказать и так. Как и любой нормальный человек, я хочу жить, и мне вовсе не улыбается попасть под подстроенный камнепад, съесть яду за ужином или получить кинжалом в бок. Скажи, ты видишь в этом нежелании что-то предосудительное? Или ты хочешь, чтобы меня убили? Но неужели ты меня настольконе любишь?

-- Как раз дело в том, что я люблю тебя, отец. Потому и хотел бы, чтобы ни ты не убивал, ни тебя не убивали.

-- Похвально, -- ответил Инти с сарказмом, -- Значит, хотя бы смерти своему родному отцу ты не желаешь? А хотел бы ты, чтобы твоего родного отца унизили ?

-- Я не понимаю, о чём ты, отец.

-- Ну представь себе, что меня схватили враги, что они бьют меня, плюют мне в лицо, тащат меня со связанными руками и верёвкой на шее... хотя нет, ради такой важной персоны как я, они бы, наверное, расщедрились бы кандалы и железный ошейник, так вот, тащат меня к трону, на котором восседает Горный Лев и швыряют меня к его ногам. И Горный Лев может беспрепятственно делать со мной всё что угодно, предать любым пыткам и казням, потому что все, кто мог бы помочь и спасти, или мертвы, или точно также лежат связанные у его ног. Тебя бы обрадовала такая картина?

-- Отец, не вполне честно обращаться к мои сыновним чувствам, когда ты прекрасно знаешь, что по нашим законам в суде нужно забывать о родстве, чтобы не была попрана справедливость.

-- Значит, ты всё-таки считаешь меня преступником, сынок? Хотя смерти, на твой взгляд, я всё-таки не заслуживаю? А вот такогоунижения разве заслуживаю? Ведь для меня такое даже хуже смерти!

-- Мне очень трудно объяснить тебе это, отец. Я не считаю тебя преступником в том смысле, какой вкладываешь в это слово ты. Для тебя преступник -- это сознательный злодей. А ты, хоть и поступал неправильно, но был уверен, что прав, и потому, по большому счёту, не виноват. Я люблю тебя, отец, и от всей души желал бы, чтобы у тебя была другая жизнь, более счастливая и спокойная, чтобы твои руки были чисты от крови, но увы, это невозможно.

-- Сынок, а ты думаешь, я сам в глубине души не хотел бы этого! Правда, я не считаю, что кровь мерзавцев, посягавших на нашу Родину, как-то меня особенно пятнает, но как же я порой завидую простым рыбакам и крестьянам, которые, отработав будни, могут со спокойной душой веселиться в праздник и им не надо думать о том, какое злодейство мог задумать тот или иной изменник, и как это предотвратить. Да, конечно, ламу они могут отведать только по праздникам, у них не бывает слуг, в домах по одной две комнаты, но от них не зависит жизнь и смерть многих людей, им не приходится так тревожиться за себя и за жизнь своих близких. Но кто-то же должен выполнять ту тяжёлую и опасную работу, которую выполняю я!

-- Ты неправ, отец. Наши амаута говорят, что наша страна -- самая счастливая и справедливая страна из всех стран на Земле, но уже одно то, что тебя хотели убить и тебе приходится убивать, говорит о том, что это не так. Нас учат, что наша страна -- единый айлью, но так ли это на самом деле? В управлении своим айлью могут участвовать все его взрослые члены, а у нас -- не все, для этого нужно стать инкой!

-- Ну а что в этом плохого? Управление должно находиться в руках достойных людей, иначе наше государство постигнут беды.

-- Однако ты сам знаешь: кто, как не инки, устраивают всяческие заговоры, которые ты раскрываешь? Именно ониизменяют родине, а не рыбаки и крестьяне!

-- Ну я не был бы так категоричен. Когда конкистадоры топтали нашу землю, то и среди рыбаков и крестьян находились те, кто помогал врагам убивать своих братьев.

-- Да? А почему они так делали? Может, потому что жизнь в нашем государстве отнюдь не такая радужная, как говорят амаута?

-- Даже если жизнь в государстве не радужная, это отнюдь не повод прислуживать нелюдям и извергам! Это не повод отдавать на пытки и мучения ни в чём не повинных людей, в том числе и женщин, и детей! Да и не думаю, что те, кто предавал, были именно как-то особенно обижены на наше государство, большинство предателей предавало из страха за свою жизнь и свою семью.

-- Но всё-таки предателей в ту войну было слишком много, чтобы считать это случайностью. Как ты думаешь, почему так, отец?

-- Потому что не все способны выдержать пытку. Ещё меньше способны не сломаться, когда пытают их детей. Я и сам порой с тревогой спрашиваю себя, сумел бы я выдержать, если бы мерзавцы угрожали бы пыткой моим дочерям? А именно таким путём от многих добивались сотрудничества. Но в мирное время враги не могут добраться до нас, чтобы проделывать такие вещи. Да и предательство рыбака или крестьянина им не особенно нужно. А вот люди, занимающие высокий пост, могут и сейчас им быть полезны, потому они и выискивают среди них склонных к измене.