Рава Лориана - Тучи над страной Солнца

Когда поток историй иссяк, отец Андреас закончил такими словами:

-- Знайте же, дети мои, Господь долго терпит, но рано или поздно его терпение истощится, и его гнев обрушится на головы тиранов. Кайтесь, дети мои, кайтесь, пока не поздно!

-- А почему мы должны каяться за то, что было так давно, что даже неизвестно, было или нет, и как оно происходило? -- спросила одна женщина.

-- Но ведь в корне этих злодеяний лежит язычество, -- ответил отец Андреас. Если вы покреститесь, в вашей стране уже будут невозможны подобные преступления.

-- Не надо, все мы слишком хорошо знаем, на что способны христиане, -- вставил ещё кто-то, -- даже один ваш священник сказал, что во имя Христа они нарушали каждую из его заповедей.

-- Но у христиан, даже дурных, есть всё же возможность покаяться и спастись, а язычники обречены на адское пламя.

-- Но ведь мы не про ад и не про спасение, говорили, а про то, чья мораль лучше здесь, на земле, -- вставил вернувшийся Кипу, -- от того, что злодей покается потом перед вашим богом, его жертвам не легче.

-- Но христианский злодей может примириться с жертвой после покаяния!

-- Что-то не помню таких случаев, - ответил Кипу.

-- Ну, ведь мы видим даже не всё из происходящего на земле. Вероятно там, за роковой чертой...

-- Я там не был, да и никто из вас, христиан, также. Откуда вы можете быть уверены, чтои кому там прощается. Может, как раз покаяния злодеев, творивших свои мерзости в рассчёте на то, что потом всё равно покаяться можно, как раз и не принимаются? И в любом случае, если точку в нашем споре могут поставить лишь там, почему вы так заранее выносите нам приговор? Так и не объяснив, почему мы должны каяться в том, что якобы делали наши предки. И то неизвестно, делали они это или нет, я уже высказал свои сомнения.

Молчавший до этого момента Ветерок добавил:

-- А по мне не важно, было это или нет, если это было, то плохо.

-- Как это неважно? -- раздалось сразу несколько возмущённых голосов.

-- Ветерок, ты что? - громко шепнула ему Заря, -- по-моему очевидно, что христиане эту чушь просто выдумали. Никогда не поверю, чтобы у нас могли убивать людей просто так. Даже в самые суровые времена.

-- А я не уверен, что не могли, -- ответил Ветерок громко, -- В нашей истории немало грязных пятен.

-- Вот видите, даже ваш амаута согласен с нами, -- торжественно сказал отец Андреас.

-- Жаль, что меня вызывали и я не услышал всего, -- ответил Кипу, -- но если те истории, которые рассказывали без меня, столь же бредовы, как и две первые, то это лишь говорит о неспособности христиан понимать наши аргументы. Но если они не понимают меня сейчас, с чего их предки должны были лучше понимать наших предков?

Отец Андреас был силён по части нагнетания эмоций, но логика не была его коньком, к том же он заметно устал и был раздражён тем, что своей цели не достиг. Истерически воздев руки к небу, он закричал:

-- Ваше государство уже два раза стояло на краю гибели, разве это не знак Небес! Но вы глухи к их предупреждениям.

-- Но почему же оно тогда выстояло? Значит, оказалось сильнее, чем ваши небеса?

-- Дьявол силен, но с нами Бог!

-- Да, а почему же вы тогда проиграли Великую Войну? Значит, ваш бог не так силён, как вы кричите.

-- Когда Господь покарает тебя, ты по-другому запоёшь!

-- Ну значит, ждём небесной кары, -- улыбнулся в ответ Кипу. Последнее слово осталось за ним, ибо отец Андреас в ответ мог только злобно сверкнуть глазами. Народ, поняв, что проповедь окончена, стал расходиться. Заря подумала, что касательно последнего Кипу не совсем прав. То, что инки сбросили иго испанцев, а потом выиграли Великую Войну, могло и не случиться. Не случилось же в Амазонии, несмотря на все старания. И ещё ей вдруг стало страшно за Кипу. Какими злыми глазами на него посмотрел отец Андреас! Похоже, он это дело так не оставит. Хотя что он может сделать? Кипу злит его с первого дня, но до сих пор жив-здоров, значит, Андреас, как бы ни ненавидел, что-либо сделать тут бессилен.

Кипу и Ветерок выйдя после проповеди вместе, так и шли вдвоём по улице и беседовали, точнее, жарко спорили. Шедшая в пяти шагах от них Заря могла слышать каждое слово.

-- Зачем тебя вызывали? -- спросил Ветерок.

-- Так, ерунда какая-то. Кому-то там показалось, что я слишком нападаю на "знатного гостя", и мне решили прочитать лекцию на тему вежливости. Как раз чтобы помешать мне опровергнуть его бред.

-- А ты уверен, что это бред? Ты же не всё слышал.

-- Послушай, Ветерок, неужели ты веришь всей этой клевете на Пачакути?

-- А какая разница? Всё равно это было давно, живых свидетелей нет, а в книгах, я думаю, его могли идеализировать и замолчать что-то нехорошее. Разве у нас есть гарантия, что он не казнил просто так?

-- Дело в том, что Пачакути потому и зовётся Пачакути(букв. Устроитель мира), что он расширил и укрепил наше государство, заложив те основы мира между народами, без которого оно в дальнейшем не смогло бы существовать. И клевета на него неизбежно оборачивается против нашего государства, подрывает его основы. Именно эту цель преследуют те, кто из кожи лезет, лишь бы "разоблачить" наших правителей.

-- И что, от того что кто-то что-то скажет, наше государство может пострадать?

-- Разумеется. Разве дерево не погибнет, если ему подрубить корни? Разве дом не рухнет, если ему подкопаться под фундамент?

-- Но клевета это или правда -- в любом случае это всего лишь слова. Разве наше государство столь непрочно, что может рухнуть от слов? Нас же всегда учили, что государства рушатся прежде всего из-за изъянов в собственном устройстве.

-- Понимаешь, одно следует из другого. Ведь для чего клевещут на наших правителей? Чтобы изменить те основы государственного устройства, которые они заложили, то есть создать те самые изъяны, которые бы нас в последствии и погубили.

-- Думаешь, это просто?

-- Ну а что значит "просто"? Я знаю, что это возможно.

Ветерок хмыкнул. Дальнейшего Заря уже не слышала.

Для Зари это утро началось как обычно, но уже за завтраком она почувствовала в разговорах какое-то непривычное возбуждение, и даже тревогу. Обрывки ничего не значащих вопросов поневоле вызывали беспокойство. "Что случилось?" "Как такое могло быть!" -- время от времени раздавалось из разных концов залы, и никто не мог дать на них вразумительных ответов, пока на очередное "Что случилось?" кто-то не сказал: "Ну нашли одного студента с дырой в башке, вроде он тогда ещё был жив, сейчас -- кто ж его знает". Пушинка от этих слов разволновалась, и стала повторять как заведённая: "У нас уже лет десять такого не было, что же теперь будет-то!". Заря не знала, что сказать на это, но самой ей было ясно одно -- с этого дня спокойная жизнь закончилась. Потом она с нетерпением ждала обеда, надеясь узнать побольше информации.