Константин Калбазов - Бульдог. В начале пути

И вот этих чиновников, в том числе согласно уже его указу, должны будут штрафовать на пять рублей от каждого прижитого. И тех, кто дает мзду, тоже к ответу. А за что? Они, получается, не мзду дают, а вовсе подаяние преподносят. Ох как интересно в империи Российской все устроено. Все же не зря он сюда сегодня добрался и несколько часов кряду просидел за кипой бумаг. И не знал, но как чувствовал.

– Хм. И как же народец не разбежался-то, да еще продолжает служить, а, Иван Пантелеевич?

– Так бежали ведь. И в деревню, и на мануфактуры, и куда глаза глядят. Под замок или на цепь сажали, как каторжанина какого, и заставляли работать, – вдруг осмелев, заговорил Рябов.

– Получается, что тебе оклад денежный не положен.

– Ни денежный, ни хлебный. А как я могу кормиться от дел? Архивариус не больно-то часто и потребен. А если и потребен, то лицу начальствующему, с которого на прокорм не получишь. Правда, некоторые подкинут по малости, от собственной доброты душевной. Но то очень редко. Спасибо Зыбину Алексею Кирилловичу, поддерживает он меня, помогает чем может.

Еще бы не поддерживать такого работника! Архивариус от Бога, можно сказать. Уметь ориентироваться во всем этом безобразии, – это талант надо иметь. Он, Петр, тоже любит разбрасывать бумаги на столе. Но его кучка с этими завалами ни в какое сравнение не идет.

– А что же у вас здесь все разбросано в беспорядке, Иван Пантелеевич?

– Так ведь места нет. У нас имеются еще две комнаты, так одна под завязку забита бумагами, а в другой лаборатория Берг-коллегии располагается, в коей кроме всего надлежащего еще и образцы пород хранятся. Вот отстроят здание Двенадцати коллегий, тогда и можно будет все в надлежащий вид привести.

Это если Рябов завтра же не отдаст Богу душу. Потому как другой тут точно с ума сойдет. Ну да сделать с этим пока ничего не получится. Разве только… Ох, сколько тут уж поотмечено, а пометок об исполнении-то и нет. А что делать, если, куда ни кинься, сразу упираешься в деньги, которых просто нет. Вздохнув, Петр вновь сделал пометку в своем блокноте. При этом он даже не имел представления, когда сможет не то что заняться данным вопросом, но хотя бы вспомнить о нем.

«Поставщик Двора Его Императорского Величества». Акинфий Никитич не без удовольствия в очередной раз ознакомился с грамотой, увенчанной эмблемой сообщества поставщиков – сверху императорская корона, ниже наполовину распахнутый пурпурный плащ, подбитый горностаем, с боков скипетр и держава. Далее идет текст, из которого следует, что обладатель сей грамоты, Демидов Акинфий Никитич, промышленник и предприниматель Российской империи, за беспримерные труды во славу отечества удостаивается высокого звания поставщика двора императора Российской империи. Также указывается, что отныне кроме своего клейма на всей продукции, то есть от слитков металла и до последнего топора, должно ставить клеймо поставщика, по указанному образцу. Хм. Просто и вполне убедительно – овал, внутри которого двуглавый орел, поверху надпись «Поставщик Двора Его Императорского Величества», понизу «А. Н. Демидов».

Оно конечно, клеймо «Старый соболь» [15] «Старый соболь» – клеймо демидовских заводов на Урале, которым клеймилась вся продукция. нынче не то что по всей России известно, но и в Европе очень даже ценится. Уж кому-кому, но Демидову никакая протекция не нужна. За его изделиями в ряд выстраиваются, скупая все на корню. Клеймо «Старый соболь» – это не только указание на принадлежность к продукции его заводов, но и эталон качества. Однако приятно, что тебя выделили особо.

Тут, правда, дело какое: выделили-то не его одного. Из ста десяти промышленников такого знака удостоились еще десять человек. Тут и брат его, Никита, также занимающийся выделкой металлов и оружия, и Гребенщиков, что наладил производство майолики [16] Майолика – разновидность керамики, изготавливаемой из обожженной глины, с использованием расписной глазури. В технике майолики изготовляются как декоративные панно, наличники, изразцы и т. п., так и посуда и даже монументальные скульптурные изображения. , и Гранин с Родиным, их мануфактуры выдают шелка не чета другим, и уж несколько лет товар почти полностью уходит за границу, есть и другие. Но с другой стороны, их только десяток, да еще три казенных завода.

Вообще-то не все поставляют свои товары ко двору императора. Ну к чему там нужны, например, канаты с казенной мануфактуры близ Санкт-Петербурга? Однако это знак того, что император лично считает не зазорным пользоваться продукцией данных мануфактур и заводов. Иными словами, знак качества, отмеченный лично Петром Вторым. А это, как ни крути, показатель. Что с того, что сам Петр Алексеевич в том мало чего смыслит? Вокруг него найдется достаточно людей, знающих в том толк. И ведь тут какая подоплека, попробуй ошибись, ведь то лицо России для всей Европы. Вот и старались в коллегиях, отбирая только лучших, уже не первый год демонстрирующих неизменное качество.

На общем сходе промышленников от императора услышали не только хвалебные отзывы. Имелись и те, кому серьезно попеняли за неудовлетворительное качество товаров. Но Акинфию Никитичу показалось, что горше попреков тем было видеть, как выделяют других. Интересно измыслил государь. Этот знак теперь будет манить покупателей похлеще любого зазывалы.

Признаться, все, что Демидову приходилось слышать об императоре до сегодняшнего дня, не внушало оптимизма. Мальчишка, взошедший на престол, сразу же почувствовавший власть великую, начал с того, что полностью отдался праздности и развлечениям. По году не вылезал из лесов, где бил разную дичь и жил бивачной жизнью, ничуть не заботясь проблемами государства.

Демидовы всегда умели работать, копить деньги, а еще вкладывать их с выгодой, дабы не только преумножить богатство, но и расширить производство. Шутка ли, сейчас только у него, Акинфия, два десятка заводов по Уралу, Алтаю и в Туле. Но так уж повелось, что, казалось бы заботясь о своем благополучии, они всегда думали об интересах России. Поэтому слухи об образе жизни Петра Второго, доходящие до Демидова, его не радовали.

С другой стороны, отсутствие на престоле истинного государя ему лично было на руку. В мутной водице куда проще ловить рыбку. Имелись у него задумки, которые уже начали воплощаться. Если все выйдет как надо, то он не только увеличит свою казну, но еще и безболезненно сможет заняться расширением своей империи на Урале.

Нет, мыслей о том, чтобы посягать на государственные устои, у него не было. Но вот обрести серьезное влияние и возможность диктовать собственную волю, начиная от Железных гор и далее на север и восток, было вполне возможно. Если же удастся встать на губернаторство в Тобольске, так и вовсе получался чуть не удельный князь.