Рава Лориана - Тучи над страной Солнца

-- Я скажу тебе, где находится тайник с моими бумагами, -- ответит Уайн, -- он спрятан надёжно, едва ли его кто тронул. Там записаны все мои наблюдения, всё, что я считал важным... имена заговорщиков там же... Только пусть монах выйдет, я шепну тебе на ухо.

Томас подчинился. Заря внимательно запоминала. Проулок возле на главной площади, там аптека. Аптекаря можно не опасаться, он -- свой человек, правда, за это время хозяин мог смениться. Нужно сказать пароль, потом вынуть из пола определённый камень... Короче, всё относительно просто.

-- А всё-таки, на кого они хотят одеть алое льяуту?

-- На Кукурузного Початка, -- ответил Уайн.

Заря только ойкнула от неожиданности. Единственное, чем был известен этот в общем-то серенький человечек, это его глупость, точнее, административная дурь. Именно из-за неё он пару лет назад лишился поста наместника над областью аймара, и бы отправлен в ссылку, хотя некоторые говорили, что за ущёрб, причинённый им хозяйству, ссылки мало, по нему на самом деле золотые рудники плачут. Мыслимое ли дело -- заставлять людей сеять кукурузу на той высоте, на которой она заведомо не вызреет!

Заглянул брат Томас.

-- Время истекло, -- сказал он.

-- Умоляю, ещё чуть-чуть, -- ответила Заря.

-- Ладно, но только совсем чуть-чуть.

Брат Томас вышел, и Заря прильнула губами к губам Уайна, стараясь передать с поцелуем как можно больше собственной силы.

-- Крепись, -- сказала она, -- верь, что мы тебя вытащим.

В отчаянии она бросила на него последний взгляд, не зная, увидит ли она его в следующий раз живым или мёртвым.

Весь вечер Заря находилась в тревожном ожидании. Она знала, что если план брата Томаса удастся, то ей ночью должны принести в гробу Уайна, живого или мёртвого. Если он окажется жив, то тогда она должна будет немедля дать ему укрепительный отвар, а на следующий день позвать Томаса, он скажет, что делать дальше. Последний старался держаться к её дому поближе, но монах не принадлежал сам себе.

Наконец свершилось. Поздно ночью две фигуры в плащах и капюшонах принесли ей в квартиру гроб и ни слова не говоря, открыли его. Увидев Уайна, Заря потрогала его лоб и пощупала его пульс -- жив!

Молчаливые монахи помогли ей переложить юношу на её кровать и удалились с мешочком золота. Остальное Заря уже должна была делать сама.

Обтирая Уайна влажной тряпицей(надо же хоть чуть-чуть смыть с него тюремную грязь, едва ли его там по баням водили), Заря подумала, что если квартирная хозяйка заглянет сюда ещё раз, то она точно поднимет цену не втрое, а в пятеро. Что ещё может подумать старая ханжа, если увидит у девушки на кровати мужчину? Едва ли она обратит внимание, что он тяжко болен, без сознания и бредит. Кстати, а ведь на деле старушка, скорее всего, рассчитывала, что Заря будет водить к себе кавалеров. Кровать ведь широкая, на двоих...

Уайн тем временем бредил и в бреду часто произносил её имя. Слыша его, Заря испытывала некоторое смущение. С одной стороны, ей было приятно, что все эти годы любимый думал о ней, любил даже без всякой надежды её увидеть, но с другой... она ведь за эти годы очень сильно изменилась, а он помнил её той юной девушкой, которую оставил в родном городке много лет назад... Ведь тогда в тюрьме он её даже не узнал почти. А ведь он ещё не видел её оспин и шрама на шее, не видел как она постарела и подурнела за эти годы. Висевшее в квартире зеркало отражало усталую и измотанную женщину, старую деву, которой совсем недавно уже минуло двадцать... Всё-таки очень трудно требовать от мужчины, чтобы он полюбил женщину, когда она стала такой...

Уайн тем временем в бреду опасно пододвинулся к краю кровати. Заметив это, Заря второпях отодвинула его и ужаснувшись, подумала, что могла запросто прозевать его падение. Но что же ей делать теперь? Была уже глубокая ночь, и хотя Заря чувствовала себя в силах ещё некоторое время не спать, всё равно ведь ясно, что долго она так не протянет. В доме всего одна кровать, и даже если она постелит себе на полу, то проспать падение любимого она может. Что-то подложить? Но ничего подходящего нет. Значит, остаётся одно -- лечь, своим телом отгородив его от края, тогда она точно не прозевает опасный момент.

Немного поколебавшись, Заря стянула с себя платье и надела ночную сорочку. Некоторое время она прислушивалась к тому, что в бреду говорил её любимый, потом, наконец, заснула.

Во сне она увидела себя вновь юной и ещё не переболевшей оспой. Они с Уайном гуляли вдвоём по горному лесу, но она уже знала, что через несколько дней Уайну нужно будет уйти в армию, и они расстанутся на долгие пять лет, если не навсегда.

Заря говорила:

-- Мне страшно, любимый! А если пока ты в армии, против Тавантисуйю начнётся война и ты погибнешь в бою? А если я больше никогда тебя не увижу?

Уайн понимающе сжал её и руку и произнёс.

-- Даже если бы я точно знал, что это так, я бы всё равно должен был идти. Иначе бы ты сама стала бы меня презирать как труса.

-- Я знаю, что ты не можешь не идти. Но ты знаешь, что моя мать недолюбливает тебя и как только ты уйдёшь, начнёт сватать меня за кого-нибудь другого. Ты можешь сделать так, чтобы никто не захотел взять меня замуж. Для этого ты должен овладеть мною.

Наяву Заря никогда бы не решилась произнести такое, слишком хорошо знала -- Уайн с гневом отверг бы саму мысль о том, чтобы так опозорить свою невесту. И даже он во сне он ответил:

-- Я не могу сделать этого. Я не хочу, чтобы ты была опозорена, а пожениться мы не можем.

-- Ну а если ты так и погибнешь, не познав любви, не оставив детей?

-- Значит, такова моя судьба. Но я не могу сделать этого до брака.

Тут перед ними возник Инти и сказал:

-- Не откладывай своё счастье на завтра, ибо завтра может для тебя и не быть. Твоя любимая это понимает лучше тебя. Если тебя смущает отсутствие государственной регистрации -- вот тебе нужная бумага, -- протянул Уайну листок, -- теперь вы муж и жена по закону, торопитесь же...

Потом во сне ей казалось, что они лежат Уайном в какой-то пещере, он целует и обнимает её, и ей было хорошо, так хорошо, как не было уже давно.... Или это уже не сон? Ведь он и в самом деле целует и обнимает её, они близки, ближе некуда, ой! Кажется, что-то произошло. Или нет? Заря была слишком невинной, чтобы понять это. Но как бы то ни было, с ласками надо было заканчивать. Заря осторожно попыталась освободиться.

-- Не уходи! -- сказал Уайн довольно внятно, -- почему ты всегда уходишь?

-- Как это -- всегда? -- спросила Заря, и только тут заметила, что юноша смотрит на неё приоткрыв глаза.

-- Всякий раз когда ты приходишь ко мне во сне, я хочу обнять тебя, но ты исчезаешь. Я знаю, что ты лишь сон, но всё равно не уходи.

-- Но я не могу не уйти. Именно потому что я не сон, и я помочиться хочу. А если ты меня не отпустишь, я сделаю это прямо в кровать.