Рава Лориана - Тучи над страной Солнца

-- Тем не менее они считаются добродетельными христианами, так как венчались в церкви, а мы в их глазах -- презренные блудники. Хотя если доберёмся до дому, мы станем мужем и женой по нашему закону.

В городе не было уличных фонарей, и потому вышедших из дома в глухой предрассветный час окружала непроглядная тьма. Хотя Диего после того как они отошли от дома, зажёг факел, его свет мало что выхватывал из окружающего мрака. Заря от души надеялась, что процессия из трёх монахов едва ли возбудит чьё-то подозрение, но страх давил на неё так, что она ощущала его почти физически. Он казался ей похожим то ли на что-то вязкое, заполнившее воздух, то ли на струны и верёвки, растянутые в пространстве. А самым противным было то, что это страх сковывал движения, и не давал идти так быстро, как хотелось бы. Впрочем, Уайн хоть и держался молодцом, но всё равно идти быстрее едва бы смог. Заря успокаивала себя как могла, уверяя себя, что не так уже и важно, быстрее или медленнее они дойдут, главное, что этот страшный сон рано или поздно кончится. За ночью неизбежно наступает рассвет, никто ещё не смог отменить этого. Кто знает, может быть за ночью владычества Церкви тоже придёт время Солнца и Света?

И всё-таки спокойно достичь корабля им не удалось. Откуда-то из темноты на них метнулись чёрные тени, а потом кто-то схватил Зарю за рукав и грубый голос сказал: "отдавай своё барахло, монашек!". Девушка вскрикнула и попыталась вырваться. Это ей почти удалось, но при этом монашеский капюшон слетел у неё с головы, и в свете факела нападавший увидел её лицо и длинные волосы. "Женщина!" - крикнул тот то ли изумлённо, толи повелительно, - "не мешает нам нам с тобой познакомиться, красотка!" "Это разбойники!" - закричал Диего, - "Бросайте всё золото, спасайте ваши жизни!". Заре всё-таки удалось вывернутся из плаща. То ли разбойника отвлёк крик Диего, то ли его всё-таки заинтересовал оброненный девушкой узел, но только она смогла юркнуть в какой-то из боковых проулков и вжаться в какой-то из углов.

Некоторое время она так стояла, не в силах даже сообразить, что ей делать дальше. Смутно она понимала, что нужно пробираться к кораблю, но в такой темноте она была не уверена, что найдёт нужное направление, ведь даже днём в запутанном лабиринте кривых улочек найти дорогу было непросто. Петляя по ним, Заря часто с тоской вспоминала города Тавантисуйю, изначально строившихся по единому плану и потому чистых, просторных, с улицами прямыми как стрела.

То ли глаза Зари уже начали привыкать к темноте, то ли потихоньку стали наступать предрассветные сумерки, но постепенно Заря стала различать очертания окружающих предметов. Вдруг она увидела, что выход из угла ей перегородила чья-то чёрная тень. Девушка вздрогнул:

-- Не бойся, это я, -- сказал чёрный плащ с капюшоном, и Заря вздохнула с облегчением, узнав голос Уайна.

-- Милый, это ты? А где Диего?

-- Разбойники погнались за ним, потому что он не бросил свой мешок с пожитками. Видно, нарочно не бросил, чтобы отвлечь внимание от нас. Удивительно -- он вырос в этой ужасной стране, в глаза не видел Тавантисуйю, но тем не менее оказался способным пожертвовать собой ради нас... А ведь жертвовать собой ради других способны даже далеко не все тавантисуйцы, а здесь это вообще редкость. Родись он у нас -- быть бы ему инкой!

-- Неужели бедняжку Диего растерзали разбойники?Что же нам теперь делать, любимый?

-- Попытаться добраться до корабля. Без денег и без вещей путешествовать будет несладко, но Эррера должен нам помочь.

Кое-как они добрели до пристани, наши корабль и дождались шлюпки оттуда. Верный сказал им:

-- К сожалению, как ни жаль вас, но выйти в таком состоянии в море прямо сейчас я не могу, иначе мы все просто потонем. И оставить на корабле вас не могу, так как среди тех, кто делают ремонт, могут оказаться доносчики. Но, конечно, я не могу оставить вас в беде.

-- Спасибо тебе, Эррера.

-- Не стоит благодарности, тем более что выход, который я могу предложить вам, наверняка придётся вам не по вкусу. Но если вы хотите остаться в живых, то вы должны согласиться, -- Эррера ненадолго замолк, видно, собираясь с духом, чтобы сказать то, что ему очень сильно не хотелось говорить. Уайн и Заря смотрели на него в напряжённом ожидании, -- Вы должны провести дни до отплытия в жалкой лачуге, той, где ютится беднота. А после... после вам придётся остричь волосы, потому что иначе вам не избавиться от вшей и блох, которые неизбежно заведутся у вас в волосах.

Уайн ничего не ответил, с болью во взгляде погладив пышные локоны Зари.

-- Хорошо, мы согласны, -- ответила та, -- лучше быть лысыми, чем мёртвыми.

-- Конечно, постричься надо будет позже, когда мы отплывём от берега, лысая женщина привлечёт к себе внимание.

Позже Заря как-то смутно вспоминала грязную убогую хижину на городской окраине. Точнее, мутно помнился её вид, но зато очень чётко -- запах. Сладковато-гнилостный, и не никак не уходивший даже через щели, которых в хижине было предостаточно. На родине Заря привыкла, что помещение нужно хорошо проветривать, а спёртый воздух крайне вреден, тем более что он него вскоре начинает болеть голова, но испанцы привыкли думать иначе, лекаря здесь больше опасались сквозняков, нежели затхлой гнили, и с этим приходилось считаться, как бы трудно это ни было. В первый момент, когда они с Уайном зашли в хижину, Заре пришлось вскоре выбежать оттуда, чтобы выблеваться, потом она чуть-чуть привыкла, хотя порой было трудно отказываться от еды, предлагаемой гостеприимной хозяйкой и при этом не показывать, что ты подавляешь тошноту. Кстати, саму хозяйку, слепую старуху, она помнила весьма чётко.

-- Ты не смотри, что я слепа, -- говорила та, -- я вижу дальше, чем видят глаза. Двадцать лет назад ко мне заходил юноша, и я увидела царственный венец у него на голове. С тех пор я не видела его, но знаю -- теперь у него на голове и в самом деле венец. Знаю и то, что будет с вами.

-- Что же будет? -- спросила Заря.

-- Вы вернётесь на свою родину, у вас будут дети, некоторое время вы проживёте спокойно, но потом, потом...

-- Что же будет потом?

-- Не знаю, я вижу это слишком смутно. Знаю лишь то, что это потрясёт весь мир, и вас не задеть не может.

-- Не слушай этих глупостей, -- сказал Уайн Заре, когда старуха удалилась, -- не верю я в предсказания и талисманы, разве мало тех, кому предсказывали долгую жизнь, гибнут, не достигнув старости?

-- А что потом наше государство беда ждёт -- тоже не веришь?

-- Может и ждёт. Если в ближайшем будущем не случится ещё какого-нибудь восстания во владениях Короны, то даже если Асеро устоит внутри страны, снаружи её потом могут сжать в кольцо, и конец! Но я не думаю, что на Тавантисуйю рискнуть напасть при жизни Асеро. После него -- может быть...