Рава Лориана - Тучи над страной Солнца

-- Томас, для того, чтобы выполнить задание, мне надо войти в эмигрантские круги, познакомиться с определёнными людьми. Ты сможешь мне в этом помочь?

-- Я знаком с эмигрантами только мельком, тогда я ещё не хорошо владел вашим наречием и говорил с ними исключительно по-испански, но ввести тебя туда, пожалуй, смогу.

-- А кого из эмигрантов ты знаешь?

-- Более-менее хорошо только одного, по имени Хорхе Хуан Симеон.

Заря чуть не поперхнулась от неожиданности.

-- Знаешь, это как раз один из тех, с кого мне нужно будет начать. Что ты можешь о нём сказать?

-- Немногое. Нас познакомил Андреас. Я тогда ведь был очень наивен и не имел оснований подозревать его истинную природу. Он представил мне Хорхе Хуана Симеона как мудрого учёного мужа и человека весьма достойного. Я верил всему, что говорил этот учёный муж и представить себе не мог, что этот человек -- наглый лжец!

-- А что он говорил?

-- Говорил, что в вашем государстве положено так, что инки -- господа, а все остальные -- их рабы, над которыми инки могут безнаказанно издеваться и морить их голодом.

-- А голодом зачем морить?

-- Якобы только затем, что инки тупые и жестокие. Когда я ехал в вашу страну, я думал увидеть картины настоящего земного ада, а обнаружил -- рай!

-- Понятно. А откуда Андреас был знаком с Хорхе?

-- Андреас был знаком почти со всеми эмигрантами. У них было два духовника, Андреас и Диего. Именно они должны были стать миссионерами, но Диего опасно занемог, так что я не уверен, что мы увидим его живым. На замену Андреасу хотели рукоположить кого-то из индейцев.

От последнего слова Заря вздрогнула и поморщилась.

-- Прошу тебя, Томас, не употребляй это слово. Я знаю, что ты ничего плохого не имеешь в виду, но мне всё равно больно слышать это слово из твоих уст.

-- Больно? Но почему?Разве в этом слове есть что-то обидное для вас?

-- Томас, белые люди нарочно выдумали это слово, чтобы не думать о нас как о людях. Ведь если кто-то скажет, что убил, запытал или ловко обманул "индейца", это звучит совсем иначе, чем если бы он сказал, что он убил, запытал, или вероломно обманул другого человека.

Этой мыслью Томас был несколько ошарашен.

-- Я никогда не задумывался об этом. Вот как много на самом деле значат слова! Ведь большинство европейцев и в самом деле не думает о вас как о людях, не по злобе даже, не из выгоды, а просто по привычке.

-- Интересно, а как на это слово реагируют эмигранты? Ведь если они будут называть себя "индейцами", чтобы вам понравиться, то ведь этим они расписываются в том, что они хуже вас.

-- Насколько я знаю, приняв крещение и обиспанившись, они начинают считать себя белыми людьми. Хотя, конечно, белые люди их за равных себе не считают.

Изначально предполагалось, что Томас и Заря поплывут на корабле белых людей, который должен был забрать Томаса и Андреаса, но он не пришёл вовремя, и не пришёл даже с опозданием. С одной стороны, ничего удивительного, в морях "шалили" пираты, да и без пиратов корабли белых людей нередко плавали в таком убитом состоянии, в каком ни один тавантисуйский корабль никогда бы ни покинул порт, а если бы и покинул, то портовый чиновник, допустивший такое, тут же полетел бы с должности прямо на золотые рудники.

В гибели корабля не было ничего необычного, но Инти всё же встревожился, боясь, как бы это ни стало предлогом к войне, так как гибель корабля при желании можно было обвинить инков.

Как бы то ни было, для Зари и Томаса встала проблема, как добраться до Испании.

Логичным и единственно возможным решением было воспользоваться тавантисуйским кораблём, но только напрямую в Испанию(за исключением совсем уж особых случаев, связанных с дипломатией) они не ходили. Конечно, нужно будет пересаживаться с корабля на корабль, но само по себе это могло вызвать большие подозрения, а лучше было, если Зарёй не станут сильно интересоваться. Томас считал, что надо поплыть на север, там по суше пересечь Панамский перешеек, и сесть на корабль идущий в Испанию, но Инти сказал, что такой вариант слишком рискован, и он поищет другие. Томас, правда, не понял, какой тут риск, решив, что Инти считает опасным путешествие по суше.

Впрочем, довольно быстро Инти нашёл выход -- на следующий день он привёл к Заре и Томасу одного человека лет пятидесяти, по коротко остриженным волосам которого Заря тут же поняла, что он из тех, кто поддерживает связи Тавантисуйю с заграницей, так как все, кто плавали к христианам, должны были стричься коротко, ибо с банями у христиан было туго, зато блох и вшей нацеплять можно запросто.

Инти сказал:

-- Познакомьтесь, это Альбатрос, капитан корабля, на котором вы поплывёте до Гаваны. Там вы пересядете на другой корабль.

-- Значит, мы должны будем обогнуть континент с юга? -- спросил Томас, -- Но ведь дорога на север была бы короче.

-- На север плыть слишком рискованно, -- ответил Альбатрос, -- нашим судам там запрещено появляться, и наше появление там может быть поводом к серьёзному скандалу и даже войне.

-- Я не знал этого, -- сказал Томас, -- Но почему так?

-- Года три назад случилась одна крупная портовая драка между нашими матросами и белыми. Якобы на почве религии, хотя там не поймёшь. Хотя я знаю нравы белых людей -- портовые драки у них происходят чаще, чем шторма в океане, а нам запретили туда соваться по другой причине -- чтобы в случае войны на нас можно было напасть неожиданно, а то наши готовящийся там флот бы заметили, да помчались бы предупреждать. Мы же для белых людей "собаки", с нами не обязательно дипломатию разводить, можно "без объявления войны, без предъявления каких-либо претензий к Тавантисуйю" неожиданно напасть как-нибудь на рассвете... -- в голосе Альбатроса чувствовались горечь и ирония, но Томас не мог знать, что именно этими словами глашатаи объявляли о начале Великой Войны, -- всякий раз отплывая далеко, я очень боюсь, что это уже случилось, и что вернувшись, я увижу вместо города пепелище, а родных -- мёртвыми. Ну да ладно, речь не о том сейчас. Итак, мы обогнём континент, на юг нам плавать ещё пока позволяют...

-- А разве потом могут не позволить? -- опять удивлённо спросил Томас.

-- А то как же! Белые люди осваивают континент, и чем дальше, тем плотнее его контролируют. Некоторые амаута с тревогой предсказывают, что со временем нам и дорога на юг будет закрыта, а Тавантисуйю зажмут со всех сторон... Впрочем, не надо о грустном.

-- Скажи, а разве не страшно плавать вдоль неосвоенных побережий, где водятся дикие племена, способные напасть безо всякой причины? -- спросил Томас.

-- Дикие -- не значит сумасшедшие. Ведь только сумасшедший будет нападать на заведомо более сильного противника.

-- Но почему же столько путешественников погибло от рук дикарей? -- недоумевал монах.